Мост (ЛП) - Андрижески Дж. С.. Страница 118

Локи кивнул в ответ на слова Врега, его глаза выражали полное согласие.

Чем дольше говорил Врег, тем больше бледнел Мэйгар. Глядя на сына, Ревик слегка нахмурился, но не стал прощупывать его, чтобы понять реакцию. Кажется, он догадывался; и это не то, что ему хотелось бы подтверждать.

Долгое время никто из них не произносил ни слова.

Ревик оглянулся на каменную арку. Он собирался заговорить, чтобы снова привести их всех в движение…

Когда комната вокруг них опять изменилась.

Или, может быть, в тот раз изменился сам Ревик.

Может быть, они наконец забрали то немногое, что осталось.

***

Ревик нырнул в темноту.

Пол провалился.

Он упал, на этот раз быстро… совершенно не контролируя себя.

Это была не горка. Это было полное свободное падение. Ничто не касалось его тела, даже чтобы причинить боль. Под ним ничего не существовало, не за что было ухватиться, даже прикоснуться. Он ничего не чувствовал своим светом; он не видел, как выглядит здание вокруг него.

У него создалось такое чувство, будто под ногами открылся люк.

Он продолжал попытки, стараясь проследить своим светом физическое измерение.

Он искал Джона… Мэйгара… старался удержаться за якоря в их светах, за щит, который Джон держал вокруг него, даже в те секунды, что предшествовали перемене.

Осознав, что находится в свободном падении, Ревик потянулся вперёд, хватаясь, ища стены, чувствуя, как его пальцы касаются и скользят по чему-то скользкому и холодному, как ледяной туннель. Образы снова вызвали ассоциации с пещерой; паника сковала его сердце, горло, лёгкие. Его разум закружился по спирали, пока он совсем не потерял контроль над собой. Он видел себя затерянным в темноте, брошенным умирать в одиночестве. Он бросился всем телом к ближайшей стене, пытаясь ухватиться за неё, сознавая, что остался один, что потерял нити, связывающие его с Джоном… с сыном.

Они забрали его. Только его.

Ревик вскрикнул, чувствуя, как щит уходит, даже когда он пытался остановить своё падение.

Через несколько секунд он сильно ударился.

Он инстинктивно согнул ноги, позволяя своему телу смягчиться, и перекатился. Несмотря на это, его колени сильно ударились, и ноги тоже, а лодыжки содрогнулись от столкновения. Рука его уже лежала на кобуре пистолета, когда движение прекратилось. Ревик даже не попытался пошевелиться, только вытащил Глок и прицелился, прежде чем смог что-либо разглядеть в потоке света, ударившем ему в глаза.

Где бы он ни находился, тут было светло — слишком светло.

Тяжело дыша, Ревик посмотрел вверх, осторожно используя свой aleimi без щита.

Он поднял свободную руку, стараясь увидеть что-то в яркости после всей этой темноты. Он обнаружил, что смотрит на шокирующе знакомые лица.

Его опекун детства Менлим стоял в центре, как и прежде.

— Мы попытались сделать это вежливо, племянник, — голос Менлима звучал мягко. Лёгкая грусть окрасила его слова. — Боюсь, теперь нам придётся действовать более прямо, как ты выразился.

Ревик уставился на него, стараясь привести разум в порядок, стараясь подумать. Он оцепенело наблюдал, как высокий сарк поднял запястье, посмотрев на часы, которые Ревик узнал по многим, многим минувшим годам и видел их в своём сознании столь же ясно, как и на костлявом запястье.

Он уставился на Менлима, всё ещё пытаясь контролировать свой свет.

Он перевёл взгляд на Териана, на старуху с лицом ящерицы, на Касс, Эддарда, видящую с Ближнего Востока в дорогом деловом костюме, на пожилого белого мужчину, которого он застрелил в живот, на Салинса…

Он оглядел их всех и понял, что его время истекло.

Несколько секунд он раздумывал, не покончить ли с собой.

Они обманывали себя, думая, что будет какой-то другой исход, кроме этого. Он обманывал себя, слишком разгневанный и ослеплённый горем, чтобы рассматривать любую возможность, при которой он не утащит с собой в могилу хотя бы одного из них.

Впрочем, это уже не имело значения.

Месть казалась пустой. Бессмысленной.

Он лежал и думал об Элли. Думал об их дочери, о том, на что он её бросит, если сейчас приставит пистолет к виску и оставит её с этими людьми.

Простит ли его Элли когда-нибудь, если он выберет лёгкий путь?

Он приподнялся на коленях, парализованный нерешительностью.

Он должен покончить с собой. Или, возможно, это тоже сыграет им на руку. Он всегда делал то, что они хотели, даже когда думал, что это не так.

— Пожалуйста, не умирай, племянник, — тихо сказал Менлим. — Хочешь верь, хочешь нет, но я позволю тебе сделать это, если ты по-прежнему этого хочешь. Но я молю тебя, сначала выслушай меня… прими взвешенное решение, имея в своём распоряжении всю необходимую информацию.

Ревик почувствовал, как его охватывает тошнота, боль.

Нить серебряного света проникла в его aleimi, когда дядя молча прощупал его. Страх врезался в его свет. Он сменился отчаянием, когда Ревик понял, что Дренги действительно верят, что они ещё не закончили с ним, даже после всего этого времени.

Он смотрел на эти лица, но видел только лицо ребёнка, которого Касс держала на руках на мониторе в номере, который он делил с женой. Он увидел её ясные глаза, окаймлённые зелёным. Глаза Элли, по крайней мере, по форме. Рот Элли, хотя она ещё не выросла. Лицо Элли. Руки Элли. Манера хмуриться тоже от Элли.

Это был жестокий образ, предательство биологии — даже света.

«Не умирай, — прошептал голос в его голове. — Не умирай, Ревик. Пожалуйста, детка. Пожалуйста…»

Без его воли на глаза навернулись слёзы.

Ревик лежал, глядя на них, и чувствовал себя потерянным. Его грудь болела так сильно, что он не мог видеть, не мог дышать, и всё же ему казалось, что кто-то вырвал сердце из груди.

После того, как он нашёл её в том доме в Сан-Франциско, он думал, что ему наконец-то удалось закрыться. Он думал, что будет в состоянии сделать это даже в одиночку. Потом она открыла глаза и снова причинила ему ещё большую боль. А потом он подумал, что всё это ушло — ушло навсегда, когда она умерла у него на руках в том гостиничном номере.

Он наконец-то понял, что всё кончено навсегда.

Он пришёл сюда из чувства долга, а не из любви.

Он не мог справиться с этой частью любви. И никогда не сможет. Он не мог смириться с тем, что видит перед своими глазами дочь — жизнь, которой у него никогда не было. Он не мог этого сделать.

То, что они от него хотели — это уже слишком. Это всегда было слишком.

— Боги, — выдавил Ревик, задыхаясь от этого слова. — Просто убейте меня. Всё кончено, не так ли? Просто убейте меня нах*й. Покончите с этим.

Губы Менлима поджались в тонкую линию.

Он обменялся взглядами с Терианом, потом с Касс.

Териан нахмурился, и на его красивом лице застыло непроницаемое выражение. В его янтарных глазах появилось почти недоумение, но рот и выражение лица не дрогнули. Касс только улыбнулась, её светло-карие глаза торжествующе сверкнули, как будто она ожидала этого или, возможно, только надеялась, что это произойдёт именно так.

Менлим отвернулся от них обоих.

Глядя на Ревика сверху вниз, он сделал уступительный жест рукой.

— Если ты этого хочешь, — печально промурлыкал Менлим. — Так и сделаем, племянник. Я клянусь в этом.

Глава 47

Ещё не тьма

Теперь Балидор чувствовал их.

Он размеренно поднимался по лестнице, используя тихую опцию антигравитационных ботинок. Большим пальцем он включил сенсоры винтовки, проверяя, нет ли впереди движения. Он выключил их, когда датчики по-прежнему ничего не показали.

До сих пор он ничего толком не узнал о том, что ждёт его впереди, не считая того, что ему уже сообщил сам факт проникновения. Все защитные поля под крышей, как и те, что вели с крыши в отель, казались нетронутыми. Он мог подтвердить это в отношении только тех этажей, которые он уже миновал, но у него не было причин сомневаться в том, что на верхних уровнях всё так же.