Гостья Озерного Дома (СИ) - Ракшина Наталья. Страница 14

Аристократические кварталы размещались поближе к королевскому дворцу. Улицы, геометрически правильные и выложенные серым камнем, были ухожены, прямо-таки вылизаны, как в туристической зоне какого-нибудь современного европейского города, и радовали глаз.

Кольцевой канал с переброшенными через него ажурными мостиками отделял дворец и окружавший его парк от остальной части Главного города (или, как говорили на городском жаргоне — Головы). Утренний Призрак процокал подковами по одному из мостов (видимо, обычным своим путем), и королевский парк распахнул объятия гостье. Правильнее было бы сказать, что парк представлял собой участок нетронутого леса, где лет пятьдесят назад проложили несколько аллей и прогулочные дорожки.

Архитектуру дворца Скворцова сразу оценила как сумбурную и вычурную. Даже неопытный глаз видел, что к основному зданию позднее пристраивали новые элементы, не думая о целостной гармонии ансамбля. Ворота в высокой резной решетке были, как и положено в такой час, отперты, а охрана состояла из нескольких гвардейцев ее величества. Они были не чета простым солдатам, и на их приветствие члены королевской семьи должны были отвечать.

На мгновенье Марина растерялась, — когда стражи отсалютовали шпагами, — но быстро сориентировалась и, подражая ленивому жесту своего тезки, коснулась рукой полей шляпы. Кончиками пальцев, не более того. Впереди сказочной громадой вставал дворец, и ей хотелось только одного — повернуть назад и никогда сюда не возвращаться, а еще лучше — немедленно очутиться дома… Но ничего не произошло. Гром не грянул, а дворец не превратился в административный корпус детского лагеря. Так, теперь добавить две капли тонко пахнущих духов на воротник — на всякий случай, должно хватить на двенадцать часов… Все, кто попадут в ауру действия аромата — иллюзатора, примут незваную гостью за принца Мариена, младшего наследника Озерного Дома. А издалека разницы просто не видно.

Как и полагалось, Марина спешилась во внутреннем дворе: рядом с конюшней, не заботясь особо о лошади, и пошла прочь (как и следовало по инструкции). Краем глаза она заметила, как к Утреннему Призраку подбежали двое конюхов в ливреях и увели роскошное животное в стойло.

А колени предательски дрожали. Тавель дополнительно к иллюзатору снабдил лже- принца флакончиком с успокаивающим средством, но пока девушка не собиралась прибегать к его помощи. Вечером ей предстояло выдержать большой прием в честь посольства другой державы. Там будет весь двор… Подгадал принц денек для «внедрения», ничего не скажешь!

Остаток дня Марина провела в комнатах его высочества, не высовывая носа и строго- настрого приказав слуге, Ланну, никого не впускать. Ланн, степенный, склонный к полноте, мужчина лет пятидесяти пяти, приказанию не удивился: либо оно было в духе Мариена, либо, что более вероятно, хозяйские приказы не обсуждались. Когда камердинер удалился, гостья первым делом осмотрелась. Покои были не так уж велики: кабинет, гардеробная и спальня с примыкавшей к ней ванной комнатой. Отделка помещений отличалась большим вкусом, сочетая серебристо-серые, голубые и оливковые тона, к которым принц питал особую привязанность.

Кабинет выглядел так, будто в нем никогда никто не работал. Если в кабинете Тавеля каждая вещица возвещала о бурной деятельности хозяина, то здесь ничего подобного не наблюдалось. Новехонькие корешки книг блистали на полках позолотой, письменный стол сиротливо стоял в углу, содержимое чернильницы давно пересохло… Комната выглядела декорацией тщеславия, не более того. Глобус внушительных размеров помещался на специальной подставке перед стеллажом с книгами. Марина с интересом подошла к нему, так как в доме мага видела только обычные географические карты. Сходство очертаний материка с земной Евразией с кусочком Северной Африки и несколько подтопленным Индостаном бросалось в глаза, но не было ни Австралии, ни Америки. Там, где полагалось быть обеим Америкам, тянулась гигантская островная цепь по линии Анд и Кордильер. Большая часть Южного полушария представляла собой океан, усеянный цепочкам островов. Антарктиды тоже не было, и Гренландии… Марина особо не задумывалась над ландшафтом: она вообще очень смутно вникала в объяснения Тавеля, касающиеся теории параллельных миров, и не могла представить, как такое обилие реальностей сосредоточено в одной точке пространства.

Весело крутанув глобус, она покинула кабинет.

Кровать в спальне поражала своими размерами. Спать на ней можно было как угодно, хоть поперек, — все равно места оставалось много. Явно его высочество бывал тут не один, ох, не один… Не удержавшись, Марина попрыгала на кровати, которая совсем не баловала мягкостью: принц заботился о своей осанке. Постель занимала треть комнаты, но последняя, тем не менее, создавала впечатление пустой. Пара маленьких кресел да ночной столик- вот и вся мебель. На столике помещался изысканной работы серебряный лампион, других произведений искусства поблизости не наблюдалось. Ни единой безделушки, картины или статуэтки — ничего. В любом жилище есть всякие мелочи, по которым можно судить о характере хозяина… Комнаты Мариена были обезличены и эмоционально холодны. К счастью, это никак не сказывалось на реальной температуре: во дворце существовало центральное отопление, а вода в трубах подогревалась с помощью шарды.

В последнюю очередь Скворцова заглянула в гардеробную, где царил безукоризненный порядок. Помня о предстоящем приеме и следуя указаниям наследника, она переоделась в заранее подготовленные для нее камзол и бриджи цвета зеленого яблока, очень освежавшего лицо. Плотные гольфы из белого шелка. Башмаки с золотыми пряжками… Ну и маскарад! Полагалось надеть также и шляпу. Марина сделала это таким образом, что жемчужно-белые перья закрыли едва ли не половину лица. Встреча с солдатами и гвардейцами — полная ерунда по сравнению с тем, что ей предстояло… Иллюзатор там или нет, а вдруг он не подействует?! Жалея, что нельзя нацепить какую-нибудь маску, она отпила пару глотков из флакончика с успокоительным и решительно вышла в коридор, ярко освещенный сиянием золотых ламп.

Марина была хорошо знакома с планом дворца и, благодаря Тавелю, изучила в магической чаше все внутренние закоулки, так что найти тронный зал труда не составило.

По дороге пришлось отвечать на приветствия, поклоны и реверансы. С замиранием сердца девушка ждала разоблачающих слов, что-то вроде хрестоматийного: «Корнет, вы — женщина?!», но седативное зелье потихоньку начало действовать, и страхи отступили.

Вполне спокойно она вошла в тронный зал, величественных размеров, с двумя рядами колонн вдоль стен. Под потолком на мощных золоченых цепях висело два десятка огромных, искрящихся магическими огоньками люстр. Белый мраморный пол был гладким и скользким, как лед, и от его поверхности отскакивали отражения огней. Серебряные лозы обвивали белые колонны. Обилие белого цвета и мерцающего серебра создавало иллюзию гораздо более яркого освещения, чем было на самом деле.

На любого, входящего в зал, сразу же обрушивались ароматы духов, приглушенный гул голосов, многоцветное великолепие женских нарядов. И опять Марина диву давалась. Она смотрела познавательные передачи по истории, где говорилось о том, что роскошные наряды красавиц с портретов старинных художников никогда не стирали, разве что проветривали. Передавали платья из поколения в поколение, тяжелые многослойные наряды: пропитанные потом… Брр… Запашок, естественно, также усиливался из поколения в поколение, да. Но в этой реальности снова нашлись свои нюансы быта! Чистоте тела и любых предметов, с телом соприкасающихся, уделялось величайшее внимание. Для белья были прачечные, а для таких вот нарядов из дорогих тканей, к тому же украшенных драгоценностями, существовали парочистки, ставшие неотъемлемой частью домов знати, и, конечно же, королевского дворца. Поэтому в большом зале витали тонкие запахи духов, что не могло не радовать.

Обострившимся (возможно, под действием экстракта) слухом, Марина с легкостью улавливала произнесенные вдалеке обрывки фраз: