Мост (ЛП) - Андрижески Дж. С.. Страница 67

Он выглянул в окно, мельком увидев ещё одну короткую картину — людей, бегущих по узкой боковой улочке.

Они уже несколько раз останавливались, чтобы угнать рабочие машины, а также чтобы Ревик устранил наблюдение и военные флаеры.

Он также использовал телекинез, чтобы вскрыть несколько наиболее плотно защищённых корпоративных и военных зданий. С таким же успехом можно было бы дать местным жителям немного места и стимул делать работу за них — многие бедные люди, должно быть, испытывали недостаток в пище. Так или иначе, Ревик не сомневался, что эти защищённые здания принадлежали в первую очередь союзникам Тени.

Ещё больше военных машин, оружия и других ресурсов хранилось под землёй. Он не сможет добраться до них всех, но сумеет значительно уменьшить их количество.

По первоначальным оценкам Балидора, они должны вывести из строя или конфисковать от сорока до шестидесяти процентов оставшихся транспортных и оборонительных сил Манхэттена в течение первых сорока восьми часов, в зависимости от точности их карт городских складов.

Деклан и Радди уже несколько недель вели слежку за гостиницей, так что можно надеяться, что к концу дня они смогут дать им более точные цифры.

Как бы быстро они ни работали, маловероятно, что они смогут оставить всех союзников Тени пешими и безоружными, но они могли сделать достаточно, чтобы отвлечь их и устроить чертовски много проблем с безопасностью для того, кто остался. Судя по каждому сообщению, которое они получали из отеля, у сил безопасности Тени уже возникли проблемы с контролем численности населения. Ревик полностью намеревался использовать тот факт, что многие люди и видящие голодны и достаточно отчаянны, чтобы добавить к хаосу свои пять копеек.

Он также намеревался помочь как можно большему их числу.

В связи с этим у него не было никаких угрызений совести по поводу того, чтобы накормить личными запасами Тени некоторых из тех же самых грязных масс.

Если он возьмёт себе за правило вырубать местные и внешние передачи, а также взрывать каждый самолёт, который они пытались нацелить на эту последнюю оставшуюся дверь в ОБЭ-поле, то ещё больше последователей Тени запаникует. Более того, они также усомнятся в способности Тени обеспечить их безопасность.

Он хорошо знал Менлима.

Менлим наверняка захочет вести переговоры.

А ещё он будет уверен, что сумеет заставить Ревика образумиться.

Элли крепче сжала его руку и бок, и он посмотрел вниз. Она нахмурилась, по-прежнему держа его жилет и рубашку, как будто услышала его мысли.

Поглаживая её волосы, Ревик вздохнул и сильнее обмяк на сиденье «Хаммера».

Он хорошо представлял себе, с чего начнёт Менлим.

Во-первых, он будет давать обещания по поводу излечения Элли. Он может зайти так далеко, что даже пообещает вернуть их ребёнка. Он пообещает охранять людей Ревика в карантинных зонах; он даже может предложить им создать собственную карантинную зону. Он пообещает прекратить убивать людей и видящих в Списках Смещения.

Ревик не мог ставить на то, что сделает Касс, несмотря на множество сценариев, которые он, Балидор, Врег, Юми и Тарси прокрутили за последние несколько месяцев.

Однако с Менлимом он мог догадываться.

Прежде всего, Менлим был вербовщиком и манипулятором.

А ещё он был терпеливым.

Если он сможет использовать их ребёнка, чтобы заманить Элли и Ревика обратно в своё подчинение, он это сделает. Он предположит, что сможет управлять ими через ребёнка и его собственные конструкции, разрушая их свет с течением времени. Возможно, он также попытается запрограммировать что-то в свете Элли, чтобы сделать её более уязвимой для света Дренгов. Ревик нисколько не сомневался, что они уже сделали это с его дочерью.

Пальцы Элли снова сжали его руку.

Почувствовав вспышку страдания на её лице, Ревик притянул её ближе, обхватив рукой за спину и талию. Он знал, что от него пахнет потом, кордитом, дымом, возможно, кровью, но она, похоже, не возражала. Она прижалась к его боку, а затем, казалось, желая быть ещё ближе, скользнула к нему на колени.

Устроившись поудобнее, она обвила руками его шею, поглаживая пальцами волосы. Её лицо покоилось на верхней части его груди и на плече.

Отталкивая боль, которая хотела накатить, Ревик позволил своему взгляду вернуться к окну.

Он поймал себя на том, что снова думает о Касс.

Всё, что они имели на неё в данный момент, было основано на предположениях. У него были мнения и теории его команды, и у него было содержание его снов — вот и всё.

Из последнего он понял, что Касс питает некую иллюзию стать королевой этой кучи дерьма, которую они с Тенью создали. Он также знал, что, несмотря на её притворную легкомысленность, она испытывала искренние чувства к его с Элли дочери. Он не знал точно, что это за чувства, но из разговора с Юми, Чан, Балидором и Джоном он понял, что Тень использует их ребёнка, чтобы каким-то образом контролировать Касс.

Ревик ещё не придумал, как применить все эти штуки, но он это сделает.

Он поговорил об этом с Врегом и Локи, а также с Тарси, которая осталась в Нью-Йорке. Тарси, казалось, ещё сильнее, чем Чандрэ, верила, что ключ — это ребёнок; что ребёнок — это то, что имеет значение для Касс.

Ревик согласился. Хотя он всё ещё с трудом укладывал это в голове.

А может быть, он просто не хотел этого делать.

Элли поёрзала у него на коленях, и он посмотрел вниз.

Он знал, что снова реагирует на неё. Телекинез определённо не помогал. Он посмотрел на неё сейчас, на слабое зелёное свечение в её радужках, и неловко пошевелился на сиденье, внезапно осознав света других видящих в Хаммере, и то, как все они были настроены на них двоих, особенно сейчас.

Потом Элли подняла на него глаза, улыбнулась, и Ревик опустил все защиты, хотя сам того не желал.

Он улыбнулся в ответ, и она ещё крепче обвила руками его шею, плотнее прильнув к изгибу его тела и наполовину прислонившись к двери. Он поймал себя на том, что наблюдает, как она смотрит на него, чувствуя рябь боли от её света, когда она стала изучать его черты при дневном свете, лившемся через тонированное органическое стекло.

Он знал, что другие видящие видели, как он целовал её на пирсе.

Об этом ему также сложно было переживать, как и о том факте, что он не знал, что думает о себе самом в свете всего этого. Дело в том, что он мог убедить себя, якобы теперь он всё больше может чувствовать её — якобы каждые несколько дней это ощущение чуточку усиливалось. Он даже наполовину верил в это и всё равно знал, что обманывает себя.

Чёрт возьми, он, вероятно, сам себя вводил в заблуждение.

Об этом его предупреждали и Балидор, и Врег, но большая часть его сознания всё равно упорно цеплялась за эту веру.

Она села к нему на колени, слегка извиваясь на его ногах. Когда она наклонилась и поцеловала его в шею, он закрыл глаза, бормоча что-то в её голове, надеясь, что никто другой этого не услышит.

«Вернись ко мне. Вернись ко мне, Элли, пожалуйста. Пожалуйста, ты нужна мне…»

Она дотронулась до его лица, провела пальцами по подбородку, заставив его вздрогнуть.

«Пожалуйста, — шёпотом взмолился он. — Пожалуйста, вернись ко мне. Пожалуйста».

Её пальцы обвились вокруг его шеи, на мгновение сжавшись, прежде чем она скользнула ими под край его рубашки. Он знал, что не должен позволять ей прикасаться к себе в присутствии других, особенно когда ему этого хотелось, особенно когда это создавало рябь в его свете — рябь, которую они могли видеть, и он это знал — но он не мог заставить себя заботиться и об этом тоже.

Не настолько, чтобы попросить её остановиться.

Она всегда возбуждалась от телекинеза. Он наслаждался, делая это прямо перед ней, как только заметил последовательность её реакций на эту более высокую интенсивность его света.

Конечно, это было раньше.

Снова поёрзав на обтянутом тканью сиденье, он заставил себя отвести взгляд от её лица и уставился в окно. Не обращая внимания на осторожные, почти ритмичные прикосновения её рук и пальцев — ну, насколько это было возможно — он попытался заставить свои мысли вернуться к тактическим линиям.