Царица Джунглей - Хайнс Джеймс. Страница 11

Единственное, что прорывалось в его сознание сквозь нараставшую безумную ярость, был пристальный гипнотический взгляд Шарлотты, наблюдающей за ним с дивана, и ее громогласное мурлыканье, которое не смог заглушить даже звук его внутреннего колокола.

– Послушай, милый. Я должна была сказать Уолтеру правду.

Пол не заметил, как Элизабет оказалась рядом с ним. Она стояла на пороге, прижимая к груди Шарлотту. Когда она успела встать с дивана и пересечь всю комнату?

– У твоей книги ведь были реальные проблемы, – продолжала Элизабет, – и нет никакого смысла вводить Уолтера в заблуждение, как ты понимаешь. Тебе ведь известно мое мнение?

– Нет, не известно, – вырвалось у Пола помимо его воли.

– Мне представляется, что тебе нужен хороший подзатыльник, чтобы ты снова вернулся к работе над рукописью. И вот, кажется, для этого настал благоприятный момент.

Она поцеловала его в щеку и проскользнула в дверь. Когда Элизабет проходила мимо него, Шарлотта как будто случайно ударила Пола хвостом по лицу.

Остаток вечера и большую часть уик-энда они провели в разных концах квартиры. Элизабет намеренно старалась оставить Пола одного, чтобы таким образом поощрить к работе над книгой, однако преуспела только в том, что еще больше разозлила. Она даже не предоставила ему возможность уединиться самому и тем самым сохранить хотя бы какую-то жалкую толику мужского достоинства. Тем не менее, когда Элизабет тем вечером отправилась спать, Пол послушно остался сидеть в своей стенной нише при выключенном свете, один на один с мистическим голубоватым мерцанием компьютерного монитора.

Большую часть времени он тупо смотрел на экран и не открыл ни одного файла из диссертационных. Целый час сидел, уставившись на экранную заставку и придумывая новые метафоры для характеристики последних событий в своей жизни: «мишень теперь значительно дальше», «беговая дорожка удлинилась», «морковка поднялась немного выше». И даже придумал целый образ: он сидит на корточках в середине круга, а Уолтер и Элизабет перебрасываются над его головой местом в Чикагском университете, как в жестокой детской игре «Обезьянка в центре».

Затем Пол немного порыскал по Интернету, вышел на несколько каталогов женского нижнего белья и перебросил себе несколько рекламных фотографий. Три или четыре раза проверил электронную почту. Два часа играл в «СимСити»: строил город от самого основания, заполнял крошечное компьютерное пространство дорогами, заводами, яркими офисными зданиями, а пустоты «засаживал» деревьями. Затем вызвал меню «катастрофы», поджег только что выстроенный город и, пока он горел, остекленевшим взглядом смотрел, как оранжевые языки цифрового пламени пожирают плоды двухчасового творчества.

Наконец Пол пошел спать и в ту ночь провел в постели рядом с Элизабет всего каких-нибудь два часа. Обычно она вставала очень рано. Когда же он наконец проснулся, было уже около полудня, и Элизабет решила его немного побаловать, принеся в постель чай и бутерброды. Эта непрошеная забота только испортила Полу настроение, но он не стал возражать. После обеда Элизабет подошла к нему, покорно сидевшему за компьютером и бесцельно листавшему свой труд страницу за страницей, положила ему руки на плечи и сказала:

– Глава о Кафке и jouissance [2]. Мне кажется, она произведет на Уолтера необходимое впечатление.

Элизабет провела рукой по его волосам и оставила в полном одиночестве до самого вечера. Пол открыл предложенную ею главу – глава о Кафке в самом деле была, пожалуй, единственной частью книги, которую он мог читать без жгучего стыда и ярости от поразившей его интеллектуальной импотенции, – но целый день провел за игрой с текстом. Он пропускал его через программу проверки орфографии, испытывал различные шрифты, форматы, перевел всю главу в готическое письмо. Потом встал и начал в носках расхаживать по квартире из конца в конец, один раз вспугнув Шарлотту, пригревшуюся в солнечных лучах на кухонном кафеле. Он наклонился к ней с желанием ласково подергать за ушко, а кошка, почувствовав его приближение, подскочила и бросилась бежать. Полу ничего не оставалось, как попытаться поддеть ее ногой, но и здесь его постигла неудача.

Когда вернулась Элизабет, начинало смеркаться. Услышав звук ее автомобиля у дома, Пол выключил компьютер и поспешил в спальню за туфлями и пальто. Он проскочил мимо жены, когда она поднималась по лестнице, сказав, что идет немного прогуляться. Наконец оказавшись возле дома Ким, Пол в темноте полез по пожарной лестнице, встал на цыпочки рядом с занесенным снегом окном преподавательницы, страдавшей неврозом, и увидел, что она сидит за кухонным столом и плачет. Он поднялся еще на две-три ступеньки и посмотрел в окно Ким. Та сидела за столом в футболке и тренировочных штанах, читала «Сэсси» и ела кукурузные чипсы из пакета. Ким была в очках, и это его удивило – Пол не знал, что она носит очки. Он постучал в окно и испугал ее так, что она чуть не подавилась своими чипсами. Пол влез в комнату, снял с Ким очки и крепко прижал девушку к себе.

– О, детка, – выговаривали его губы сами собой, – как ты мне нужна! Как ты мне нужна!

Когда Пол вернулся домой, в квартире было уже темно. Он на цыпочках прошел в спальню и снял пальто. Дыхание Элизабет казалось медленным и спокойным, но он понимал, что она притворяется, поэтому вновь на цыпочках вышел из спальни и вернулся к компьютеру. Пресловутая глава оказалась восстановлена в первоначальном виде, в обычном шрифте и формате, на компьютере висела бумажка желтого цвета, где угловатым почерком Элизабет было выведено: «Я знаю, у тебя получится».

Полу захотелось плакать. Он положил голову на клавиатуру и несколько раз тяжело вздохнул; компьютер откликнулся характерным пиканьем. Подняв голову, Пол увидел, что экран заполнен беспорядочным набором самых разных знаков. Потом он еще долго сидел в абсолютной темноте перед голубовато-мерцающим дисплеем и громко выл, словно старый и больной пес.

Наконец Пол овладел собой настолько, что смог положить руку на «мышку» и удалить всю бессмысленную ерунду, отпечатавшуюся за мгновения тяжелого отчаяния. Он начал печатать с полной уверенностью, что это начало конца его академической карьеры. И потому просто выбрасывал на экран мешанину из безумных рассуждений и ни на чем не основанных выводов и допущений. Смысл слов, которые он с такой лихостью высыпал на экран, не имел никакого значения, Пол получал странное извращенное наслаждение от созерцания бликов, что монитор отбрасывал на его руки: в них появлялось сходство с синевато-бледными руками трупа. Ему нравилось и прохладное, мягкое прикосновение клавиш к кончикам пальцев. А от их приятного постукивания тишина в доме становилась еще более непроницаемой. Она давила на него, как будто это он заполнял комнату словами. Руки порхали по клавиатуре, клавиши постукивали, и на экране возникали непристойные лимерики, причудливые каламбуры, стишки песенок из популярных телепрограмм. Пол пододвинул стул еще ближе к компьютеру, отчего напряжение в позвоночнике увеличилось и стало причинять ощутимую боль. Ему пришлось сжать зубы, чтобы не расхохотаться в голос. Его распирало от смеха, который, несмотря на все усилия, все-таки вырывался через нос комичным пыхтением, сопением и прысканьем.

Где-то в середине ночи он внезапно проснулся. Спина нестерпимо ныла от неудобной позы, и Пол не знал, сколько времени проспал в таком положении. Почему-то было страшно шевелиться. Взглянув на экран, Пол увидел скринсейвер с картинкой из «Парка Юрского периода». За маленьким джипом, разъезжавшим взад и вперед по экрану, гонялся громадный тираннозавр. Однако, присмотревшись, Пол понял, что это немыслимых размеров черно-белый кот. Чудище нагнало джип, схватило его огромной когтистой лапищей и вытряхнуло пассажиров. Затем, обнажив страшные клыки, зверь прыгнул на крошечную человеческую фигурку.

Пол в ужасе отшатнулся от компьютера и чуть было не упал со стула. Подавшись вперед, он обеими руками ухватился за стол, потом снова взглянул на экран и с облегчением увидел привычную картинку: похожий на огромную птицу тираннозавр молча бегал за маленьким спортивным автомобилем без малейшей надежды когда-либо его поймать. Но по какой-то непонятной причине Пол все равно боялся обернуться. Волоски у него на шее встали дыбом. Он был полностью уверен, что сзади кто-то стоит и внимательно наблюдает за ним. Пол нашел в себе силы выпрямиться, сделать глубокий вдох и медленно повернуться. На полу посередине гостиной, как раз рядом с кружком света от компьютера, сидела Шарлотта. Зрачки ее были как-то необычно, фантастически велики, и Полу показалось, что он может провалиться в них с головой, как в черные бездонные ямы.