Дочь княжеская. Книга 1 (СИ) - Чернышева Наталья Сергеевна. Страница 53

Юфи надулась от обиды, сердито забурчала себе под нос, негромко, но слышно было прекрасно: 'с плавниками… мелочь… а сам-то… у всех родичи как родичи, а у меня… нет в жизни света!' Лисчим тронула девочку за плечо, сказала доверительно:

— Не вижу плавников, ни одного. И утром снова взойдёт солнце. Не расстраивайся, Летний Цветок, всё хорошо.

Юфи не успевала ответить, появились Ненаш с Пельчар. Ненаш успел переодеться, теперь на нём обычная одежда, рубаха и штаны, но Хрийз увидела, что связанную ею звезду бережно прикрепили к вороту, продев верхний кончик в петлю для пуговицы. На светлой ткани алое вязание пылало огнём.

— Юфи, — строго окликнул Ненаш, усаживаясь за стол и складывая перед собой руки как школьник; Юфи тут же отлепилась от Лисчим и выпрямилась.

— Полагаю, восьмицу без сладкого ты проживёшь.

— Почему это? — возмутилась она. — Почему целую восьмицу? Деда, ты что?!

— Если бы ты орала немного тише, то я согласился бы на три дня. Но увы, — Ненаш слегка развёл ладони, показывая, что он не при чём. — Восемь суток, и благодари, что не двадцать.

— Благодарю, — буркнула Юфи.

— Отлично. А теперь отправляйся к себе. Тебе давным-давно пора спать. Лисчим, проследи, пожалуйста.

Лисчим встала, потянула за собой строптивую племянницу. Пельчар вернулась из-за шторки, подала Ненашу закрытую кружку с носиком. Тот взял, стал пить потихоньку, маленьками глотками. Нетрудно догадаться, что именно Пельчар в ту кружку налила и почему у кружки такой глухой дизайн как у поилки-непроливайки для малышей.

— Гральнч, — тихо окликнул Ненаш, отставляя кружку. Дождался, когда брат посмотрит на него, и сказал — Извини.

— Да ладно, — отмахнулся Гральнч.

— С тобой всё в порядке? — уточнил Ненаш.

— Всё.

Хрийз слегка встревожилась. Гральнч правда сам на себя не был похож. Подозрительно тихий. Как мешком его прибили, пыльным.

— Проблемы, — проницательно заметил Ненаш, — лучше решать до того, как они тебя похоронят.

— Что ты прицепился ко мне, упырюга проклятый? — вскипел Гральнч, мгновенно превращаясь в себя прежнего. — Отвали!

— Да, Грай, — спокойно отозвался Ненаш, — я тебя тоже люблю…

Гральнч резко встал. Хотел было резко высказаться, но передумал. Пнул ногой лавку от избытка чувств. И вышел.

Хрийз не знала куда деваться. Меньше всего на свете ей хотелось встревать в чьи-то семейные разборки. Что у братьев друг с другом не всё шоколадно, она поняла ещё с первого знакомства. Но оказаться внутри братской свары, — увольте, на это она не подписывалась!

— Извините, — тихо сказала Хрийз. — Я… пойду?

— Куда? — искренне изумилась Пельчар. — Уже поздно. Переночуешь у нас.

— Я не могу, мне завтра на смену…

— Утром со служебной развозкой уедешь, — сказал Ненаш. — Успеешь. В прошлый же раз успела, не так ли? Пельчар, собери девочке поесть.

— Да я не… — начала было Хрийз, и почти сразу замолчала: голод ухнул в желудок тяжёлым камнем и, что называется, скрутил в узел. А хозяйка уже ловко ставила тарелки на стол. На одной исходило аппетитным парком только что подогретое мясо, запечённое со специями и чесноком, на второй расположились местные помидоры. Они отличались от помидоров земных, обычных, только цветом, сиреневые вместо красных.

— Кушай, не стесняйся, — предложила Пельчар с улыбкой. — Не объешь…

Сама она присела за стол рядом с мужем. Необычная пара. Чисто внешний контраст: он — мальчишка, она — женщина уже в летах. Немолодая моревична, волосы совсем прозрачные от возраста, сколько ей на самом деле? Если она с Ненашем ещё с войны… Под пятьдесят, наверное. Но та девочка, что полюбила когда-то, отчаянно, до донышка души полюбила не просто хорошего парня, а — неумершего, всё жила в ней по-прежнему. Это чувствовалось, несмотря на возраст, на разницу в магическом статусе, несмотря ни на что.

— Я знал аль-мастера Ясеня, — говорил между тем Ненаш. — И у тебя его книга, как ты говоришь…

Он внезапно замолчал, прислушиваясь к чему-то, звучавшему только для него одного. Потом встал.

— Опять? — с полувзгляда поняла Пельчар.

— Да. Прощения прошу, меня зовут, мне надо уйти. Если хочешь, мы поговорим позже, Хрийзтема.

Хрийз только кивнула. После сытной еды её потянуло в сон, глаза начали слипаться сами. Какие уж тут разговоры.

— Будь осторожен, — тихо сказала Пельчар.

— Буду, — серьёзно кивнул Ненаш.

Он повёл рукой в воздухе, изящный и сложный жест, и перед ним раскрылась арка магического портала, в котором клубилась жаркая серая тьма. Ненаш шагнул в него, и пропал, и портал закрылся за ним, оставив по себе ощущение привычной уже жути. Хрийз никак не могла отделаться от первого впечатления о магических штучках здешнего мира; любое магическое действие сопровождалось кратким всплеском пряного как жгучий перец страха.

— Навь неспокойна, — со вздохом объяснила Пельчар. — Приходится ему вставать на стражу вместе с патрульными чаще обычного.

— То есть, его бы всё равно сейчас разбудили? — уточнила Хрийз.

— Да, как видишь.

— Значит, я успела, — вырвалось у неё помимо воли.

Пельчар улыбнулась:

— Да. Мы знали аль-мастера Ясеня, хороший он был человек и добрый Вязальщик. Всегда знал, что могло понадобиться в бою. Ты переняла его умение, я рада. У меня последнюю восьмицу сердце билось не на месте, и сны снились нехорошие, а теперь… Теперь я за Ненаша спокойна.

Хрийз молча смотрела на неё. Пельчар мудро улыбнулась. И сказала просто:

— Люблю его.

Конечно, любит. Кто бы сомневался. Но… Каково обычной женщине быть женой упыря? Мальграш, допустим, был псих и урод, все об этом говорят, но Ненаш ведь из того же самого теста, разве не так? Недостаток собственных сил, постоянная потребность в их восполнении, неизбежная кровь в рационе, пусть — в большинстве своём кровь животных, но ведь и врагов, пойманных на Грани, и тех, кто добровольно желает покинуть мир с помощью неумершего; желающие встречаются не так редко, как можно было бы подумать. Мир огромен, людей много, случается всякое. Фиалка Ветрова откровенно всё это описала в своём дневнике…

— Любимый человек может быть любым, — терпеливо объяснила Пельчар. — Он — любим; этого довольно.

Хрийз честно примерила на себя: нет, она бы не смогла. Но ведь и она не Пельчар…

— Любила ты сама когда-нибудь? — спросила у девушки Пельчар.

Хрийз вспыхнула. Не рассказывать же ей о Несмеяне! Смешно получится. Здрасьте, я ваша тётя, то есть, хочу замуж за мужчину вашей старшей дочери, ныне покойной…

— Видишь, как просто? — спросила Пельчар с улыбкой. — Ты не приняла бы его неумершим? Ответь себе, мне не надо, ты отвернулась бы? Ушла?

Хрийз попыталась представить себе Несмеяна Некрасова упырём. Таким как Мальграш или таким как Ненаш. И не смогла. Но вопрос Пельчар звучал убийственно, проникая в самую душу: ты бы ушла? И Хрийз честно сказала себе: да ни за что!

— Вот и я не смогла, — тихо сказала Пельчар. — Пойдём… Покажу, где тебе лечь. Уже поздно, давно пора спать.

Световой день неумолимо уменьшался, и по утрам над городом стояли малахитовые сумерки, настоянные на терпком осеннем тумане. Туман поднимался на улицы от моря, размывал искры фонарей в тёплые шарики, сочился влагой с неподвижных, не облетевших ещё до полной наготы тёмных ветвей.

— Когда у тебя свободный день? — спросил Гральнч.

— К концу восьмицы, а что? — думая о своём, переспросила Хрийз.

Они шли по улице к трамвайной станции 'Горная Поляна'. Торопиться не было нужды, вышли заранее. Ненаш не вернулся к утру; Пельчар сказала, что ждать незачем. Его по трое-четверо суток после таких вызовов не бывает, это нормально…

— Да так, подумал, — сказал Гральнч. — Просто подумал, если ты свободна, я бы показал тебе город. Подводную его часть. Ты же там не бывала, верно? Можно взять батискаф, но лучше гидрокостюм, так интереснее.

Он ещё что-то говорил, а Хрийз сложила два и два — безапелляционные высказывания Юфи, слова коллеги Гральнча, Милы, — и сразу по спине хлынули мурашки.