Цена притворства (СИ) - Черная Снежана Викторовна "Черноснежка". Страница 19

- Так уже лучше. Будешь хорошей девочкой, и я обещаю в твой первый раз быть нежным, - добавил он проникновенно, едва касаясь моих губ своими.

Так, всё хватит! Или меня сейчас вырвет прямо на его щегольской фрак.

  Я попыталась отвернуться, но он, предвидя манёвр, взял меня свободной рукой за подбородок. Второй рукой он всё также прижимал меня к себе, и я даже через слой подъюбников почувствовала его возбуждение. Перед глазами сразу же возникла сцена в парке моего дома, где он терся своей эрекцией о мои бёдра, и меня охватила паника.

- Отпусти. Отпусти сейчас же, не то я закричу!

Бестужев прищурился, нехотя отпустил и даже немного отстранился.

- Какой же ты ещё ребёнок!

- Серьёзно? В таком случае, может, ты страдаешь педофилией? – прошипела я ему в лицо.

На этот раз разозлился Бестужев. Его глаза сузились ещё сильнее, обозначились желваки от с трудом сдерживаемого гнева.

    «Ну что, подёргала тигра за усы? - хихикнул противный голосок внутри, - эх, и не завидую я тебе теперь».

«Я схожу с ума!» – констатировала я с ужасом. Этот урод нанёс мне психическую травму, ещё тогда, в вечер помолвки. Я же подкармливала её обидой и злостью на отца, которые,  не находя выхода, бурлили во мне целый месяц. И вот результат, стоило сегодня перенервничать, как началось обострение.

Я отпрянула от жениха, как от ядовитой змеи, и дрожащими руками пригладила платье. Бестужев же продолжал сверлить меня взглядом, но меня это уже мало волновало. Похоже, у меня появилась проблема похуже Аскольда Бестужева.

      По пути в Колонный зал я чуть не налетела на Самойлову.

- Ну, ничего себе, - Алиска выкатила и без того немного выпуклые глаза, напоминая всем присутствующим о милой такой базедовой болезни, - а говорила, придёшь в платье от Стельмашенко.

- Передумала, - коротко ответила я, намереваясь обойти подругу, но не тут-то было.

Алиска преградила мне путь и, отступив на шаг, внимательно оглядела меня с головы до ног.

- Сучка ты, подруга, - вынесла вердикт Алиска, - скрытная сучка, вот ты кто!

Из моей груди вырвался усталый вздох.

- Ну, а тебя-то какая муха укусила? Ты из-за платья что ли?

- А то ты не понимаешь! – Алиска зло оскалилась. - Я тебе всё рассказала, всё! А ты  вырядилась, как королева. Выделиться захотела на моём фоне, да?

Я непонимающе окинула взглядом её собственное платье зеленовато-синего оттенка с юбкой из множества рюшей. Спереди юбка была коротко вырезана, а сзади за Алисой волочился шлейф. Кажется, Немцова назвала её платье безвкусным. О вкусах, как известно не спорят, но платье, на мой взгляд, было совсем не подходящим для данного формата мероприятия. К тому же, оно было неудобным. Наверное. Как она в нём танцевать собирается?

- Алиса, послушай. Это платье мне вчера дала Немцова. Позже я тебе всё расскажу. Извини, сейчас мне действительно не до тебя, - я снова предприняла попытку обойти подругу.

- Да пошла ты, - выплюнула мне в лицо Алиска, -  если хочешь знать, я с тобой только из жалости дружила! Над тобой же все смеются и пальцем у виска крутят! Тоже мне, тихоня!

С этими словами Самойлова развернулась и, гордо вздёрнув подбородок, направилась в Колонный зал.

Было ли мне обидно? Скорее нет, чем да. То, что не вписываюсь в светскую тусовку, я знала и ни капли по поводу их мнения не печалилась. И то, что когда-нибудь наши с Алиской пути разойдутся, было тоже очевидным: слишком разными мы с ней были. Но всё-таки неприятный осадок остался. Как очередное напоминание о том, что на этом празднике жизни я абсолютно лишняя. Так же, как и в собственной семье.

В Колонный зал я вошла следом за Самойловой и, от нечего делать, принялась рассматривать толпу.

Пока солистка Большого театра развлекала присутствующих исполнением арии Джудитты из одноименной оперы Ф. Лагера, в зал начали подтягиваться и остальные гости. Среди них и чета Бестужевых во главе с моей матерью. Вся семейка в сборе, кроме Маринки. И стоило только о ней подумать, как за спиной раздался её противный голос:

- Ну, привет, Золушка!

Бесшумно подкралась, змея. Вот только её мне сейчас не хватало!

Маринка дёрнула меня за локоть, разворачивая к себе.

- Говори, где пронюхала про моё платье? Этот недоумок Аскольд рассказал?

- Высокие отношения, - хмыкнула я.

- Ах, ты, мерзавка!

Лопырёва залепила мне пощёчину, и я почувствовала, как что-то больно царапнуло щёку. Ошалело моргнув, я уставилась на её довольную морду.

- Подарочек на память, - ехидно выплюнула Лопырёва.

Схватив за руку, я развернула её кисть. Колечко на её пальце было повёрнуто камнем вниз! Гадина!

Вцепиться ей в волосы помешала появившаяся откуда-то Немцова. Вклинившись между нами, она оттолкнула Лопырёву и проворно потащила меня на выход.

- Спокойно, Ася, без сцен, здесь на каждом шагу папарацци!

Этот комментарий показался мне настолько забавным, что я расхохоталась.

Вот и кричащий заголовок для завтрашнего издания: дебютантки подрались в Колонном зале! А следом куча предположений о причине конфликта. Хотя, какие там могут быть предположения? Стоит только на нас с Лопырёвой взглянуть, и все предположения отпадут сами собой. А Немцову я всё-таки недооценила. Вот я дура! Поверила в сказочку о доброй фее и позволила втянуть себя в её интриги, между тем как шумиха по поводу одинаковых нарядов только на руку ей и её светскому мероприятию.

Тем временем, втолкнув меня в служебную комнату и заперев дверь, Немцова оглядела моё лицо.

- Ничего, мы всё исправим, - наконец, удовлетворённо кивнула она.

Я же, по-видимому, впала в истерику. Меня захлестнули осознание собственной глупости вкупе с раздражением и каким-то неконтролируемым, безудержным весельем. Я не могла с собой ничего поделать, но вся ситуация казалась мне до абсурда комичной. А то, что Немцова с тревогой заглянула мне в глаза, проверяя зрачки, меня ещё больше развеселило.

Наконец, отсмеявшись вволю, я бросила взгляд в зеркало – на моей щеке действительно была кровоточащая царапина.

- Вот гадина! – в сердцах воскликнула я. – Теперь я её точно убью!

- Убей, - кивнула Немцова, смачивая салфетку, - но не здесь. Вот отвальсируете, покинете эти стены и можете хоть на рапирах биться.

Она промокнула царапину мокрой салфеткой и лёгкими похлопываниями начала наносить тональный крем.

- Хорошо, что у нас тобой одинаковый тон кожи, - Немцова отстранилась, любуясь результатом своей работы, - прости, я должна была тебе сказать о ваших платьях.

- Вы правы, госпожа Немцова, вы должны были мне сказать!

Я умышленно проигнорировала её вчерашнюю просьбу отказаться от формы вежливого обращения иерархического общества.

- Ты сердишься, - произнесла она скорее утвердительно, - зная тебя, я была уверена, что тебя-то этот казус не расстроит. В отличие от твоей соперницы.

- Перестаньте! – не выдержала я. - Во-первых, вы меня совсем не знаете, а во-вторых, никакая она мне не соперница. И я не злюсь, просто мне до чёртиков надоело быть марионеткой в чьих-то руках. Вы же специально это подстроили, разве нет?

Повернув голову, я всмотрелась в отражение в зеркале: царапина была еле заметной, но всё же различимой.

- Нет, Ася, - Немцова, в зеркальном отражении мотнула головой, - я ведь тебе говорила, женщины не терпят конкуренции. Поверь, на меня ты всегда можешь положиться.

- Знаете, я привыкла всегда полагаться только на себя, поэтому, пожалуй, продолжу эту традицию, - развернулась я к ней. - Спасибо, конечно, за платье и за помощь, но дальше я уж как-нибудь сама, ладно?

Не дожидаясь ответа, я вышла из коморки и направилась назад в зал. С минуты на минуту оркестр должен был начать играть «Полонез» Огинского. Торжественный танец-шествие, открывающий бал, относился к обязательной части вечера, и пропускать его было нельзя. По крайней мере, такого удовольствия я Маринке не доставлю.