52 Гц (СИ) - Фальк Макс. Страница 122

Он не знал, что решить, и тянул время. Ответа не было. Он спрашивал у себя, что делать, но правда была в том, что он не знал. Он давно перестал оценивать свою жизнь — что в ней было правильно, что — нет. В его профессии слишком многое, значимое для обычных людей, теряло смысл. Правильным ли было врать на публику об отношениях, которых нет? Прикрывать собой Ларри, который пользовался зависимым положением Виктории?.. Правильно ли было служить его алиби, чтобы он мог спокойно трахать ее, не опасаясь скандала?.. Правильно ли было закрывать глаза на то, что Виктория ложилась под Ларри только ради своих ролей?.. То, что она делала, что он делал, было точно такой же проституцией, как та, которой занималась Дакота. Только Дакота была честнее. Она не называла это другими словами. Она прямо говорила, кто она есть и чем зарабатывает.

Так ему ли было теперь сомневаться, правильно ли, что они попробуют устроить отношения на троих?.. Если задуматься, такой вариант был куда здоровее, чем все, что он имел раньше.

И что ему терять, кроме своих мучений?..

Он потер лицо ладонями, посмотрел на Винсента сквозь пальцы.

— Ладно. Хорошо. Давай попробуем. И как мы ему это предложим? Не по телефону же?

— Давай съездим к нему, — сказал Винсент. — Поговорим там. Последнее слово будет за ним.

Он качнул своим бокалом и потянулся к Майклу, предлагая закрепить договоренность. Майкл дернулся вперед, бокалы, соприкоснувшись, истерически взвизгнули.

Винсент водил скромный, далеко не новый Пежо ярко-голубого цвета. Он сам предложил поехать на нем, не на поезде. Он, как оказалось, вообще любил быть за рулем. Майкл сидел на переднем сиденье, смотрел, как мимо плывут зеленые и желтые поля. Пытался свыкнуться с новыми обстоятельствами. Кто будет здесь третьим?.. Он прилепится к Джеймсу и Винсенту?.. Или Винсент был для них вроде камеры хранения, из которой Майкл заберет Джеймса?.. Или их треугольник как-то сам организуется со временем, у каждого будет своя роль в нем, свое место.

Он смотрел в окно, думал, что надо было бы поговорить с Винсентом. О чем-нибудь. Отвлеченном. Им предстояло стать ближе, им стоило бы начать… дружить?.. Хотя бы разговаривать, а не ехать в полном молчании. Майкл все искал подходящую тему. Пытался представить, как это будет. Вообще. Как они смогут. Втроем.

— Майкл, — позвал Винсент, глянув на него. — Может, не все получится сразу. Но мы попытаемся. Не волнуйся.

Он звучал покровительственно, но ласково. Будто уже решил взять его под свое крыло, опекать так же, как Джеймса. Раздувать в нем «божественную искру». Майкл поморщился, повел шеей, сбрасывая напряжение.

— Не самые странные отношения в моей жизни. Бывало и хуже.

— Я думаю, у нас получится, — довольно спокойным тоном сказал Винсент. — В сущности, мы все хотим одного и того же.

Майкл почесал нос. Ужасно хотелось выпить. Хотя бы немного. Конечно, он не хотел заваливаться к Джеймсу пьяным, но пропустить глоток-другой просто для расслабления было бы очень полезно. Где-нибудь по дороге. В этом же не было ничего плохого, так?

— А нам не надо привезти вина и букет цветов?.. — спросил он. Это все еще звучало абсурдным, но он уговаривал себя, что так будет лучше. Потом не выдержал: — Господи, как ты вообще представляешь заявиться к нему с этой идеей?.. «Привет, теперь нас будет трое»?..

— Можем обсудить, время есть, — покладисто предложил Винсент таким тоном, что становилось ясно: он обсуждал в своей жизни все, буквально каждый чих.

— Я предпочитаю импровизировать, — сказал Майкл, отворачиваясь к окну.

У него было странное чувство. Его слегка подташнивало, словно он проглотил подгнившую надежду, и желудок теперь бурлил, решая, каким путем отправить ее назад, поверху или понизу. Но надежда была. Странная, иррациональная надежда, что сейчас все проблемы решатся. Потому что кто-то пришел и решил их. Винсент ведь сам предложил. Он разумный, цивилизованный, Джеймс всегда в нем этим и восхищался. Он же не может предлагать полный бред? В этом должен быть смысл.

В голове застыла неотвязная мысль, что если им удастся заняться сексом втроем, значит, все получится. Все остальное — неважно. Быт, отношения, притирки — это все сложится само собой. Главное — разобраться, кто кого. И как. И когда.

— У вас, — спросил он повернув голову к Винсенту, и заметил в ответном взгляде мгновенное понимание, — как было обычно?.. Кто был сверху?..

— Обычно это был я, — ответил Винсент с каким-то неожиданным облегчением, будто тоже думал на эту тему, но не решался задать вопрос. Перехватил руль расслабленнее, коротко вздохнул. — А у вас?..

— Тоже, — сказал Майкл. — Чаще всего. Почти всегда.

— Хорошо, — Винсент кивнул. — Хорошо. Меня это устраивает. Думаю, так и останется.

— Нам же не обязательно… — начал Майкл, но Винсент понял его с полуслова:

— Нет. Нет, нам — не обязательно. То есть, я, конечно, буду не против, — с проблеском энтузиазма добавил, и Майкла опять замутило. Наверное, это просто был обычный эффект перелета с континента на континент.

— Нет. Я думаю, это лишнее.

— Как скажешь, — согласился Винсент с тем же энтузиазмом. — Мы можем ограничиться чем-нибудь очень простым.

— Да, — сказал Майкл, который открыл в себе совершенно неожиданную способность едва ли не читать мысли Винсента. — Чего-то простого будет достаточно.

— Отлично, — кивнул Винсент. — Я рад, что мы понимаем друг друга. Может, со временем…

— Сомневаюсь, — быстро сказал Майкл. — Я ничего не имею против тебя, — тут же добавил он, — но мне кажется, это лишнее.

— Давай для начала попробуем просто стать ближе, — предложил Винсент.

— Да. Просто попробуем, — отозвался Майкл. — А потом будем решать.

Винсент явно приободрился, Майклу тоже стало полегче. На душе посветлело. Франция показалась ему не такой уж унылой. Он начал обращать внимание на домики, на дымок, поднимающийся из труб, на мосты через живописные речки. Через два часа после выезда из Парижа по обе стороны от дороги потянулись виноградники. Майкл скользил по ним глазами, пока не задремал. Проснулся, только когда Винсент легонько потряс его за плечо и сказал, что они на месте.

Старинный французский коттедж с острой крышей, выложенной серой черепицей с пятнами лишайника, выглядел почти как картина Кинкейда. Он был старым, но очень ухоженным. Следы времени, видневшиеся то там, то здесь, казались небрежными и естественными, но выглядели слишком живописно и явно были оставлены намеренно. Немного мха и лишайника на черепице, чуть нестриженые кусты, подвязанные веревкой, яркие пучки цветов, торчащие в глиняных горшках — все это было очаровательным настолько, что даже Майкл почувствовал какое-то умиротворение. Этому маленькому мирку было, наверное, лет триста. Все эти годы здесь жила одна и та же семья, сменяя друг друга поколение за поколением. Здесь когда-то бегали дети в платьицах и штанишках, сида приезжали кареты, здесь, возможно, прятались от революций нищие аристократы — а может быть, наоборот, здесь собирались опьяненные кровью и свободой сторонники революций?

Майкл подумал, что было бы здорово как-нибудь расспросить Винсента о его семье. Раз она такая огромная, они помнят свою историю. Кто они?.. Чем занимались? Как далеко уходят их корни?.. Он бы послушал. Он бы даже, наверное, спросил его, что они находят в этом своем вине, научился бы его пить. Однажды.

— Твоя сестра будет не против, что мы так заявились? — спросил он.

Винсент хлопнул дверцей машины, пожал плечами.

— Они уехали в горы, кататься на лыжах. Весь дом в нашем распоряжении, мы никого не побеспокоим. Идем?..

Джеймс нашелся в саду позади дома. Он стоял под садовой аркой, увитой вечнозеленым плющом, курил Голуаз. Заслышав шаги, обернулся. Заулыбался было, но, заметив Майкла — замер, распахнув глаза. Непонимающе посмотрел на Винсента.

— Я хочу тебе сказать кое-что, — мягким тоном начал тот, подойдя ближе.

— Что происходит?.. — напряженно спросил Джеймс.