Двести женихов и одна свадьба (СИ) - Романова Екатерина "katerinaromanova". Страница 19

Запрещенный прием, но у меня не было выбора. Ледяная маска бесчувственности треснула. Сэр Кристиан вспомнил боль, которую пережил сам, потеряв семью, и эту боль не стереть.

— Куда?

— В мою лабораторию. Троих.

Энтони погрузил пациента в абсолютный стазис. Возможность переноса других — высший пилотаж в боевой магии. Это энергозатратное дело, как и абсолютный стазис, но у нашего пациента не было другого шанса.

Оказавшись в лаборатории, мы аккуратно уложили мужчину на носилки. За книжным шкафом уже слышался шум — ребята готовились к операции. Сэр Бовейн открыл потайную дверь, и мы на всей скорости понеслись в операционную.

На меня накатил мандраж. То особое состояние, когда счет идет на секунды. По телу рассыпаются мурашки, но мысли удивительно ясные, четкие. Руки действуют сами, отточенные движения, четкие проколы, выверенные надрезы.

Вскоре к нам присоединились Мэри и Кэролайн, которые принесли нужные лекарства и инструменты из моей операционной. Энтони отправился к месту взрыва, а мы занялись спасением жизни.

Операция длилась полтора часа. Мужчина оказался бойцом. Пережил две остановки сердца, потерял много крови, которую мне пока нечем было восполнить. Пришлось вливать физраствор — которого тоже мало. Мои запасы не рассчитаны на полномасштабную больницу, так, только на редкие экстренные случаи и плановые операции.

Реанимации в отделении Энтони не предусматривалось, только общие палаты. Мэри тщательно все дезинфицировала, и мы перевели пациента под опекунство лекарей. Самое сложное — сохранить человеку жизнь, а поддержать ученики сэра Бовейна смогут самостоятельно.

На очереди ждали еще четверо. Все в неглубоком стазисе. Абсолютный как бы замораживает человека, консервируя в том состоянии, в котором он есть. Его сердце не бьется, легкие не дышат, кровь не течет в венах. Он словно замирает в одном мгновенье. Жаль, на Земле не существует подобной технологии. Она бы спасла миллионы жизней. Неглубокий стазис тормозит все процессы, но не останавливает. Рано или поздно, без медицинской помощи эти люди умрут.

Я смотрела каждого, дала рекомендации, прописала поддерживающую терапию, и определила очередность. Одного взяли мои ученики — зашить ткани они смогут и сами, остальные на мне.

Трое пациентов превратились в семнадцать. Я оперировала без отдыха почти двое суток. Мэри и Кэролайн едва стояли на ногах. Время от времени их подменяли Ринер и Кларисса. Зак, как самый опытный, проводил несложные манипуляции сам, но тоже едва держался. Энтони курировал травматологию и послеоперационный блок.

— Это последний, — сообщил Ринер, закатывая пациента. Мэри как раз доставала простирилизованные инструменты.

— Леди, наши запасы почти кончились, — тревожно сообщила Кэролайн.

— Значит, придется сделать невозможное.

Я обработала рану пациента, пока Ринер подключал датчики, а Мэри входила в вену. Если бы только в графстве разрешили открыть больницу…

Ладно, хватит мечтать. Натянула на лицо маску:

— Делаю разрез, — занесла скальпель, но в коридоре раздался шум. Я остановилась. За стеклянными дверьми показались сэр Бовейн и сэр Ортингтон.

Твою ж! Только его здесь не хватало!

Наши с виконтом взгляды встретились, а в следующий миг оглушительный удар сердца вернул меня в реальность:

— Ринер, запри дверь и придвинь что-нибудь тяжелое. Мэри, делаю разрез…

— Леди Джулия, немедленно отойдите от него! Думаете, запертая дверь меня удержит? — сэр Кристиан несильно ударил ладонями по стеклу и то дрогнуло. Но не дрогнула моя решимость.

— Кэролайн, отсос. Мэри — расширитель, — отдавала четкие приказы, игнорируя виконта. У пациента — внутреннее кровотечение, а у меня нет крови для переливания и почти закончился физраствор. Без моей помощи он погибнет.

— Крис, ты не понимаешь! Она спасла четырнадцать человек!

— И убила троих! Не вы ли говорили, что даже за одну жизнь стоит бороться?

Увы, но дверь совсем не отсекала звуки.

— Хирургия не всесильна, сэр Кристиан, — ответила спокойно, пытаясь обнаружить источник крови. — Нашла! Мэри, зажим. Придержи расширитель.

— Но, я. я не могу.

— А у меня нет третьей руки — держи! — женщина замешкалась. — Он истекает кровью!

Хирург проверяется стрессом. Если ты способен принимать верные решения под давлением, собраться, когда нет сил и молниеносно делать выводы — ты годишься для этой работы. Я не вечна, к тому же — скоро вернусь на Землю, если не спалят на костре. Мне будет спокойней, если мое место кто-нибудь займет.

Мэри собралась с силами и взяла расширитель. Пока Кристиан и Энтони ругались в коридоре, я объясняла Мэри особенности процедуры. Операция оказалась не сложной, но неотложной. Зашивала Кэролайн, у нее к этому талант.

— Это все? — спросила, не чувствуя ног от усталости.

Ринар довольно улыбался и крепко меня обнял.

— Вы молодец, леди Джулия. Это колоссальный опыт и огромная честь работать в вашей команде.

— Ну, я еще повоюю, — пообещала, глядя сквозь стекло на сэра Кристиана, который был готов размазать меня как паштет по хлебу.

— Ко мне в кабинет. Живо! — приказал сэр Кристиан.

— Прямо в таком виде? Крис, остынь. Приведите себя в порядок хотя бы. Все закончилось и закончилось хорошо, — вступился лекарь.

Я на минутку присела на стул в углу операционной — ноги гудели, перед глазами рассыпались черные мушки. Глаза закрыла только на мгновенье. Последнее что помню — тепло руки Энтони, и я моментально провалилась в сон. Так всегда после сложного рабочего дня.

Глава 12. В Которой сэр Кристиан ведет себя как животное, а меня терзают сомнения

Пробуждение не порадовало.

Во-первых, меня разбудил не Сэд, а голодный желудок. И не то, чтобы он громко урчал, он сжирал меня заживо, словно я спала несколько дней.

Во-вторых, с тумбочки незнакомой комнаты на меня взирала Мора.

В-третьих, собственно, незнакомая комната не предвещала ничего хорошего.

— Где я? — обратилась к богине, принимая сидячее положение. Голова обиженно налилась болью, и я плюхнулась обратно на подушки.

Переспала. Нет бы разбудил кто! Совсем перевелись добрые люди.

— Я тебе не справочник, — ответила Мора, расхаживая по тумбочке птичьими лапками. — Мы посовещались, и я решила, что с меня хватит.

— Ты прости, но я сейчас очень плохо соображаю, — растирала виски, но избавиться от жгучей боли это не помогало.

— Мы расстаемся, — решительно объявила богиня.

Я даже виски оставила в покое и глаза открыла, хоть яркий солнечный свет пытался их выжечь.

— Это с чего вдруг?

— Я, по-твоему, совсем что ли сволочь? — обиженно спросила богиня. — То, что ты сделала три дня назад было…

— Всего лишь моя рабо. три дня назад? — мои брови поползли вверх.

Кто о чем думает, а доктор о земном: куда я, прости господи, все это время писала? Запустила руку под одеяло и вздохнула с облегчением — сухо.

— Но не надейся, я буду наведываться время от времени!

— Хотела бы сказать, что буду скучать, но это вряд ли, — я усмехнулась, понимая, что все-таки буду скучать. — Мора, спасибо.

Богиня глянула на меня птичьими головами и, кивнув, растворилась в воздухе. Это что значит, неудачам конец? Очень и очень странно.

Попробовала сесть — тело болезненно протестовало. Голова гудела, в глазах троилось, в ушах стоял звон… А, нет, звон настоящий. В комнату вошли молодые девушки с железным горшком, тазом и кувшинами. Смутно начинаю догадываться, почему постель сухая, а я вкусно пахну фиалками, а не трехдневной собой.

— О, леди Ортингтон, вы очнулись?!

Полагаю, падать на подушки и притворяться спящей поздно.

— Очнулась. И это, — кивнула на горшок, — мне больше не понадобится.

Вопреки расхожему мнению, облегчить человека в беспамятстве — та еще задача! Да и вообще не самая приятная, хоть и нужная, работа. Помню свою первую неделю в больнице. Я была почетным утконосом! Утки за пациентами выносила.