Дочь княжеская. Книга 3 (СИ) - Чернышева Наталья Сергеевна. Страница 49

— Вот, — сказала она через время, протягивая отремонтированную вещь, — возьмите.

сЧай взял, надел на себя. Хрийз критически осмотрела, бережно выдернула торчащую нитку:

— Вот так лучше.

— Лучше, — улыбнулся ей сЧай.

— Вы ведь не умрете? — спросила у него Хрийз горько.

Он покачал головой:

— Не умру.

Но она поняла, что он сказал бы это в любом случае, даже умирая у нее на руках от смертельных ран.

Дикий птичий крик разорвал тишину: над черным озером летел Яшка! В компании с дочкой. Как нашел?! Хрийз прижала фамильяра к сердцу и не отпускала, а он, раньше бы вывернувшийся из рук, сам льнул к хозяйке, обнимал крыльями, прижимался головой, хрипел что-то отчаянное. В путанных его мыслях жили огонь, ненавистный враг, которого следовало рвать когтями и клювом до изнеможения, ярая радость от того, что нашел хозяйку. Дочка его моталась над озером и гневно орала, потом исчезла, и появилась спустя час — со здоровенной рыбой в лапах.

Где добыла, как — вопрос. Но, прямо скажем, вопрос праздный. Главное — добыла. И принесла людям…

Лилар вернулась, когда ее никто уже не ждал. Привела с собой около двух десятков детишек-моревичей ясельного возраста, семерых ребят постарше, двоих подростков и троих нянечек. Собрала всех, до кого смогла дотянуться, кого хватило ей сил протащить через портал. Хотя бы так, чем вовсе никак… И выдохлась, истратив весь свой резерв.

Теперь она спала беспробудным сном, копила силы, и Хрийз до жути боялась, что Лилар больше не проснется никогда. Такое случалось. Девушка утешала себя тем, что в словах оракула условием смерти был правильный поступок, то есть, именно сейчас смерть Лилар не грозила. Но, честно говоря, утешение выходило слабеньким…

Млада живо рекрутировала мальчишек на охоту. Они уходили куда-то пещеры за три от основной и возвращались с рыбой. Рыбу толкли в кашицу прямо в сыром в виде и кормили ею малышей, те не жаловались. Хрийз очень обрадовалась, когда увидела Юфи.

Юфи повезло безумно. Рядом с ясельниками она оказалась случайно. Буквально, мимо плыла! Помогла их при уходе через портал организовать, кстати. Вообще, Юфи прекрасно ладила с детьми, и они любили ее, собирались вокруг стайкой, резвились от души. Маленькие! Они не понимали, да и не могли понять, всю серьезность происходящего. Для них все это было лишь игрой, и ничем больше. Сердце сжималось в тугой яростный ком, готовый взорваться в любую минуту, от одной мысли о том, что с такими малышами могли сотворить враги!

Мила, как Ходящая-по-Грани, приносила новости. Город стоял. Взять его не удавалось. Но силы защитников таяли, а на помощь извне рассчитывать не приходилось. Сосновую Бухту взяли в кольцо, южные кварталы города были захвачены и разрушены. Лилар чудом успела спасти сына и всю его группу. Спаслись ли остальные, оставалось неизвестным.

Горы, где укрылись беглецы, обстреливали с моря. Пришлось уйти еще глубже, и пещерная жизнь без солнца и воздуха начала сказываться: все чаще одолевала апатия, нежелание делать что-либо. Хрийз понимала, что долго они так не продержатся, но решительно не знала, что делать дальше. Яшка с дочкой находили лазы, вырывались на свободу, и Хрийз порой очень четко видела глазами фамильяра по-весеннему светлое море, солнце в небе, хищные серые корабли врага, ходившие вдоль берега. Там дремала в длинных тонких стволах орудий смерть, а в каютах сидели важные желтоволосые капитаны, решали, что им делать и как им быть.

Хрийз ненавидела их усталой, отчаянной злостью. Пришли — незваными! С оружием. Калечили детские души ради своих артефактов. Каждый выстрел, каждый выплеск боевой магии Потерянных Земель, оплачен был такой неимоверной ценой, что рвалось сердце от ненависти и боли.

Будь проклят народ, породивший такую искаженную философию бытия!

И Хрийз ходила по Г рани, вливая в кружево защиты все свое отчаяние, свою боль, горе и ненависть. И любовь к городу, где провела последние два года, к хорошим людям, к которым успела привязаться, к правителю Сиреневого Берега, которого, оказывается, успела полюбить сердцем как отца и личность.

«Это моя земля!» — яростно думала Хрийз, сжимая непроизвольно кулачки. — «Это мои люди! Мой город! Мое княжество! Мой мир! Не отдам! Не дозволю! Умру, но не дозволю разрушить и пробудить проклятый портал в проклятые миры Третерумка!»

— Ты изменилась, — сказала как-то Юфи, подплывая к ногам Хрийз и кладя на камень локти.

— Ты тоже, — кивнула ей Хрийз и похлопала ладонью по камню рядом с собой. — Вылезай…

Юфи проворно выбралась из воды, села рядом. Молчала. Слабый флуоресцентный свет, льющийся со стен, отчеркивал ее посуровевший профиль, — как на графической картине. Повзрослела девочка. И то, не было у нее больше времени шалить и дурачиться. Охота с Младой, возня с малышами. Ответственность не только за себя.

Из-под потолка пещеры сорвалась с криком Яшкина дочка, хотела сесть Юфи на плечо, постеснялась, села на камень. Юфи протянула руку, погладила птицу по спине.

— Она теперь с тобой? — спросила Хрийз.

— Ага, — кивнула Юфи. — Не возражаешь?

— Как я могу возразить? — удивилась Хрийз.

— Ну, ты можешь, — рассудительно заметила девочка. — Ты — хозяйка ее папаши. И она только второй день со мной…

— Не буду возражать, — вздохнула Хрийз.

— Ура, — серьезно ответила Юфи, но не пошевелилась.

Птица тут же сунула клюв ей в волосы, начала что-то ласково ворчать.

Юфи вяло подняла ладонь, погладила жесткие перья.

— Устала? — спросила Хрийз.

— Ага, — кивнула Юфи. — А мы… послушай, мы выберемся отсюда? Мы выживем?

«Откуда мне знать», — в тоске подумала Хрийз. — «У меня ровно те же самые

вопросы. Без ответа…» Но вслух она сказала совсем иное.

— Конечно, выживем, даже не сомневайся.

Юфи кивнула. Но не пошевелилась. Хрийз обняла ее:

— Эй, не кисни!

— Я про сГрая думаю, — сказала девочка. — Какой вас краб покусал, а? Чего вы погрызлись снова?

— Юфи, это взрослые дела, — сказала Хрийз. — Вряд ли поймешь…

— Что ты княжна, а он — сын рыбака. Да?

— Юфи!

Юфи сердито отодвинулась, задела птицу, та каркнула недовольно. Сверху слетел Яшка, сложил крылья, прошелся важно по карнизу, нехорошо поглядывая на дочку то одним глазом, то другим. Мол, я тебя! Нашла себе человека, ну, и сиди, а выступать даже не вздумай.

— А чего, — задиристо заявила Юфи. — Мне Пельчар объясняла. Тебе замуж надо за такого же, всякого. Как ты! Но ты ж можешь взять сГ рая в консорты! Вот и возьми.

— Юфи, наглая ты мордочка, — с восхищением сказала Хрийз. — Оранжевая. Ты соображаешь, что ты говоришь?

— Этих мне назначишь, плетей? — сердито осведомилась она. — По закону военного времени. Так, что ли?

Хрийз взялась за голову:

— Бездна тебя забери, дрянная девчонка, какие плети! Просто — не лезь в мою личную жизнь, договорились? Маленькая ты еще, не понимаешь ничего.

— Понимаю, еще как понимаю.

— Да что ты там понимать можешь? Не могу я замуж за двоих мужчин выйти, понимаешь? Не мо-гу!

— Хрийз, ты дура? — изумилась Юфи. — Много мужей — много детей! Даже девочек можно родить, не одну, а сколько захочется!

Хрийз выдохнула. Она забыла, что тройственные браки здесь не осуждаются обществом вообще. Хотя, конечно, чаще встречается вариант, при котором несколько жен у мужчины, но бывает, женщина берет себе несколько мужей. Обычно двоих, реже — троих. Но бывает, ни у кого не вызывает нареканий. Из-за угасающей стихии Жизни это стало из редкой экзотики суровой необходимостью. Но теперь-то все изменится! «Если мы выживем», — одернула себя Хрийз.

— Я дура, Юфи, — подтвердила Хрийз. — Ты сама как хочешь. Но я смогу быть верна только одному.

— Не в ту сГрай влюбился, — безжалостно заявила Юфи.

— Не о том языком вертишь, — хмуро сказал сЧай.

Хрийз вздрогнула: он, оказывается, давно уже подошел и все слышал.

— А что? — возмутилась Юфи, и Хрийз узнала в ней безбашенную удаль