Миттельшпиль (СИ) - Логинов Анатолий Анатольевич. Страница 1

Первый Император. Миттельшпиль

Пролог

Поскольку я писал не историческое исследование, а художественную книгу, наряду с реальными персонажами в повествовании имеются вымышленные. При этом везде, где возможно, я старался использовать только реальных людей на реальных для того времени должностях. Но часть событий и должностей в жизни реальных персонажей сдвинута по времени, в основном из-за трудностей нахождения послужных списков и последствий изменения истории в первой книге.

«Центральным фактором переживаемого нами периода мировой истории является соперничество Англии и Германии[1]. Это соперничество неминуемо должно привести к вооруженной борьбе между ними, исход которой, по всей вероятности, будет смертельным для побежденной стороны. Слишком уж несовместимы интересы этих двух государств, и одновременное великодержавное их существование, рано или поздно, окажется невозможным.

Действительно, с одной стороны, островное государство, мировое значение которого зиждется на владычестве над морями, мировой торговле и бесчисленных колониях. С другой стороны — мощная континентальная держава, ограниченная территория которой недостаточна для возросшего населения.

Поэтому она прямо и открыто заявила, что будущее ее на морях, со сказочной быстротой развила огромную мировую торговлю, построила, для ее охраны, грозный военный флот и знаменитой маркой «Made in Germany»[2] создала смертельную опасность промышленно-экономическому благосостоянию соперницы.

Естественно, что Англия не может сдаться без боя, и между нею и Германией неизбежна борьба не на жизнь, а на смерть. Предстоящее в результате отмеченного соперничества вооруженное столкновение ни в коем случае не может свестись к единоборству Англии и Германии. Слишком уж не равны их силы и, вместе с тем, недостаточно уязвимы они друг для друга. Германия может вызвать восстание в Индии, в Южной Африке, и в особенности опасное восстание в Ирландии, парализовать путем каперства, а может быть, и подводной войны, английскую морскую торговлю и тем создать для Великобритании продовольственные затруднения, но, при всей смелости германских военачальников, едва ли они рискнут на высадку в Англии, разве счастливый случай поможет им уничтожить или заметно ослабить английский военный флот. Что же касается Англии, то для нее Германия совершенно неуязвима. Все, что для нее доступно — это захватить германские колонии, прекратить германскую морскую торговлю, в самом благоприятном случае, разгромить германский военный флот, но и только, а этим вынудить противника к миру нельзя. Несомненно, поэтому, что Англия постарается прибегнуть к не раз с успехом испытанному ею средству и решиться на вооруженное выступление не иначе, как обеспечив участие в войне на своей стороне стратегически более сильных держав. А так как Германия, в свою очередь, несомненно, не окажется изолированной, то будущая англо-германская война превратится в вооруженное между двумя группами держав столкновение, придерживающимися одна германской, другая английской ориентации», — прочитав эти строки, Николай отложил бумагу сторону, чтобы закурить трубку и неторопливо обдумать прочитанное. Да, мирная передышка, на которую он рассчитывал, кажется, заканчивается. Как только англичане окончательно договорятся с французами и, скорее всего, австрийцами, а еще спустят на воду свои «сверхброненосцы», так через пару лет следует ожидать новую войну.

Вспомнив недавно прочитанную статью, он подумал, что скорее всего она действительно будет мировой, из-за участия ведущих держав. Так что предстоит реальная возможность узнать, чего стоят предсказания Блиоха и этого… немецкого теоретика бунтовщиков[3].

[1] Использован текст «Записки Дурново» от февраля 1914 г.

[2] Марка, которую по настоянию Британии ставили на товары немецкого производства

[3] Подразумевается Энгельс, написавший 15 декабря 1887 г.: «Для Пруссии-Германии невозможна уже теперь никакая иная война, кроме всемирной войны…»

Para bellum (Пара беллюм — Готовься к войне, лат.)

И новый примется кумир

Бороться армией за мир.

А армии до мира дела нет…

Алькор

Дневник императора Николая II

5-го мая 1904 г. Понедельник. Утро было дивное; гуляли вдвоем. Имел три доклада. Завтракали: д. Сергей и Элла, прибывшие из Москвы проездом в Дармштадт. После чая долго говорил с д. Сергеем. Сделал с ним большую прогулку и затем покатался на пруде. К вечеру пошел дождь.[2]

Французская республика, Париж. Март 1904 г.

Белов ловко обогнул еще одну группу парижан. Стараясь никого сильно не толкать, он буквально ввинтился в толпу, пытаясь продвинуться в первые ряды. И ему это удалось, толпа еще не загустела до того состояния, когда невозможно пробиться ни взад, ни вперед. Наконец он пробился к оцеплению, устроившись прямо за спиной невысокого ажана (полицейского). И тут же появился президентский экипаж, встреченный радостными криками горожан. Белов отметил, что сегодня настроение французов явно изменилось. И вспомнил, как вчера сидевшие в экипаже Его Величество Эдуард и президент Лубе выглядели явно нервничающими, а из толпы неслись не только приветственные возгласы, но и крики: «Да здравствуют буры!», «Да здравствует Фашода!». Александр мог даже поклясться, что своими ушами слышал, казалось бы, давно забытое «Да здравствует Жанна д’Арк!». Но в целом, как отметил Александр, французы были настроены довольно благодушно. А зная ветреную галльскую породу, он ничуть не удивился сегодняшнему поведению парижских обывателей.

Тем более, как сообщала «Ле Фигаро», вчера британский монарх делал все для подобного изменения отношений. В пять часов вечера король нанес очень короткий визит президенту в Елисейском дворце и спустя полчаса уже был в британском посольстве по соседству, где принимал членов Британской торговой палаты. Там он произнес речь об англо-французской дружбе, в которой говорил о своем желании, чтобы Британия и Франция покончили со всякой враждой и работали вместе как «чемпионы и пионеры цивилизации и мирного прогресса». После ужина в посольстве Эдуард VII отправился в «Театр Франсэ» посмотреть пьесу с «Другая опасность» драматурга Мориса Доннэ, автора остроумных фарсов из парижской жизни. Главный герой пьесы встречается со своей старой любовью через много лет после ее замужества и заводит с ней роман только для того, чтобы влюбиться в ее дочь — идеальный репертуар для английского короля, известного своим донжуанством. Перед началом спектакля в зале были слышны лишь редкие смешки. Даже «Ле Фигаро», стоящая на однозначно пробританской позиции, отметила лишь несколько любопытных взглядов в сторону короля и перешептывания. Это отсутствие энтузиазма, судя по всему, монарха не обескуражило. Он от души смеялся на протяжении всего первого акта, а в антракте прогулялся по фойе в сопровождении полицейских, которые заметно нервничали в таком столпотворении. Неудивительно, что часто бывавший раньше в Париже Эдуард встретил кого-то из своих знакомых. Как писал корреспондент «Фигаро», среди них оказалась и бывшая звезда парижской сцены, с которой «Его Величество был хорошо знаком ранее», Жанна Гранье, ныне дама чуть за пятьдесят. Эдуард подошел и поцеловал ей руку. Как было отмечено в статье, он обратился к ней по-французски и произнес довольно громко, так что слышно было всем, кто оказался поблизости: «Ах, мадемуазель, я помню, как аплодировал вам в Лондоне, где вы демонстрировали все изящество и остроумие Франции». Столь галантное, истинно галльское поведение, не могло не понравиться французам, которые даже сейчас обсуждали этот королевский поступок со своими знакомыми. А еще напечатанная газетами речь…