Миттельшпиль (СИ) - Логинов Анатолий Анатольевич. Страница 14

— Только не революция, — проворчал сидящий справа.

— Но как вы планируете получить желаемого результата, в…? — спросил прибывший последним, слегка запнувшись. Он хотел назвать собеседника по титулу, но вспомнил, что хозяин просил полной анонимности в общении.

— Заставить… царя, — сидящий справа, в котором неожиданно оказавшийся в комнате свидетель узнал бы известного общественного деятеля, князя Львова, ответил на вопрос гостя, — передать власть цесаревичу Михаилу. А тот подпишет настоящую конституцию. И учредить конституционную монархию, как в Англии. С такими же правами общественности. Великий князь Михаил… более вменяемый человек, чем нынешний император.

— Не получится, — сидящий правее князя, подтянутый, похожий на англичанина господин, вступил в спор. — Армия и флот, получившая немалые выгоды от прошедшей войны, за него, крестьяне, избавленные от выкупных платежей — тоже. Даже рабочая чернь, с которой заигрывают и которую теперь усиленно защищают фабричные инспектора будет за него. За прогресс в настоящее время только интеллигенция, промышленники и купцы, ущемленные германской конкуренцией. Но засилье германских капиталов не ущемляет интересов всех названных мною сил.

— Нам помогут наши друзья — французы, — сказал четвертый из присутствующих. — Привлечем их капиталы, их предпринимателей… А наша деятельность в Государственном Совете придаст нашей борьбе гласность и законность. Договорившись, мы сможем блокировать выдвижение невыгодных нам законопроектов и проталкивать наверх выгодные. Чернь… чернь легко купить подачками. Что касается армии — не все довольны реформами господина Редигера, лишившими многих офицеров дополнительных источников дохода. А воздействовать на царя можно давлением в Совете и… — он многозначительно промолчал, оглядывая комнату, — удалением от него его самых преданных сторонников. В том числе… — он сделал вид, что прицеливается.

— Я полагаю, сии темы мы обсуждать не будем, — поспешно прервал говорившего князь. Остальные собеседники переглянулись с понимающими улыбками.

— Господа, господа, — всполошился хозяин квартиры. — Разрешите напомнить вам, что мы собрались здесь для решения стратегического вопроса, говоря языком военных. Тактические же каждая из партий, входящих в наш… предлагаю название — Прогрессивный блок, будет решать сама. Давайте вернемся к основному вопросу.

— Господа, я думаю, что вопроса, как такого и нет. Мы все признаем необходимость объединения. Остается лишь обговорить методы координации, — подвел итог князь.

— Предлагаю создать непубличный комитет, который и будет этим заниматься. — вступил в разговор опоздавший.

Никаких споров его предложение не вызвало. Так появился Прогрессивный блок общественности, борющийся за «конституцию, демократию и гражданские права россиян».

Российская Империя. Тверь. Декабрь 1904 г.

Сегодня провинциальная и тихая Тверь пребывала в чрезвычайной ажитации. Кроме первых в Российской Империи выборов депутатов в Государственный Совет, в город для участия в голосовании по дворянской курии прибыл лично канцлер Империи. Алексей Павлович Игнатьев, как помещик Тверской губернии, должен был голосовать именно в губернском городе.

Из-за прибытия высокой персоны городские улицы впервые с начала зимы полностью очистили от снега. Особенно блистали чистотой центральные улицы, ведущие к зданию тверского дворянского собрания. Дома и присутственные учреждения украсились флагами, как бело-сине-красными национальными, так черно-бело-желтыми имперскими. На вокзале высокого гостя встретили губернатор, дворянского собрания и градоначальник Твери, каждый в сопровождении своей свиты. Однако канцлер, дружески поздоровавшись и переговори по несколько минут с каждым из высокопоставленных встречающих, попросил не делать из «обычной поездки простого избирателя венецианский фестиваль» и попросил всех заняться своими делами. В результате с ним остались только его личный секретарь, бывший управляющий имением, Григорий Дмитриевич и небольшая охрана. Еще раз тепло распрощавшись с встречающими, канцлер сел в поджидающий его экипаж, стоявший на привокзальной площади.

Когда кортеж канцлера тронулся от вокзала к собранию, Григорий Дмитриевич обратил внимание на странного рыжего мужчину с перевязанной щекой, срочно севшего на извозчика, поехавшего вслед за конвойной группой жандармов.

Охранники в помещение собрания входить не стали, установив посты снаружи, в том числе и у черного хода в здание.

Проголосовав, Алексей Павлович поговорил с гласными выборной комиссии и, приглашенный ими на перерыв, прошел в небольшой буфет. Там, за чаем, он собирался обсудить ход голосования и настроения избирателей.

В это время к стоящим у черного хода охранникам подошел жандармский офицер и, предъявив предписание градоначальника, согласованное с начальником охраны, беспрепятственно прошел внутрь. Поднявшись по черной лестнице, на которой никакой больше охраны не было, мнимый жандарм зашел за прилавок буфета.

— Смерть тиранам! — неожиданный выкрик незнакомого жандарма заставил всех обернуться к прилавку. Один за другим прозвучали семь выстрелов, первым из которых террорист убил пытавшегося остановить его буфетчика, следующими тремя попал в канцлера. Еще две прошли мимо. Одной был ранен гласный, пытавшийся прикрыть Игнатьева, а вторая разбила чайник на столе. Седьмой пулей убийца еще раз попал в упавшего поверх раненого гласного канцлера. Отстреляв из своего нагана полный барабан и не имея время на перезарядку, террорист выбежал через дверь в соседнюю с буфетом бильярдную. Но там его встретили и схватили Григорий Дмитриевич и личных охранник канцлера Павлюковец.

Вызвали врача, но было уже поздно. Граф Игнатьев скончался.

Схваченного убийцу передали прибывшим жандармам и буквально через час допроса он сознался в своей принадлежности к Боевой организации эсеров.

Гроб с телом канцлера привезли в Санкт-Петербург. Хоронили графа Игнатьева с воинскими почестями в родном ему кавалергардском полку, в высочайшем присутствии. За гробом, кроме почетного караула и офицеров полка, шли практически все высшие сановники Империи. Из родственников на похоронах присутствовали жена и трое сыновей, в том числе и командир эскадрона капитан Генерального Штаба Алексей Игнатьев. Подошедший к ним Николай поговорил с графиней, а потом, коротко переговорив с капитаном Игнатьевым, предложил ему перевестись в Третье Отделение. Но Алексей отказался, признавшись, что хотел бы продолжить службу в армии. Император согласился, добавив.

— Я знаю, что на вас, Игнатьев, я всегда смогу положиться. Как и на ваших братьев…

— Игнатьевы всегда верно служили России, Ваше Императорское Величество! — ответил капитан…

Следствие по делу велось целый год и привело к аресту нескольких высокопоставленных жандармов и сотрудников дворцовой охраны. Несмотря на убийство канцлера и попытки бойкота избирательных участков «революционно настроенными рабочими и крестьянами», выборы законосовещательный Государственный Совет были признаны состоявшимися.

Российская Империя. Санкт-Петербург, Тверская улица. Декабрь 1904 г.

Гостиная выглядела празднично, украшенная поставленной к предстоящему Рождеству елкой, на которой успели даже развесить игрушки. Впрочем, ни елка, ни стоявшее в углу пианино никого из гостей не интересовали. Все слушали господина Извекова, выбранного в депутаты Совета Народов.

— Это, конечно, неполная победа, дамы и господа, — Сергей Маркович выглядел словно Цицерон, выступающий в римском Сенате. Казалось, ему не хватает только тоги, чтобы красиво в нее запахнуться. — Народ доверил нам возможность высказать власти все, что мы думаем и мы, члены партии конституционных демократов, будем работать над тем, чтобы оправдать его доверие! Мы должны принять такие законы, которые позволили бы оправдать! И превратить наш «недопарламент» в настоящий конституционный орган законодательной власти. Наконец мы сможем бороться за исконные права каждого жителя цивилизованного государства — свободу совести, слова, собраний, союзов и неприкосновенность личности. Наша Россия станет в общий строй европейских стран, приняв наконец конституцию…