Неживой (СИ) - Толбери Рост. Страница 40

— С водой! — поправил князь.

— Ещё и с водой, — Ярина поперхнулась и рассмеялась.

— Ты надолго тут? — спросил князь вдруг тихим и поблекшим голосом.

— От тебя зависит! — Ярина отставила от себя тарелку, причмокивая расправилась с кубком, вытерлась полотенцем и похлопала себя по животу. — Как ты справляешься тут мне проверить надо. Я ж за тебя взяла ответственность. Вот теперь и расхлёбываю.

— Ты мне сказала, что как созрею, расскажешь мне, как мир сделан, — князь присел в кресло рядом и уставился в темнеющий горизонт.

Разговоры и шум улицы потихоньку умолкал. Они расположились на одном из балконов крепости, Ярина пила вино и прикладывалась к трубке, а князь довольствовался чаём с мёдом.

— Было такое, — Ярина смотрела на горизонт и была задумчивой. — Да всё достаточно просто. Есть Явь. Мир явный и ощутимый, всё, что окружает нас — это Явь. В ней мы рождаемся и проживаем жизнь. А как настаёт наше время мы идём дальше в Навь, мир духов. В Нави мы гости, в большинстве случаев на короткое время и проездом. Если были мы добрыми, зла не держали и с душой спокойной добро отдавали — то идти нам в Ирий. Тёплое и светлое место, где нам будет хорошо, и мы ни в чём не будет нуждаться. Если зло творили окаянное и только злобу и знали при жизни, то придут бесы и утащат в Пекло, где гореть нам, пока мир стоит.

— А бывает так что ни в туда ни в сюда?

— Бывает. Иногда так бывает, что дух поровну и хорошего и плохого сделал. Или же его страсти мирские не оставляют или дела незаконченные. С самоубивцами бывает такое и с людьми убитыми жестоко и внезапно. Души такие страдают долго-долго, веками стоят как прикованные, воют и мучаются, пока совсем не потонут в общей… общей… ну, скажем реке. Пока не растворятся они… грех такую судьбу желать. Мучится он будет по куда мир стоит и не понятно ещё что хуже в Пекле гореть или это… Бывает же что дух там сам остаётся, по своей воле. Путешествовать отправляется, пока себя не найдёт или же если о родных печётся, то может в Славь отправиться, духом рода стать, землю и родных своих от бед хранить.

— А ещё что-то есть?

— Есть. Правь есть. Там боги живут. Но нам туда никак не попасть, нету там для нас места. Не предназначенные мы для таких мест.

— Боги… — прошептал князь. — Никогда не верил во всех этих идолов.

— А как мы встретились, только и делал, что круги по груди водил. Не верил он, — Ярина усмехнулась.

— И то правда, — Ярион смутился, обжёгся чаём, чуть не вскочил, но взял себя в руки и спокойным тоном спросил. — И сколько этих богов есть?

— У-у-у, князь. Много. Очень много. Сначала вроде как Законы пришли. Они всё построили и вроде как на них всё держится. Не знаю я их имён, но солнце по кругу движется и воду нагревает потому что они так велят. Потом пришли Силы и вроде как они до людей миром правили и говорили кого животные есть будут и как лес будет жить. А потом с людьми уже и боги пришли. Много их. Но правды в них не очень много. На себя все одеяло тянут. Я вашу Всематерь терплю, только потому, что она природу и рождение олицетворяет, и всё хорошее, что в человеке есть.

— А кому ты служишь-то? — воскликнул князь и не смог больше усидеть на кресле. — Если ж не богам! Демонам что ли?

Ярина смерила его уничижающим взглядом, да таким, что князь присел назад.

— Лесу я служу. Тому что по всей Тридании растёт и за её пределами даже, что в Топи на севере упёрся, в Балово море на западе и юге, и что на восток уходит далеко-далеко. Лес этот древний, ещё до людей стоял, земля эта ему принадлежит и хранит он её от зла всякого, как бы люди не ссорились и кровь проливать не старались.

— Хм, — князь задумался. — Хочешь сказать, мы тут лишние и гости незваные? На этой земле.

— От чего ж? Лес людей давно принял и с ними свои сделки заключил. Добровольно он отдал земли под пашню и позволяет себя для печей рубить.

— Брешешь! — усмехнулся князь, но Ярина была серьезна. — И не больно ему? Когда топорами рубят?

— Больно. Ещё как больно, — в голосе Ярины проступила непривычная сухость и твёрдость. — Но дело Леса — за своими смотреть, чтоб не издохли. Коли надо ствол дятлу отдать для жизни — пускай берёт. Коли белки надо семена есть, чтоб не померла — пускай берёт. Да и горёть для леса — дело привычное и сезонное. Так обновляется он, как шкуру сбрасывает. А некоторые деревья его, только так и семена дают. В огне. Ждут своего часа и дожидаются.

— Серьёзно?

— Да. Так и задумано.

— Как же удивительно, — князь выдохнул, поднялся на ноги и заходил по балкону. — А магия? Магия как творится?

— Их куда тебя потянула. Как бы разбойник, так и остался, — Ярина улыбнулась и расслабилась. — На самом деле, всё что ты видишь, князь, это и есть магия. Просто она упорядочена Законами, так чтобы всё не рухнуло, как сарай у плохого строителя. Такие как я, у кого силы много, не в теле, а в разуме и духе, могут эти законы, где надо придержать, а где надо спустить, как псов с поводка. Вот и вся магия.

— А я… я могу научится?

— Тебе-то зачем, дурчилла? — Ярина рассмеялась, а князь снова покраснел.

— А где князь? — крикнула Ярина на весь двор, спрыгивая с коня.

— Так вот же я.

— Ты не князь, ты какой то мужик бородатый и неопрятный! — строго бросила Ярина и отвернулась, показательно кого-то выглядывая.

Грубые мужские руки заключили её в объятия.

— Ух, я тебе щас как дам по лбу, нахал! — пискнула она, пытаясь вырваться.

— Да, соскучился я, — смущенно ответил её возмужавший голос. Его обладатель ещё долго не расцеплял руки.

— Ты всегда была такой красивой?

— Батюшки! — вопрос поставил Ярину в тупик, она чуть не выронила кубок. Близилась ночь, они снова стояли на балконе, её волосы трепал морской ветер. — Это ж как мы заговорили-то? Не стыдно тебе?

— Как-то уже и нет, — князь пожал плечами и не думал смущаться, как это было раньше.

— Я тебя значит учить приехала, а тебе тут ремня надо выдать. Витим совсем обленился? Не воспитывает тебя?

— Нет Витима, — князь немного помрачнел. — Разругались мы. Запил он, как первенца потерял. По болезни.

— Как потерял? А чего за мной не послали? — тихо спросила Ярина.

— Посылал. Не нашёл тебя гонец по лесам. Так вернулся. Да и не успела бы ты. За три дня малец выгорел.

— Жалко как.

— Да, но поделать тут нечего. Теперь всё в моих руках, а я могу только не подвести.

— Ты смотри, — Ярина улыбнулась. — Не только в паху возмужал, тетерев.

— Может, Солнце тебя и не целовало, но хотя бы я поцелую, — князь резко повернулся к ней, схватил за плечи и притянул к себе.

— Ты чего творишь, сорванец?! — Ярина ответила на поцелуй пощечиной. — Белены объёлся?

— Не малец я больше. Я князь и мужчина.

— Во дела-то как завернулись, — Ярина попыталась вырываться и уйти.

— Со мной оставайся. Будь моей, — горячо заговорил князь, не выпуская её из объятий.

— Ну-ка отпустил, — голос Ярины вдруг стал ледяным, князь вдруг ослабел и чуть не упал перед ней на колени. — Нельзя мне.

— Плевать мне. Оставайся, — тихо сказал он и снова протянул к ней руки.

— Вот ты значит какой мужик, — тихо сказала Ярина потупив очи. Стражник подошёл к ней, попробовал взять у неё поводья, но она не отдала, так и стояла опустив голову. — А говору то было…

— Князь я. И так выходит, что не мужик. Пришлось мне жену взять, чтоб с Донцскими боярами мир был. Не хотел я.

— И ребёнка на её руках не хотел? Родила уже? Нет?

Князь промолчал. Но по его виду она понял, что ему совсем не жаль. Заморосил противный осенний дождь.

— Ну вот, — натянуто улыбнулась Ярина. — Теперь верю, что ты князь. И что ты мужик. Страдать будешь сам, но как надо сделаешь. Нам бы всё равно вместе не быть князь. Зря я приехала. Надо было давно перестать.