Господин арматор (СИ) - Хорошавин Сергей. Страница 55

– А много ли можешь сделать тех стрелок железных, что в Азов посылал? И сколь они казне обойдутся?

Я мысленно прикинул: флешеты весом в гривенку мы делает из стандартного полвершкового круглого прутка и операций там всего две. Обрезка с одновременным формированием острия и проковка хвостовика на простом горизонтально-ковочном приспособлении с пневматическим приводом. При этом первая операция времени требует много больше, несмотря на то, что токарно-обрезной станок не универсал, а специализированный, под единственно возможный диаметр заготовки, с быстрозажимным эксцентриковым приспособлением.

За минуту успеваем отрезать пару заготовок, значит, в час, с учётом перерывов на смену прутка, выйдет минимум около восьмидесяти штук или два пуда по весу готовых изделий, то есть сорок восемь за сутки или около тысячи четырёхсот сорока пудов в месяц. Если же собрать ещё один или два станка можно удвоить или соответственно утроить выпуск флешетов. Хотя времени до весны и много, стоит подстраховаться: так что поскромничаю на всякий случай.

– Я там мыслю Государь, что даст Бог, к весне восемь тысяч пудов успеем, – ответил я, – А в казну могу поставлять по пятнадцати алтын пуд…

– Мало! А цена добрая. Постарайся более сделать, по весне ой как пригодятся.

Адашев понимающе усмехнулся, а я понял, что чего-то явно не знаю.

…

Напоследок, Адашев не без ехидства напомнил, что следующей весной я должен выставить на смотр полторы дюжины надлежащим образом вооруженных послужильцев. По одному с каждой сотни десятин пахотной земли выкупленных мною поместий и вотчин на реке Печегде. Я, ни слова не говоря, кивнул ему и не менее ехидно улыбнулся в ответ. Не велика морока, надо так выставлю и две дюжины, благо самому туда ехать не придётся: есть у меня кого вместо себя командиром поставить.

Не Челмата, упаси бог, им и так скоро станут детей пугать, а вот другой мой десятник, Вечкомасонь Виряс, на эту должность подойдет идеально. Парень и собой красив, широк в плечах и силен. Умом бог его тоже не обделил, как и командирским голосом. А в лесу ориентируется – самому завидно. Нужно только доспехи моим ребятам изукрасить серебром по воронению, да тканей цветных на одежку прикупить, а то на смех подымут поместные, себе на беду. Мне инциденты не нужны: Виряс парень горячий и удар кулаком у него такой, что челюсть потом можно и не найти…

…

Вечером меня ждал сюрприз. Иван Васильевич Шереметев Большой прислал с нарочным чрезвычайно щедрый подарок: аргамака, из числа тех, что захватил при Судбищах. Судя по экстерьеру, в частности тонкой черной коже с явственно видимой сетью капиллярных сосудов, а также лебединому изгибу шеи и форме головы жеребец был явно арабской породы. Купить такого скакуна практически нереально, оных либо захватывают как трофей, либо дарят, как вот сейчас мне.

Сказать, что я был рад подаренному, значит, ничего не сказать: теперь, когда вдобавок к ахалтекинцу и кабардинцу, появился ещё и арабский скакун, можно подумать о выведении нескольких пород, в том числе и подобной английской скаковой моего времени, а также донской или орловской.

…

Уже ближе к полуночи я, сидя у Висковатого спросил о странных словах царя и сопровождавшей их усмешке Адашева. Иван Михайлович лукаво улыбнулся и спросил меня:

– Нешто сам не догадался?

– Истинно так, – ответил я, – Ума не приложу, вроде ни с кем не воюем…

– Правильно! И не будем, пока за нас другие воюют! Ты же их на то и подбил.

Головоломка сложилась моментально:

– Так что, османы Азов так и не взяли? – спросил я.

– Куда им! Мрут как мухи от болезней, да кладут людей тысячами на штурмах. А как казачки начинают твоими стрелками по ним сверху бить, так разбегаются по степи.

– А паша, что за войском смотреть поставлен, это им спускает? – спросил я. – Как-то не вериться даже: посадил бы на кол сотню-другую…

– А он и сажал, – засмеялся Висковатый, – Пока не понял, что эдак быстро без войска останется. Крымцы и вовсе ушли! С треть, остальных при штурме перебили картечью – их паша впереди гнал. Своих наперво ещё жалел…

– А как Государь хочет им порох да припасы доставить, о коих ранее речь шла? Нешто османы вот так в Азов кого пропустят?

– А кто их спрашивать-то будет? – улыбнулся Иван Михайлович, – Они де мыслят, раз цепями Дон перегородили, то и заперли его. Как бы ни так: есть у нас ныне на этот замок ключик!

– Многоствольные пушки, что государь мне заказал?

– Догадлив! Мы ещё осенью, как от донцов человек прибег с вестью, все испробовали: сделали цепь да стрельнули по ней: разорвало аж в трёх местах. Так что по весне пять расшив с казаками туда пошлем с припасами. А султан пусть и дальше воев кладет в землю – нам оное токмо на руку…

…

На следующий день, мы собирались, отправились в Выксу, однако с утра к Кожемякину нагрянули гости: иноземные ученые. Вроде как попрощаться перед отъездом, а на деле как следует подкрепиться у хлебосольного хозяина. Среди них оказался и Джон Ди, который поделился своими восторгами по поводу царской библиотеки и одновременно посетовал, что царь ни позволил ему взять из своей "сокровищницы знаний" ни единого пергамента или книги, чтобы поработать с ними. Максимум на что государь дал своё согласие: переписать нужные документы, не вынося их из подвалов Кремля. Однако о том чтобы скопировать всё вручную и говорить не приходилось, на это нужны годы, если не десятилетия. И вот тут я понял, что получил отличный шанс сделать англичанина своим вечным должником.

– А почему бы вам их не перепечатать? – спросил я.

– Это не возможно, насколько я знаю та типография, которая строится для Московского Университета, в ближайшие годы будет сильно загружена. А книг в подвале у русского Императора [30] даже не сотни – тысячи!

– Это верно, – сказал я. – Но почему вы решили, что я предлагаю печатать их там?

– Другой типографии, насколько я знаю, в Москве нет! – ответил Джон Ди, – А и была бы, кто даст мне печатать в ней подобные документы, хотя бы тиражом и всего в сотню экземпляров? К тому же сначала те книги и свитки придётся всё равно переписать от руки, а потом ещё и сделать несколько десятков типографских наборов для всех тех языков на которых они написаны.

– Само собой в таком большом тираже нет смысла. Но представьте, что вы можете напечатать хоть один экземпляр и при этом куда быстрее, чем сумели бы это переписать?

– Вы знаете какой-то магический способ так сделать? – улыбнулся англичанин, – Поделитесь им со мной и я ваш должник на всю оставшуюся жизнь!

– Что ж, ловлю вас на слове. Я знаю такой способ! И к вашему счастью, наш дорогой хозяин сего дома сегодня отъезжает со мной в мою выксунскую вотчину, где расположен железоделательный завод и прочие промыслы. И вот там-то он, разумеется, с моей помощью, сделает для вас миниатюрную типографию способную разместиться на одном столе!

Разговор с Ди закончился только к полудню, так что выехали из Москвы мы с Кожемякиным только после обеда. На этот раз шли не шибко, потому как в крытом возке я с собой вез "подарочек", извлеченный из погреба Китайгородской харчевни. На деле к моему последнему визиту там уже ждали своей участи трое, но я забрал с собой в Выксу только последнего. Первые два визитера был обычными "брави" [31], а вот третий оказался их нанимателем, который после пропажи своих подручных пришел выяснить, куда делись его люди…

Невзирая на молодость, он был достаточно умен и осторожен, чтобы не переть на пролом, но на его беду в России не так уж много итальянцев и тем более венецианцев. И ещё меньше их захаживает в мои харчевни, да ещё с такими вопросами, так что пока синьор Гримани вёл задушевную беседу с управляющим харчевни, посыльный сбегал в дом на Варварке и сообщил о "госте" Кожемякину, а тот – мне. В результате венецианца проследили до места жительства, а ночью мои бойцы его без особых затей выкрали, усыпив хлороформом. Никто из остальных обитателей даже не проснулся!