Гончие Дзара (СИ) - Титов Роман Викторович. Страница 36

— Что ты сделал с моим ребенком?!

Резко оглянувшись на голос, я увидел женщину, той же расы, что и мертвый малыш, стремительно проталкивавшуюся через толпу в мою сторону. Ее глаза пылали той первозданной яростью, что встречается только у матерей, готовых убивать за свое чадо.

Быстро вскочив на ноги, я машинально ответил:

— Это не я! — Будто это могло подействовать.

— Что ты сделал с мои ребенком, чудовище?! — Весьма крупного сложения, она была одета в подобие хитона с капюшоном, наброшенным на голову и слегка скрадывавшим размер клювовидного рта.

Я ждал, что она набросится на меня с кулаками и, честно говоря, не был уверен, что после смог бы уползти с площади живым. Однако остановиться ее вынудил круг ихора, все еще клубящийся у моих ног.

Разглядев на моих руках безжизненное тельце, женщина разразилась горестным воплем и рухнула на колени, заливаясь слезами.

Не зная, как быть, я лишь молча протянул ей маленький трупик.

— Мне очень-очень жаль. Но это правда не я.

— Убийца! — крикнули из толпы. — Убийца!!!

Мгновенно сообразив, что никто не услышит моих слов, даже если я буду орать их во всю глотку, я позволил давящейся рыданиями матери выхватить у меня тельце.

Согнувшись над ним, она, захлебываясь в слезах, неустанно шептала одно только имя:

— Ладдик, мой Ладдик!

Душераздирающее зрелище довело и без того взвинченную толпу до предела. Даже не слушая злобные выкрики, которые начали раздаваться все чаще и со всех сторон, я ощутил нарастающие волны ненависти, которые то и дело окатывали меня своей едкой аурой.

— И вы по-прежнему считаете, что риоммцы вам врут? — совершенно неожиданно выкрикнул сержант в толпу, привлекая всеобщее внимание. — Тогда посмотрите на это создание. Вот так и выглядит то, что уничтожило несколько поселений. Во плоти.

От столь наглой и неприкрытой лжи, у меня не нашлось слов, чтоб возразить. Оставалось только слушать и гадать, не было ли и это показательное убийство запланированным с самого начала.

— Этот по фамилии Динальт явился сюда не один, — продолжил сержант, удивив своим ораторским талантом. — У зла всегда доставало приспешников. Но прежде всем им хватало ума держаться в тени. Теперь же — взгляните сами! — они явились сюда, на Боиджию, мир, который прославился в давних войнах с нечистью, и даже не пытаются скрываться. Или вы думаете, эта симпатичная мордашка, тут только любопытства ради?

С каждым его словом жители Мероэ с осторожностью, будто боялись, что наброшусь, отступали все дальше, а вот риоммцы — наоборот, постепенно смыкали вокруг меня кольцо.

Сил сдерживаться больше не было и я выпалил, громко, насколько мог:

— Не я пристрелил ребенка!

— Кого это теперь волнует? — хохотнул сержант. — Оглянись! В их глазах ты монстр. Источающее скверну, красноглазое чудовище. Большего и не надо.

Как он и советовал, я оглянулся — простой поворот головы в сторону, который тем не менее спровоцировал всех, кто был на площади, испуганно вздрогнуть. Стало очевидным, что сержант прав и слушать меня никто уже не будет. Разум собравшихся оказался поглощен суеверным ужасом перед древними сказками и до реального положения вещей никому не было дела. Прежде здесь любили посплетничать насчет некоего таинственного Истока, носящегося между звезд, хоть толком и не понимали, о чем говорят. Теперь же, после всего, что случилось, предмет этих сплетен наконец-то обрел лицо. Конкретное лицо, на которое можно свободно персонифицировать всю накопившуюся к лейрам или Риомму ненависть.

— Ну раз так…

Вдруг что-то твердое и увесистое прилетело мне в висок, отскочило, звонко ударилось о брусчатку и откатилось в сторону. Я вскрикнул, схватившись за место ушиба. Казалось, что внутри черепа взорвалась петарда. Искры на какое-то мгновение затуманили зрение, уши заложило непроходимым внутренним звоном, а сама голова, казалось, лишь чудом удерживается от того, чтобы не развалиться на части. Со всех сторон раздалось быстрое и сдавленное «Ох!», а затем снова повисла почти мертвая тишина.

— Это тебе за смерть малыша! — выкрикнул кто-то, при этом не рискуя высовываться из толпы.

Вдохнув и выдохнув, я попытался унять бешено колотящееся о ребра сердце и не дать застлавшей глаза кровавой дымке поглотить остатки здравомыслия. Руки чесались вернуть камень обратно (и еще как!), но часть сознания по-прежнему оставалась уверена, что ничем хорошим такой поступок не закончится. Но отмалчиваться я все же не стал.

— Если так хочется наказать убийцу, то вперед. — Ткнув пальцем в сторону сержанта, я обвел взглядом толпу. — Только стрелял не я, а он!

На это никто, почему-то, не нашел, что ответить.

Я все еще разглядывал собравшихся, ожидая, что кто-нибудь из них найдет что еще мне предъявить. Однако молчание затянулось. Солнце давно уже должно было залить город утренним светом, однако выползшие из-за горизонта черные тучи не позволяли пробиться и лучику. Несколько раз предупреждающе сверкнула молния и спустя всего пару мгновений площадь целиком накрыло холодным ливнем.

Никто однако не двинулся с места. Ни риоммцы, ни местные. Все ждали, каким путем развернутся дальнейшие события, тогда как меня уже неслабо потряхивало от злости.

— Ну? И чего же вы замерли? Вам нужна справедливость? Так разберитесь с детоубийцей!

— Очевидно, его превосходительство Тень не понимает, на что толкает нас, простых жителей, — перекрывая шум дождя, проговорил бородатый оратор, вдруг обратившись ко мне.

Я понимал. Даже более чем. Но наступить на горло собственной гордости, которой и без того уже досталось булыжником, оказался не в силах. Сверкнув в его сторону взглядом, я переспросил:

— Как ты меня назвал?

Он тут же замялся.

— П-простите. Я лишь хотел… Я просто хотел сказать, что нам не нужны неприятности.

Я ушам своим не поверил и, совсем невесело рассмеявшись, поспешил напомнить ему:

— Только что ты распинался совсем о других вещах, буквально нарываясь на неприятности. Более того, ты даже не верил в мое существование. А теперь вдруг резко передумал? С чего это?

— Потому что он видит разницу, — вместо бородача ответил сержант. Он все еще улыбался. Нагло и самоуверенно. — В том, чтобы просто болтать чепуху и открыто поддержать темное создание. И знает о последствиях.

— Последствиях, которыми Риомм им угрожает. Не я!

— Брось, — отмахнулся сержант. Очевидно, что присутствие внимательно прислушивавшейся к каждому слову толпы его ни капли не смущало. — Все и так понимают, что к чему. Не нужно излишней драмы.

— Вот как? Но разве не за этим вы устроили весь этот балаган? Не за этим втянули меня в это дело? Я никому не угрожал. Никого не убил. Даже на площади оказался случайно.

— Все дело в том, что ты собой представляешь. Где бы ты ни оказался, что бы ни делал, вокруг умирают люди. Мы же здесь затем, чтобы это прекратилось.

— Но ты же не думаешь, что я так просто сдамся?

Сержант улыбнулся во всю ширь:

— Конечно же нет. На самом деле, я очень хочу, чтобы ты показал всем этим людям, что ты за тварь.

Когда в мою сторону из толпы полетел еще один булыжник, я уже был готов и, проворно отклонившись в сторону, позволил камню просвистеть мимо. Раздался глухой удар и вскрик — камень угодил по кому-то из толпы.

— Ах! Мой глаз!

— Какая жалость, — хмыкнул я, испытывая совершенно противоположные эмоции. Как толпа начала заряжаться кровожадностью, так и во мне все разрасталось желание перестать себя сдерживать. — Лучше бегите, прячьтесь от дождя по домам и не провоцируйте меня!

Кое-кто, несмотря на упорство большинства, все же заторопился покинуть площадь. Другие же упрямо держались на месте, промокшие насквозь как крысы, но стойко жаждавшие справедливости, в чем бы она ни выражалась.

— Ты просто бесподобен! — восхищенно проговорил сержант. — В одно мгновение от альтруизма переключаешься на чистейшую злобу! Бедные, бедные люди!

Зыркнув в его сторону, я сказал: