Две столицы (СИ) - Вязовский Алексей. Страница 14

Потёмкин задумался. Месяц тому назад в ставке были перехвачены прелестные письма от Пугачева ему и Суворову. Последний тут же был отстранен Румянцевым от командования. Но Потёмкина не тронули. Все знали о его нежной переписке с Екатериной. Пара офицеров даже поспорили, что Григорий Александрович — очень скоро потеснит на Олимпе Васильчикова. Но того «потеснили» заговорщики пулей в живот.

— Надо наискорейше ехать в Питер! Гришка Орлов вышел из опалы, ему даже доверили покарать Пугача — сам себе произнес Потемкин — Сижу тут как сыч под корягой…

Корпус генерала застрял под Плевной, турки сопротивлялись отчаянно, но с потерей Константинополя коммуникации осман были нарушены, войска терпели нужду во всем и быстро разбегались прочь.

Потемкин вскрыл одно из писем на секретере. Писал ему главнокомандующий Петр Румянцев: «Милостивый государь мой, Григорий Александрович, письмо ваше в столь великую печаль меня повергло, что и описать невозможно. Всем известно, сколь военное счастье переменчиво, и никто сумневаться не может, что вы вскорости сумеет полной виктории над неприятелем добиться. Умоляю вас, яко отца, не вдаваться в чёрные мысли, а паче не открывать оных никому, ибо многие недоброжелатели ваши великости духа вашего не понимают…». В конце письма Румянцев прямо запрещал Потемкину отлучаться от корпуса. Это было уже третье послание такого рода — первые два валялись залитые вином на секретере.

Генерал нащупал записку за пазухой. Достал, перечитал. Писала Екатерина:

«Ради Бога, не пущайся на такие унылые мысли: когда кто сидит на коне, то да не сойдёт с оного, чтобы держаться за хвост».

Потемкин зазвонил в колокольчик — Эй, там! Седлать коней. Поедем, посмотрим на турку в Плевне!

— Дело худое, царь — батюшка! — только завидев мою свиту, к нам подскакал Подуров с Перфильевым. В порту наблюдалось большое скопление всадников — судя по малахаям и бунчукам — это и правда были башкиры. Напротив них стояло несколько рот мушкетеров с примкнутыми штыками.

— Инородцы бунтуются — пояснил канцлер — Требуют выдачи Батыркая.

— А где Рычков? — я осмотрел пришвартовываются галеры. Пушки на носу глядели в сторону башкир, канониры подносили заряды. Сейчас жахнут картечью, а мушкетеры добьют выживших.

— На корабле — ткнул подзорной трубой Подуров — Вон машет рукой.

— Кто в головах у башкир? — поинтересовался я

— Известно кто — к нам присоединился Овчинников — Князь Анзалин, да Салаватка с ним…

И действительно. Несколько богато разодетых всадников стояли в стороне от основной толпы. Я тронул Победителя шпорами, мы все, набирая ход, направились к башкирским князьям. Те завидев нас, тоже выехали вперед. Сошлись у причалов.

— То есть лжа! — сразу начал кричать, налившийся кровью Анзалин — Нам была весть от наших сибирских братьев — батыров, Митька Лысов своевольничает и…

— А ну умолкни! — прикрикнул я на Анзалина — Как с царем разговариваешь?!

— С коня долой! — Подуров и Овчинников начали наезжать на князя, башкиры заволновались, схватились за сабли. Солдаты подняли мушкеты, прицелились. Градус противостояния рос, я давил взглядом Анзалина, вглядываясь в его узкие глаза. Первым как ни странно «сдался» Салават Юлаев. Соскочил с коня, бросил повод, повалился в ноги. За ним кряхтя последовал князь. Лошади пряли ушами, недоуменно топтались рядом.

Казаки успокоились, солдаты опустили ружья. Башкиры тоже подали назад, освободив причалы, к которым пришвартовались все три галеры. Я спешился, поднял князя с колен. Еще раз посмотрел ему в глаза.

— Даю вам слово — я повысил голос, чтобы меня было слышно максимальному числу людей — Суд будет честным!

Башкиры довольно зашумели.

— О большем и не просим — тихо ответил Анзалин.

Салават тоже встал, низко поклонился.

Я махнул рукой Рычкову и тот сразу зашагал по причалу к нам. Мы отошли в сторону.

— Поздорову ли, Петр Федорович — поинтересовался бледный Петр Иванович — Мы так волновались! Думали, что сейчас эти дикари полезут на корабль… Крик стоял!

— Обошлось! — я тяжело вздохнул, надавил пальцами на глаза. Сейчас бы отдохнуть, выпить горячего чаю или сбитня… — Ну что там с Батыркаем?

— Да пустое дело — махнул рукой расстроенный Рычков — Казаки конвоя молвили дескать пря вышла между Лысовым и князем. Тот прегордо себя вел, вот и выбесился Дмитрий Сергеевич.

— Батыркай что же?

— Говорит, что Лысов бездарно вел осаду Тюмени. Положил на валах много казаков, да башкир. Город смогли взять только после того, как к ним на помощь пришел Шигаев с новыми полками. Лысов же пьянствует, гарем себе завел из захваченных дворянок…

Да… Этот нарыв надо вскрывать. И как можно скорее.

— Веди Батыркая на епископское подворье — я пошел обратно к свите — Дам ему быстрый суд. И пущай от башкир будут выборные.

Рычков согласно покивал.

Фредерик Норд второй граф Гилфорд гулял по тенистой дорожке вдоль канала парка Сент Джеймса и терпеливо ждал, когда освободится его величество Георг Третий. А король кормил пеликанов. Его величество кидало живую рыбешку в воду и наблюдало как птицы, толкаясь и крича, ловят ее в воде своими большими похожими на ковш клювами. А потом сжимают горловой мешок, стравливая воду и размахивают клювом заставляя добычу правильно расположиться для глотания.

Посторонних в парке не было. Для посетителей он откроется только после семи часов вечера, а пока королевское семейство могло наслаждаться кусочком природы прямо в центре Лондона. Светило солнце, ветерок был северный и миазмы с Темзы не имели шансов потревожить чуткого обоняния вельможи. На обширной лужайке королевского парка, практически напротив скромного трехэтажного Букингемского дома, паслись крупные, черно — белые голландские коровы.

Наконец, король кинул последнюю рыбешку, поданную слугой, вытер руки и соизволил заметить своего первого министра.

— Норд, ты в курсе, что эти удивительные птицы могут убивать чаек?

— Нет, Ваше величество, — фактический правитель Великой Британии склонил голову, покрытую невероятно пышным париком — А как они это могут делать? У них же нет ни острого клюва, ни цепких когтей.

Графу нужно было, чтобы Георг оставался в хорошем настроении для решения одного важного вопроса. Поэтому, немного наивности — не помешает. Пусть король получит повод для разглагольствований на свою любимую тему.

— О! Ты не поверишь. Они хватают чайку за голову и держат ее под водой до тех пор, пока та не захлебнется. А потом, уже не торопясь ее рвут на кусочки. Просто удивительные птицы. Какой замечательный подарок век назад сделали нам русские цари. Кстати ты не знаешь где это место в России Астра Хан?

Лорд Норд поморщился. Лучше бы король интересовался географией собственной империи и её бедами. Но вежливо ответил.

— Это город в устье реки Волги, государь. Крупный русский порт на Каспийском море. Через него идет вся торговля с Персией.

— Это не там ли объявился муженек Екатерины? Где — то там, на Волге, не так ли?

— Все верно, государь. Поражен вашими знаниями и памятью, — очередной раз склонился вельможа, отмечая в уме, что пятьсот миль между Астраханью и Оренбургом, это не слишком большая погрешность.

— И как у этого бунтаря дела? — начал отрывисто спрашивать Георг — Какие у вас предложения? Имеет ли смысл установить с ним связи?

— На борьбу с повстанцами брошена гвардия — начал обстоятельно отвечать граф — Возглавляет войска бывший фаворит Екатерины — Орлов. А под рукой у самозванца только плохо вооруженные крестьяне. Думаю, исход дела предрешен.

Король покачал головой и задумчиво возразил:

— Но если вдруг удача будет на его стороне, то имеет смысл уведомить этого, как бы императора Петра третьего, что наше благорасположение и признание возможно. И будет зависеть от его позиции по отношению к нашим торговым интересам. Нам решительно не нравится протекционистская политика Екатерины.