Невеста вампир для блудливого оборотня (СИ) - Блэк Айза. Страница 38

— Нет, я тебя не отпущу, — он произнес это твердым, стальным голосом, словно давно все для себя решил. — Именно поэтому я не тороплю, Николь, — он очень целомудренно поцеловал меня в кончик носа. Как же я безумно хотела его поцелуя, даже приоткрыла губы в приглашающем жесте. Он же продолжал всматриваться в мои глаза, по лицу волка пробежала тень боли, невысказанных опасений. Вардан тоже переживал, что-то мучило его изнутри. — Почему ты ненавидишь оборотней? — свой неожиданный вопрос он задал очень тихо. Даже на несколько секунд прикрыл глаза, уже наверно сожалея, что ступил на тонкую и опасную дорогу.

— Ненавидела, Вардан, в прошедшем времени, — и мне сейчас хотелось унять его тревоги, забрать и откинуть от нас подальше. Уничтожить все тучи над нами.

— А сейчас все изменилось?

— Да, ненависть ушла. И у меня были для нее причины. Из-за оборотня я стала вампиром, — мне хотелось сжечь эти воспоминания. Оказывается, теперь они для меня не имели значения.

— Точнее? — он прищурил глаза, и стал гладить меня рукой по волосам, успокаивающе и невероятно волнительно.

— Когда я была человеком, на меня напал оборотень. Не знаю причин, тогда я вообще не предполагала о их существовании. Огромный волк нанес мне раны, несовместимые с жизнью. Меня спасли, принесли к дяде, и перед ним встал выбор — дать мне умереть, или сделать вампиром. Жизнь из меня уходила, я была без сознания, Дарий принял решение, которое посчитал единственно верным. Тогда я порвала с прошлым, и переехала в его дом, закрывшись ото всех, предпочла заточение, — на его лице ничего не отразилось, спокойное, безэмоциональное как маска.

— И ты возненавидела всех оборотней? — голос нейтральный, и душа закрыта.

— Да, я считала их монстрами. Пока ты не изменил мое отношение, — я попыталась улыбнуться, дать понять, что все осталось в прошлом.

— А причин нападения ты не знаешь? Возможно, Дарий что-то тебе рассказывал?

— Нет. Мы старались не касаться этой темы. Слишком она была болезненна, дядя и его окружение старались обходить ее десятой дорогой, — про то что, дядя подкреплял мою ненависть к оборотням, я предпочла промолчать.

— Как говорил Наиль, ты была от рождения обречена стать вампиром, а потом переродиться, такова твоя судьба. Пусть случившееся ужасно, и мне неизвестна вся картина, но итог мне нравится. Порой даже если происходит что-то трагическое, и нам кажется — все жизнь не справедлива, все кончено, потом это может обернуться подарком небес, — теперь его голос стал мягче, вернулись плавные движения, в глазах снова заблестели лукавые искорки.

— По-твоему, то что я вампир подарок?

Вардан резко притянул меня к себе и крепко обнял:

— Я счастлив, что тебя встретил…

А я ощущала себя целостной, словно и должна быть сейчас тут и с ним. Все другое казалось несущественным, далеким, неважным. И хоть до сих пор я не понимала его трепетного отношения, его перемен в отношении моей персоны, но я готова была идти дальше, узнавать и даже рисковать.

Какое-то время еще пробыв на поляне, мы пошли к машине, весело переговариваясь, держась за руки. Он больше не продолжал тот неприятный разговор. Очень быстро вернулась легкость и непринужденность.

Не хотелось садиться в машину, уезжать из этого живописного места. Кажется, я начинала проникаться любовью к лесу, слышать песню листвы, и приближаться к пресловутому умиротворению в объятиях леса. Или мне просто становилось дорого все, что было связано с ним.

К дому мы приехали, когда уже начинало смеркаться. Переступили порог, держась за руки. Внезапно Вардан подхватил меня на руки и понес в комнату, я счастливо смеясь обвила его шею. Нет, я больше не хочу его отпускать, мое сердце наполнялось невероятной теплотой.

Он вошел в мою комнату, кружась и смеясь внес меня в спальню.

— Вот мы и дома, солнечная девочка!

— Ты ведь останешься со мной? Не хочу спать одна, — я невинно захлопала глазами. Волк от неожиданности пошатнулся и врезался в трюмо, зеркало покачнулось, а мои вещи упали на пол.

— Видишь, что ты со мной делаешь! — Вардан поставил меня на ноги, и наклонился поднять упавшие предметы. На полу валялись, расческа, помада, какие-то мелочи, упала и подаренная Дарием деревянная шкатулка с моими украшениями.

И тут что-то резко переменилось, волк поднял на меня растерянный взгляд, полный страха, ужаса, непонимания, потом опустил глаза на свою руку, потом снова на меня.

— Ты… ты… убила мою мать? — на его ладони лежала моя заколка-палочка, издевательски поблескивая зелеными камнями.

Глава 53

Вардан медленно опустился на пол, продолжая держать на ладони злосчастную заколку. Создавалось впечатление, словно ему упала на плечи непомерная тяжесть, и он не может, не знает, как ее вынести.

— Так тот оборотень, напавший на меня был твоей матерью? — я сотню раз мысленно возвращалась в тот день, но ни разу не могла допустить и мысли, что тот огромный монстр был женского пола. До сих пор помню его глаза, нечеловеческие, жестокие, они еще долго преследовали меня в кошмарах.

— Ты мне сегодня рассказала, почему ненавидишь оборотней, — он сделал глубокий вдох и поднял на меня затравленный взгляд, — по той же причине я ненавидел вампиров. Они убили мою мать, но, Николь, — он схватился руками за голову, — я и представить не мог, что это была ты!

— Я не убивала ее. Она напала на меня, я защищалась, и когда теряла сознание, она была жива, — я опустилась рядом с ним на пол, хотела погладить его по плечу, но так и не осмелилась, моя рука повисла в воздухе, а потом безвольно опустилась вниз. — Я тогда была слабым человеком, и не могла убить оборотня. Вардан, я никому не хотела зла, она на меня напала, я лишь пробовала спасти свою жизнь, — я говорила правильные вещи, но понимала, насколько все тщетно. Он тогда потерял мать, и никакие оправдания этого не изменят.

— Когда нашли мою мать, она плавала в луже собственной крови, и из глаза торчала заколка. Ей выпустили всю кровь. Я тогда был молод, амбициозен и жизнь казалась мне сплошной радостной полосой. И вот отец меня позвал, помочь перенести ее тело. Ты знаешь, когда приходит смерть, оборотни принимают человеческий облик, она была легкой как перышко и… мертвой. Я до сих пор не верю, что-то бескровное лицо, могло быть улыбающейся красавицей — моей матерью. Тогда я познал жизнь, тогда понял, что все, что ты любишь, у тебя могут отобрать в один миг, — он говорил свой монолог, глядя в одну точку.

— Прости. Я не знала, что это твоя мать, — и тут же я запнулась. Зачем сказала эту нелепость, ведь даже если бы я знала — это бы ничего не изменило.

— Ее убили вампиры. Следы на лицо, их методы. Или один вампир. Отец точно выяснил, что Дарий не причем, он был в другом конце города, его видели люди, — с каждым его словом я чувствовала, как волк отдаляется от меня. — Да, скорее всего ты не убивала. Ты нанесла первый удар, лишила мою мать глаза, значит, закончил дело, твой спаситель, — Вардан резко поднял голову и посмотрел на меня, — Кто он, Николь?

Все тупик. Он загнал меня туда, откуда мы можем выйти только по отдельности. Я не могу предать и назвать имя. Не имею права лишить жизни своего спасителя. Пусть я от злости тогда кричала: «Не надо было меня спасать!», не одобряла их решения, но он рисковал собой, что выцепить меня из лап смерти. Если я скажу — начнется война. Волк будет мстить, скорее всего последует еще одна смерть, того кто дорог мне.

Следующие слова я не хотела произносить, небеса свидетель, как не хотела. Я понимала, что разрываю на куски то, что еще несколько минут назад казалось волшебством, магией зарождающихся чувств. И сейчас собственноручно я рушила все, и не было выхода, не было пути отступления.

— Твоя мать напала, это была защита. Жестокость пошла с ее стороны, и лучше задуматься, почему она совершила этот шаг? Что я ей сделала? Вардан, она хотела моей смерти. В том парке кто-то все равно бы погиб. Так вышло, что выжила я.

— Не знаю, какого хрена она оказалась там. Что на нее нашло, — он замотал головой, — у них с отцом были проблемы. И она иногда выходила из себя. Николь, я и не пытаюсь сделать из матери святую. Но какой бы она ни была — это волчица, подарившая мне жизнь, выкормившая меня! Просто скажи мне, кто тебя спас? — его руки слегка подрагивали, в глазах — смесь надежды и боли. — Прошу, не уходи от ответа. И мы во всем разберемся, — голос слишком спокоен, пугающе тих.