Моя-чужая (СИ) - Черная Лана. Страница 31

Дыхание перехватило. Игнат ударил по тормозам и вылетел из машины. Он бежал, перепрыгивая скользкие ступени, не сводя глаз с хрупкой фигурки.

— Ася! Не смей! — орал он во все горло. Но крик тонул в ночной тишине. А девушка на краю даже не обратила внимания. Он не видел лица, только белый плащ, но чувствовал — там, над пропастью стоит Ася.

Она обернулась, когда Игнату оставалось всего пару шагов. Темные волосы разметались, ударили ее по щекам. Теперь Игнат видел ее измученное лицо и сумасшедшую улыбку на губах. Удар сердца, короткий рывок — Игнат почти поймал ее, но она разжала пальцы и шагнула вниз.

— Нет!..

…Игнат резко сел и осмотрелся — один в собственной спальне. Потер ладонью влажное от пота лицо. Выдохнул. Сон. Это всего лишь сон. Один из многих, навещающих его по ночам. В те минуты, когда ему удавалось уснуть.

На кухне сварил кофе, устроился на подоконнике, вспоминая. Похоже, сегодня ему не отделаться от прошлого, так бесцеремонно влезшего в душу.

…Вода была не просто холодной — обжигающей, неспокойной. Водовороты то и дело затягивали на дно. И девушки нигде не было. Лишь на короткий миг мелькнула ее головка и исчезла в черной воде. Игнат нырял. Легкие жгло от нехватки воздуха, глаза болели. Но темнота под водой давила и не давала шанса на спасение. Паника потихоньку прокрадывалась в мозг, усталость сковывала. И шансы таяли, как туман, оседающий на травянистых берегах. Но Игнат упорно нырял. Почему-то было важно спасти эту ненормальную. И он достал. Схватил за ворот плаща, когда очередной водоворот утащил его на дно. Вытянул на берег. Бледная, неживая, облепленная тиной, она была такая маленькая, словно кукла. Игнат перекинул ее через колено, надавил на живот, ударил по спине. Снова и снова. Пытаясь выбить воду из легких. Заставляя дышать. И он сумел. Вода лилась из горла и носа толчками, с кашлем и судорогами. А он гладил ее по волосам, что-то шептал.

— С днем рождения, — дрожащими губами улыбнулся Игнат, глядя в широко распахнутые глаза незнакомки.

Она тяжело дышала, ее била крупная дрожь. В глазах — паника пополам с неверием. Игнат подхватил ее на руки, она не сопротивлялась, уложил на заднее сидение в машину. Хотел вызвать скорую и позвонить Семену, но мобильника не оказалось. Ругаясь и сильно нервничая, довез девицу до ближайшей больницы, сдал врачам и уехал, наплевав на то, что ему нужно остаться до приезда милиции. Оставил координаты и рванул в ускользающую ночь.

Ему казалось, что он проколесил весь город, всматриваясь в фигуры редких прохожих, расспрашивая об Асе. Из таксофона набрал Семена, дежурившего этой ночью. Тот прошерстил сводки — никаких пострадавших, схожих с Асей. Никаких происшествий, где она могла бы пострадать. Никаких неопознанных женских трупов или странностей. Ася жива. Но где она? Проезжая мимо своего дома, заглянул в квартиру в надежде, что Ася вернулась. Дверь распахнута, в квартире никого.

На телефоне с десяток пропущенных вызовов — большинство от Крутова. И смс: «Ася у меня». Игнат устало опустился на стул, набрал номер…

…Артем приехал утром. Рассказал, что встретил Асю случайно. Привязались на улице уроды какие-то, а она и не защищалась. Не кричала. Артем бы мимо проехал, не один был, но девушка была босая и полуголая. В таком виде не гуляют по ночам под дождем. Он вмешался. А потом узнал Асю. Он звонил Игнату, но тот забыл телефон дома. Спасал незнакомую идиотку в то время, как с Асей едва беда не случилась. Искал по всему городу и даже не догадался позвонить другу. Они проговорили несколько часов, выпили не одну чашку кофе. А потом Артем предложил открыть Асе свой тату-салон.

— Ее нужно отвлечь, — он взъерошил волосы, стянул перчатки, почесал ладони. — Иначе она сойдет с ума, понимаешь?

Игнат понимал, как и то, что в эту ночь они могли потерять ее. И от этого понимания становилось тошно.

— Или с моста сиганет, — добавил Артем мрачно. — И мы с тобой не поможем.

Не помогут, хоть Игнат и пытался. Психиатр, таблетки, путешествия, — ничего не помогало, даже рисование. Она ломала кисти, резала холсты. Пока Игнат не попрятал все колюще-режущие предметы в доме. Странно, что проделанное Игнатом не дало никаких результатов, а Сварог вытащил Асю в считанные часы и теми же средствами. Почему?

— Где она сейчас?

— У меня. С ней Кирилл и психиатр. Алекс посоветовал — мировой мужик. Когда я уезжал — она рисовала.

…Игнат поставил чашку на подоконник. Закурил. До сих пор не понимал, почему тогда Ася осталась с ним. Ей было плохо с ним, сейчас Крушинин это знал. Она никогда не любила его так, как Артема. Пожалуй, только Сварога и любила. В больнице после пожара так и сказала. Прощения просила, злилась. На него? На себя? Игнат не знал…

…Со временем Ася ожила, стала снова улыбаться. И рисовать. Желающих разукрасить свое тело оказалось не так уж и мало. Но это потом, а сперва она боялась. Отказывалась рисовать что-то на людях. И чтобы побороть ее страх, Игнат стал ее первым клиентом.

— Ты серьезно? — улыбалась Ася, когда он разделся и заявил, что она может использовать любую часть его тела. Игнат кивнул.

— И ты не боишься? — не унималась Ася, рассматривая его, словно видела впервые. — Татуировка — это же навсегда. Или тебе сделать временную? Кажется, такие тоже есть… — она призадумалась, закусив кончик карандаша.

— Делай, какую хочешь, — улыбался Игнат тому, как она разглядывала его, будто диковинную зверушку.

— А рисунок?

— Целиком и полностью отдаюсь твоей фантазии, — он развел руками.

— И где хочу? — она лукаво сощурилась, скользнув взглядом по его бедрам и ниже.

Игнат усмехнулся, расстегнул ремень.

А Ася хохотала так счастливо и заливисто, что не удержаться.

Их поцелуй был со вкусом акварели и смеха. Нежный, долгий и непозволительно искренний. Ася царапала его спину своими ноготками, а Игнат таял от наслаждения. Стискивал ее в своих руках, желая только одного — стать с ней единым целым. Чтобы она была только его. Вся, от кончиков волос до закоулков души. Сейчас и навсегда…

…Игнат закурил. Посмотрел в окно, по которому стекали ручейки дождя. Тогда тоже шел дождь, барабанил по подоконнику. И Ася сделала-таки ему татуировку.

«Only God can judge me» у самого сердца.

— Если ты не веришь в Бога, — сказала она в ту ночь, водя пальчиком по витиеватым буквам на его груди, — Он будет верить в тебя.

Он так и не понял, когда у них все разладилось. Просто в один момент она стала чужой, полностью ушла в работу, практически поселилась там. Игнат пытался пробиться к ней, чтобы она открыла ему свои чувства, как в ту ночь. Но она пряталась за улыбчивой маской и обжигающими поцелуями. Пока однажды не назвала его чужим именем. Тогда Игнат понял, что невозможно заставить ее забыть Артема. Он никогда не заменит его. Да он и не хотел. И он стал ей другом, избегая близости и разговоров о Свароге. Секс стал редким, но ярким. Вот только после таких ночей, когда забывалось прошлое, будто ничего не было; когда исчезало все, кроме Аси в его объятиях, — хотелось утопиться или напиться до потери пульса. Спасала работа. От мыслей, срывов и случайных связей. Пока не появилась Алиса.