Мы ни за что не будем вместе (СИ) - Сафронова Элина. Страница 39

Спустя пять месяцев Юля снова стала какая-то дёрганная. Молчание всегда тяготит. Вроде бы все также, но какое-то напряжение чувствуется. Не знаю, сколько бы это продолжалось, если бы однажды я не увидел, что её тошнит на голодный желудок. Тогда-то она и раскололась.

Как бы помягче выразиться, ругался я тогда знатно, чтобы в дальнейшем неповадно было. Надо же было придумать, что я не обрадуюсь нашему ребёнку?! Даже после того, что я сказал, что хочу стать отцом?! Но потом как подумал, что теперь стану папой одного замечательного малыша, с такими же чувственными глазами, как у неё — все возмущение мигом испарилось.

Как и предрекал мой глава айти, почти перед Новым годом Юлька ушла в декрет. Теперь финдиректор у меня — Руслан. Ну его, женщин на этой должности, куда подальше. А он — парень хоть и очень молодой, но толковый, уверен, в декрет не соберется. Да и глаза у него горят, таким точно нужно давать шанс. До сих пор как вспомню тот декабрь, так волосы дыбом: месяц на сохранении — высока вероятность выкидыша. Думал, поседею раньше времени.

Но ничего, вон, сейчас крадётся, и вовсе не выкидыш. Моя гордость, мой маленький наследник, мой первенец — идеальная копия своего отца. В конце концов, могу я хоть немного похвастаться своим самым прибыльным проектом, своим новогодним желанием трехлетней давности?!

За ним — огромная пушистая куча на мягких лапах. Наш личный хлебозавод, Беляш. Юлька до сих пор с ним практически всегда только на «мой маленький», хотя эта лошадь вымахала побольше, чем она сама будет.

Правда, через пару-тройку месяцев Юльку снова постепенно раздует до состояния милого плаксивого шарика. Ага, мы ждём ещё одного сына. Жена упёртая — твердит, что будет дочь, но кто в доме хозяин?

— Т-ш-ш. — показываю младшей части семейства знак быть предельно аккуратными и не разбудить маму. Сонный Марк, сосредоточенно прикусив кончик языка, продолжает забираться на кровать ещё более невесомо.

Подхватываю мальчишку рукой и укладываю по другую сторону от себя, а в ноги плюхается Беляш. Идиллия, что уж тут.

— Пап, — тихо шепчет сын, тыкая мне в бок маленьким пальцем.

Прежде, чем успеваю ответить: «что?», слышу мирное детское сопение. В принципе, логично, сейчас всего лишь пять утра, а мне просто не спалось.

Моя семья — моя радость и отдушина. Как и мой отец, я бы отдал все за свою любовь и своих детей. Лежать с ними вот так просто, в обнимку — что может быть проще и одновременно прекраснее?

Кстати, эти три посапывающих тела вокруг прекрасно нагоняют дрему — сон наконец-то затягивает и меня.

Что будет утром? Не знаю, но чутьё подсказывает — что-то весьма приятное. Поживем — увидим.

Конец!