Двести женихов и одна свадьба (СИ) - Романова Екатерина "katerinaromanova". Страница 46
— Выбор врать или говорить правду зависит от вашего желания и только!
— А вы готовы услышать правду? Так получите! Мне действительно изменил жених, и я правда не могу вернуться домой. И да, я обучилась хирургии у попаданцев! Это уникальное умение, которое позволит…
— Достаточно, — сэр Кристиан уперся ладонями в стол и на меня не смотрел. — Думаю, вы понимаете, что теперь о больнице и речи быть не может.
— Вы ради своей гордыни и спеси позволите умирать ни в чем неповинным людям?
— Гордыни и спеси? — яростно переспросил он, метнув в меня такой ненавидящий взгляд, что я схватилась за спинку кресла — иначе бы упала. Магия, тьма рвалась из него наружу, желая смять и сокрушить все на своем пути. — Попаданцы и все, что от них исходит — чистейшее зло. Они как плесень, которую нужно вытравлять вместе с вещью, выжечь огнем!
— Не перегибаете ли вы палку, сэр, они просто люди!
— Просто люди: коварные, лживые и лицемерные, прямо как вы.
Он плюнул мне в лицо презрительным взглядом. У меня задрожали губы, не говоря уже о коленках. На глаза навернулись слезы. Отчасти понимаю его чувства, а от другой части они делают мне больно!
— Я понимаю, ваши близкие погибли от рук попаданцев, но как вы можете судить обо всех по нескольким их представителям? У нас тоже есть преступники, но не все жители Тэйлы смутьяны!
— Может быть, где-то на Земле и есть люди сродни нашим. Но сюда, на Тэйлу, прибыли отборные убийцы, натасканные на разрушение всего и вся. Моя жена, подобно вам, видела в людях только лучшее, отказываясь замечать зло. Однажды она приютила в доме попаданку. Женщину в годах. Мария Викторовна, — он выплюнул имя землянки как грязь.
— Якобы она всего лишь ученый. Прибыла на Тэйлу в составе отряда, попала в перестрелку и была ранена. Единственная, кто выжил. Элиссон приютила ее, исцелила и оставила при нас помощницей на кухне. Мария подолгу беседовала с женой. Рассказывала разные интересные истории. Джина тоже любила их слушать. Мне даже показалось забавным, что у нас в доме такая необычная прислуга. Но когда случилось нападение мятежников, подстегнутое попаданцами, именно Мария открыла ворота замка. Именно она провела мятежников в потайную комнату, где прятались мои жена и дочь. Именно она позволила убить их, пока я сражался на передовой, полагая, что мои близкие под надежной защитой. И теперь вы пытаетесь мне внушить, что я предвзят?
В голову лезли нехорошие слова и преимущественно матерные.
В горле образовался ком, сглотнуть который не получалось. Вот же ж самка собаки эта Мария Викторовна! Прямо как мать Егорова. Полные тезки, кстати, и полные самки собак!
Никакие мои слова, никакие действия не способны унять вновь открывшуюся рану. Душевную боль стирает только время. Ну, или барбитураты, а их на Тэйле, к счастью, не изобрели…
— Простите, — прошептала, не зная, что еще сказать.
— Она также как вы убеждала, что земные знания не причинят вреда. И я поверил.
Граф тяжело дышал, сдерживая эмоции. Но я видела, как ему больно вспоминать. И видела, что он винил себя в смерти своей семьи.
— Больше этого не повторится!
— Сэр Кристиан.
— Думаю, теперь вы понимаете, что в таких условиях о больнице не может быть и речи.
— Но, граф!
— Вы спасли мне жизнь, — произнес он, глядя в ночное небо пустыми глазами. Слова его были такими же пустыми, бесцветными и безжизненными. — В связи с этим графство не станет выдвигать против вас обвинение в некромагии и связи с попаданцами, но леди Ортингтон, о продолжении ваших. занятий, — он выплюнул последнее слово через силу и припечатал меня тяжелым взглядом: — даже не помышляйте.
— Сэр Кристиан. Мне не передать, как я соболезную вашей потере, — я хотела подойти ближе, но граф поднял ладонь. — В этом нет вашей вины.
— Ваше мнение волнует меня меньше всего.
— В вас говорят обида и злость. Но вы обидели меня не меньше. Своим недоверием, которое.
— Которое, как, оказалось, было полностью оправданным! Отношения, построенные на лжи, не имеют будущего. Думаю, вы это понимаете сами.
Мне непрозрачно намекнули, что предложение, на которое я так и не ответила, более не актуально.
— Отныне мы с вами никак и ничем не связаны, леди Джулия.
Никогда не думала, что обычные слова способны так ранить. Сухие. Бесцветные. Безжизненные. Как надгробия на кладбище.
— Не переживайте, — кто бы знал, чего мне стоила эта непринужденная улыбка. — Не испытываю по этому поводу ни малейшего сожаления!
— Вот и замечательно.
И я уже хотела уйти. Возможно, хлопнуть дверью хорошенько, но как же больница? Как же люди, которых я могла спасти? Как же назначенные операции? Граф наверняка решит проверить, продолжаю ли я заниматься пресловутой некромагией! А у меня через два дня резекция кисты на печени у мальчика…
— Через неделю прием в честь моего назначения. Разумеется, вы приглашены, и деловые договоренности остаются в силе, — «порадовал» его сиятельство, изучая небо. Очевидно, ковер он изучил вдоль и поперек.
Это стало последней каплей.
— Знаете, я всяких самодуров видала, но вы, граф Ортингтон, переплюнули всех! Ваша боль и ваша утрата не должны требовать новых жертв! Но из-за вашей гордыни и спеси вы позволите умереть тем, кого я могла спасти! Подумайте, что бы сказала на это ваша жена!
— Она мертва!
— И этого не изменить! Но есть живые, которым требуется помощь! И которые готовы умолять о ней.
— Ты училась у них, Джулия! У убийц моей жены! — прорычал сэр Кристиан, в котором от сэра Кристиана мало что осталось. Г олос сделался грубым, взгляд — пустым, а энергетика — давящей. Меня буквально расплющивало от его силы.
— Сэр Кристиан, вы преувеличиваете…
— Ты знала, как я отношусь к этому и намерено врала!
— Потому что вы не готовы к правде…
— Ты. Мне. Врала!!! — комната содрогнулась. Или это у меня внутри все дрогнуло, но показалось, что даже стекла в окнах зазвенели от силы его голоса. — Уйдите в свою комнату!
— Сэр Ортингтон, я не могу оставить вас в таком состоянии.
Его лихорадило, а меня бил озноб. На руках и шее графа взбухли вены, на лбу — выступила испарина, дыхание стало тяжелым и хриплым.
— Ради вашего же блага, леди Джулия. Уйдите! Иначе я за себя не отвечаю! — произнес граф нечеловеческим голосом и поднял голову.
В его глазах плескалось адское пламя. Не метафорически — реально! Его маленькие язычки трепетали вокруг графского зрачка и расходились сетью красно-черных вен вокруг глаз. Кожа его сиятельства сделалась такой бледной, что проступили сосуды, а на скулах.
Я в страхе попятилась к двери.
Наверное, это мое больное воспаление, но на скулах будто выступили грубые роговые наросты, как на черепашьем панцире. Передо мной не человек!
— Уйдите! — взревел он, и я выскочила в коридор прямо в тапочках.
В них же выбежала из замка и бежала по мостовой. Сердце колотилось как у зайца, в ушах шумела кровь, а перед глазами стоял образ темного мага.
Говорят, те, кто видит истинное лицо боевого мага, лицо смерти, сходят с ума. И я была близка к этому…
До дома добралась в одном тапке, с растрепанной прической, порванными юбками и заполошно бьющимся сердцем. Я отогнала всех, упала на кровать и смотрела в потолок огромными от страха глазами. В ушах стоял голос: грубый, темный, опустошающий, а перед глазами плескалось яростное пламя нечеловеческого образа.
«Ради вашего же блага, леди Джулия. Уйдите!»
«Уйдите!»
«Уйдите!» — эхом дребезжало в памяти.
Этой ночью уснуть мне так и не удалось.
Этой ночью нить, соединявшая нас с сэром Кристианом, навсегда порвалась. Моей ложью и его нежеланием отпустить прошлое.
Этой ночью я поняла, что сэр Кристиан — не человек. Во всяком разе — не полностью. Возможно, уехать из Ортингтона навсегда — лучшее решение.
Единственно верное решение.
Конец первой книги