Генерал-коммандант (СИ) - Башибузук Александр. Страница 21

Ступенька, вторая, еще одна, первый пролет, второй…

Сердце бухало как барабан, заглушая скрип старых досок под ногами.

Наконец мы остановились перед обитой потрескавшейся кожей дверью. Эсер вставил в замочную скважину ключ, провернул его и отступил в сторону.

Я взялся за бронзовую ручку. Щелкнул замок, дверь бесшумно отворилась.

«Ну, с Богом…» — подумал я и шагнул в коридор, закончившийся большой комнатой с низко опущенной лампой в зеленом абажуре.

Под потолком витали сизые клубы сигаретного дыма, за овальным столом сидело четыре человека, склонившись над каким-то чертежом.

Дважды бабахнул кольт, остро пахнуло сгоревшим порохом.

Лысый гигант, сидевший ко мне спиной, с грохотом опрокинулся вместе со стулом на пол. Тощий вихрастый парень в черной тужурке, просто ткнулся лицом в стол.

Азеф, плотный мужик средних лет, с пухлыми губами и крупным горбатым носом на круглой морде, заполошно вскочил, но тут же сел, не сводя глаз со ствола пистолета. Гоц — болезненно худой брюнет, тоже типично семитской наружности, внешне остался спокойным и даже не пошевелился.

— Ищите даму… — коротко приказал я Гастону, слегка помедлил и нажал на спусковой крючок в третий раз

Идейный вдохновитель террористической ячейки партии социалистов-революционеров уронил голову. Из маленькой дырочки чуть повыше правой брови на грудь полилась тоненькая струйка крови.

Азеф шарахнулся от него в сторону и чуть не рухнул со стула.

— З-зачем… не надо… я умоляю вас…

Я улыбнулся и спокойно поинтересовался.

— Господин Азеф Евно Фишелевич?

— Д-да… — сильно заикаясь, забормотал Азеф. — Э-это я, но… но я ничего… я не предавал, это навет! Я всегда верно служил партии…

— А причем здесь партия?

— А, я все понял… — обрадованно вскинулся провокатор. — Вы из… я понял, понял. Я здесь, чтобы… чтобы сорвать покушение на государя… Не сомневайтесь, я все задокументировал. Я верно служил Охранному отделению, спросите у господина полковника Лопухина. Да-да, он знает…

— Какая же ты мразь, пархатый, — появившийся в комнате Добруш, презрительно сплюнул на пол. — Можно я сам его…

— Можно… — я шагнул к Азефу, пинком сшиб его со стула на пол, потом вывернул руки, связал их в кистях тонким сыромятным шнурком.

Из соседней комнаты послышался приглушенный женский визг, сухой треск вытрела, потом выглянул Гастон и коротко отрапортовал:

— С ней все. Увы, за нож схватилась. В квартире больше никого.

— Хорошо, оставайся здесь, а Леон пусть спустится к черному входу и держит дверь.

Несколько минут ушло на быстрый обыск квартиры. Ящик с динамитом и самодельными бомбами нашелся под полом в чулане. Большой саквояж с деньгами — в тайнике на кухне. Я открыл ее, не считая взял несколько пачек и бросил Добрушу.

— Твое.

— Значит не соврал? — эсер глупо улыбнулся. — Черт… даже обидно как-то… — он покачал головой. — Ты ко мне как к человеку, а я…

С последним словом он выхватил из кармана револьвер и прицелился в меня.

— Извини, господин хороший. Я чутка перестрахуюсь. Саквояж сюда давай…

— Держи, — я подвинул к нему сумку. — А мог бы жить и жить…

— Я еще поживу, — пообещал эсер, неловко пятясь назад. — Я еще всех вас переживу. А ну встал…

Он не сводил с меня глаз, поэтому не видел, как позади него бесшумно появился Гастон.

Бабахнул выстрел, из лба эсера выплеснулся фонтанчик крови, а сам он ничком рухнул на пол.

— Благодарю… — с трудом выдавил я из себя.

— Не за что, месье… — француз вежливо поклонился. — Не сочтите за наглость, хотелось бы знать, а в этих деньгах есть наша доля?

У меня на губах сама по себе появилась улыбка.

— Теперь есть.

— Благодарю, месье. — Француз тоже улыбнулся. — Но, думаю, пора со все заканчивать. Слишком много шума.

Закончили мы быстро. Азеф как на духу выложил все что знал о человеке, который меня заказал, а о другом я его почти и не спрашивал. Зачем он мне надо? Покушение на царя-ампиратора сорвано, верхушка партии эсеров уничтожена. Остальным пусть Охранка занимается, я и так большую часть работы за них сделал.

Провокатора прикончили французы — я не захотел марать об него руки. Через час мы уже были в борделе. Половину денег я честно оставил Лукреции и ее ребятам. А уже перед уходом спохватился и поинтересовался.

— Лукреция, мы забыли о главном. Речь о встрече.

— Извините, Монти, — француженка виновато улыбнулась — Меня просили передать, что встречи пока не будет. Увы, не могу сказать почему.

— Понятно… — я про себя чертыхнулся.

— Но я еще до конца вас не отблагодарила, — Лукреция лукаво улыбнулась. — Как насчет еще одного сеанса?

В общем, дома я нарисовался с рассветом.

Открыл своим ключом дверь в шале, прошел в дом и негромко позвал.

— Милая, ты что не собираешься встречать своего мужа?

Никто не ответил.

— Клео…

Неожиданно из спальни послышался неясный шум, очень похожий на стон.

— Опять? Да сколько можно! — я достал из кобуры пистолет и снял его с предохранителя.

Глава 10

Швейцарская Ривьера. Женевское озеро. Монтре.

24 июня 1903 года. 05:30

— О-о-уо… — из спальни донесся надрывный страдальческий стон. — Господи, моя голова… Где эта проклятая бутылка…

— Твою же кобылу в дышло!!! — не сдержавшись, я ругнулся и сразу твердо пообещал: — Убью заразу!

Картинка открылась очень знакомая, только Клео распростерлась не на полу, а на кровати и была не в рубашке, а в халате поверх нее. В безвольно свесившийся руке поблескивал пустой бокал, а бутылка… бутылка шампанского валялась на ковре и была почему-то не откупоренной.

— Что за… — я принюхался: в спальне пахло только цветами и духами, но никак не перегаром

А потом заметил лукавый блеск глаз Клеопатры из-под неплотно закрытых век и сразу все понял.

— Подьем, хватит придуриваться.

— Ну-у, минхеер генера-ал… — Клео не вставая открыла глаза и разочарованно протянула. — Так нечестно. А как вы поняли?

— Могла хотя бы удосужиться откупорить бутылку. Дать бы тебе… — беззлобно ругнулся я. — Ну да ладно, я сегодня добрый. Но если через десять минут ты не накормишь меня завтраком — стану очень злым…

— Как прикажете, минхеер генерал! — Клео вскочила и лихо откозыряла. — Есть подать завтрак!

— Не ори… — я невольно поморщился. — Подашь на веранду и кофе не забудь. Я в туалетную комнату…

Как назло, ушибленная башка опять дико разболелась, помимо того сказывалась бессонная ночь и я буквально засыпал на ходу. Впрочем, контрастный душ и полстакана виски значительно улучшили самочувствие.

— Прошу, минхеер генерал… — Клео подчеркнуто угодливо подвинула мне тарелку с глазуньей из пяти яиц. — Как вы любите, s glazami I salom. Я правильно выразилась? Бекон я тоже поджарила до хрустящей корочки. Сестрица позаботилась, проинструктировала меня, мол, не дай с голоду любимому муженьку помереть. Хлеб еще горячий, только-только доставили, вместе с сыром, маслом и ветчиной.

— Хвалю… — буркнул я и подцепил вилкой здоровенный шмат.

Клеопатра уселась напротив и состроив умильную рожицу, принялась наблюдать за мной.

— Наверное устали, минхеер генерал?

— Отставить генерала.

Клео мгновенно поправилась.

— Устал, милый? Небось всю ночь трудился, не покладая… уж даже и не знаю, что ты там не покладал? А я, как верная жена, всю ночь не спала, волновалась, как там мой муженек.

— Возьми с полки пирожок, — я влил в себя вторую чашку кофе и принялся сооружать бутерброд.

— Какой пирожок?

— Поговорка такая.

— Ох, дождешься, расскажу сестричке, чем ты здесь занимался! — пригрозила Клеопатра.

— Чемодан — вокзал — Африка — сегодня же, — спокойно прокомментировал я, подчищая кусочком хлеба тарелку.

— Чего сразу Африка? — Клео обиженно насупилась. — Я просто пошутила. Как все прошло?

— Штатно. Так, а теперь идем ко мне, будем разбираться с итогами. Верней — разбираться буду я, а ты принеси чего-нибудь холодного. Не пить, для компресса.