Невеста вампир для блудливого оборотня (СИ) - Блэк Айза. Страница 39

— Это не имеет значения, — я опустила взгляд в пол.

— Имеет. Назови мне имя. Если не Дарий, то и ты и я понимаем, кто это. Просто подтверди мои догадки, — его голос резал меня острее любого ножа, в нем умирала надежда, — Дай мне шанс поверить, что я для тебя что-то значу… — сколь мольбы и страданий в его глазах.

Я до крови закусила губу, как же хотелось сейчас вычеркнуть эти убийственные минуты из нашей жизни, просто обнять его и прогнать боль, оставить все в прошлом. Ах, мечты, глупые мечты, ничего не вернуть. Он никогда не простит, не примет, ту, что стала одной из причин гибели его матери. И даже одну единственную вещь, которую он просит, я не могу сделать. Не имею права назвать, не имею права предать…

— Вардан, ты значишь, очень много… — все же рискнула прикоснуться к нему, провела рукой по голове, он закрыл глаза, и задышал часто-часто, поймал мой руку и прижал к своей щеке. — Но я не хочу новых смертей, мести, ненависти. Прости, нет…

Он одернулся от меня, как от пощечины, отскочил в сторону.

— Я обещаю, во всем разобраться, в причинах и следствии, просто скажи имя… сделай выбор, кто тебе дороже, они или я… — надежда умирала в нем, я смотрела как угасают золотистые искры в его глазах, и на смену им приходит обреченность и боль.

Я не могла выдать Рафаэля. Он всю жизнь оберегал меня. Не могла поставить на кон его жизнь. В чем бы волк не хотел разобраться, он захочет отомстить, пусть даже правда на моей стороне, с его стороны смерть матери, и это все равно перевесит чашу весов не в мою пользу. Не верила я и что после этой правды, Вардан еще когда-то сможет посмотреть на меня нежным полным обожания взглядом. Я всегда буду ассоциироваться у него со смертью родной волчицы.

— Не могу, не имею права. И этим уже ничего не изменить, — я думала, что за свою жизнь уже пережила все. Испила чащу боли до дна, но теперь глядя, как каменеет его лицо, осознала — вот она настоящая потеря. Когда всего один лишь взгляд, заставляя твое сердце кровоточить. Когда даже воздух душит, и ты безвозвратно летишь во тьму, без единого шанса на спасение.

— Можно было изменить, — он с горечью выделил слово «было», — только ты ясно расставила свои приоритеты.

— Прости… — а что я могла еще сказать? Никакими уговорами ничего не исправить. Как только я отпустила прошлое, постаралась похоронить на дне памяти, оно всплыло в неожиданный момент, забрав единственную призрачную надежду на счастье.

Я повернулась и ушла прочь. Не могла смотреть на то, как стремительно волк отдаляется от меня. И боялась того момента, когда прочту в его глазах ненависть. Нет, не хотела, не могла этого видеть. Очень медленно я пошла к воротам, брела, спотыкаясь и давясь слезами, и во мне еще теплилась глупая надежда, вдруг он остановит и позовет обратно в дом. Не позвал… Не остановил…

Я вернулась в дом к Дарию. Куда мне было еще идти. И даже не удивилась, что через час после моего появления, он собственной персоной возник у меня на пороге.

Глава 54

— Тебе уже доложили, не удивлена, — Дарий как всегда был одет с иголочки, на лице дружелюбная маска, губы растянуты в дежурной улыбке.

— И тебе, доброй ночи, — он слегка склонил голову, вошел в комнату и уселся на стул. И зачем я пришла, ведь знала же, что так будет? А куда мне было идти? Я ожидала, что появится Рафаэль, его совета я ждала, его мнение хотела услышать, но друга не было. — Что привело тебя в столь поздний час? — зеленые глаза пытливо уставились на меня.

— Волк узнал правду про ту ночь. Он нашел заколку. Оказывается, это была его мать! Он просил выдать того, кто меня спас, — я выложила короткую версию событий.

— Ясно. Ночь побудешь тут. А утром возвращайся к мужу, — Дарий был невозмутим, сидел на стуле как статуя.

— Ты слышал, что я сказала? Я проткнула глаз его матери? Как я могу туда вернуться? — так надо взять себя в руки, прекратить показывать эмоции перед дядей.

— Ты не сказала мне ничего нового. И я не вижу причин, чтобы из-за этого рушились наши планы, — он откинулся на спинку стула, выглядел расслабленным, но что-то в глубине глаз мне подсказывало, что тщательно надетая маска, так и норовит сползти с лица.

— То есть ты знал, кто был тот оборотень? И спокойно послал меня в тот дом, ничего мне не рассказав? Используя в слепую? — нет, я не могла сдержать эмоций, хотелось взять Дария за ворот его дорогущего пиджака и вытрясти из него всю правду, кулаком стереть фальшивую улыбку.

— Посмотри на свою реакцию сейчас? Это и есть ответ на твой вопрос. Твоя эмоциональность не позволила мне быть более открытым.

— Ты ведь всегда найдешь способ выкрутиться и отстоять свою правоту! — я зло фыркнула. — Только все, финиш, конец игры.

— Только начало, Николь, — он сверкнул клыками, и по комнате поползла его аура, сильная, отравляющая, властная.

— Иногда мне кажется, мы говорим на разных языках. Я не хочу мести, не хочу ввязываться в твои игры. Дарий, оставь меня! — как хотелось, чтобы он просто встал и вышел. Слишком я отвыкла от дяди в доме Вардана. Слишком мне там было хорошо. Вспомнив наши совместные счастливые моменты, прикусила губу, чтобы позорно не разрыдаться.

— Когда все закончится, ты получишь свободу. Не ранее, дорогая, — до омерзения вежливый тон, еще больше выводил из себя. — Мой совет, отдохни, и подумай, как эффективнее помириться с мужем.

— Это не возможно! И мой тебе совет, Дарий, найди какой-то другой план для своей мести и исключи меня, — нет, я не прогнусь, больше не позволю втянуть себя в его авантюры, хватит. Слишком дорого мне это обошлось.

— Невозможно исключить ключевую фигуру, — его улыбка стала еще шире, еще притворней. — Нужно было перебрать твои вещи, и выкинуть заколку. Николь, зачем ты вообще ее оставила?

— Как память о своей прошлой жизни. Когда собиралась я и не подумала о ней. Ты ведь не счел нужным меня просветить, кто была тот оборотень!

— Когда ты уже перестанешь жить эмоциями, — он наигранно вздохнул. — Ты могла стать моей соратницей, компаньонкой, а вместо этого я продолжаю нянчиться с тобой, — он говорил не злобно, очень мягко, и этим злил еще больше.

— Не хочу я быть твоей соратницей! Уже сыта по горло твоими авантюрами. Оставь Вардана в покое! Чем он тебе насолил? Почему именно он? — пусть волк меня больше не захочет видеть, но я боялась, что он может пострадать от рук Дария.

— Весь их род должен сгорать на медленном огне мести. И я полагал, что и в тебе живет ненависть. А ты, моя дорогая, предпочла идти по моему пути, — в глазах мелькнуло сожаление, и снова старая боль вырывалась из глубин дядиного сознания. — И не пытайся от меня скрыть своей симпатии к волку.

— Какая разница, что я чувствую? Мы с тобой абсолютно разные! Тут даже сравнивать нечего! Я смогла побороть свою ненависть. А ты… — я махнула рукой. К чему этот разговор, если мы все равно останемся при своем мнении.

— Одинаковы, ты даже не представляешь насколько. Только ты еще не получила возврат своих чувств, в виде жестоко предательства. Я получил, потому моя ненависть сильнее, — теперь маска Дария окончательно сползла с лица. Он выглядел почти как человек, уставший с невероятно тяжелым грузом прошлого на плечах.

— Не связывай одно с другим! Вардан лично тебе ничего плохого не сделал, как и мне. А ты трансформируешь давние обиды на всех оборотней!

— Не на всех, только на его род, на стаю. Твой муж плоть и кровь той, которую я любил больше жизни, той что десять лет использовала меня, как сопливого, оглушенного любовью мальчишку. В нем течет кровь предателей, и он точно такой же лживый, изворотливый монстр, как и его мать, — он говорил так тихо, что мне приходилось напрягать слух, чтобы услышать. Вампир время от времени закрывал глаза, сжимал кулаки, дышал прерывисто, глубоко. Каждое слово Дария было, как губка пропитано болью, таким отчаянием, над которым не властно время.

— Ты хочешь сказать, что имел отношения с матерью моего мужа? С волчицей, которой я выколола глаз? — передо мной сидел абсолютно другой Дарий, уязвимый, ранимый, полностью погруженный в воспоминания. Сейчас он не лгал, сейчас я была уверена, все сказанное — будет болезненной искренней исповедью. Только что делать с этой правдой, я понятия не имела. В такие моменты понимаешь, что незнание не такая уж и плохая вещь.