Женщина с той стороны (СИ) - Шайлина Ирина. Страница 6

Ночью меня что-то разбудило. Я откинула одеяло и вгляделась в небо. Таких крупных и ярких звезд, да еще и переплетенных в причудливые созвездья, на земле было не увидеть. Ночным небом этого мира можно было любоваться часами. Затем окинула взглядом лагерь. На повозке сидел обязательный часовой, костер чуть тлел, остальные мужчины спали, похрапывая вразнобой. На кучке сушняка, приготовленного на утро в костер, прямо перед моим лицом сидел мыш. Грыз что-то зажатое в лапках и внимательно приглядывался ко мне. Безысходность затопила меня с головой, я была под чужим небом, на чужой земле, в окружении увешанных ножами мужчин. Стоны рвались из груди, но на мою возню вскинулся часовой. Я улыбнулась своему маленькому сторожу, мышу и провалилась в мучительные мысли и не менее мучительные сны.

Мы шли на северо-восток. Это я поняла из разговоров сопровождающих. Меня вниманием не удостаивали. Неделю я тряслась в повозке, пока мы пересекали густонаселенные края. Затем ее оставили у дороги, а меня пересадили на коня. Норовистое животное меня пугало. Оно фыркало, косилось на меня недовольно, переступало ногами. Я сидела на нем, чуть живая от страха, а Анвар, подросток, которому было поручено следить за мной денно и нощно, то и дело заливался смехом на меня глядя.

— Не съест он вас! — вскрикивал он. — Не сидите так, словно на колу.

— Точно не съест?

— Укусит, самое большее.

Я вновь вытягивалась в струнку, а он смеялся. Анвар, единственное светлое пятнышко в этом изматывающем путешествии. Он сам не знал, сколько ему лет. На вид было не больше пятнадцати. Худой, большеглазый, с буйной гривой на голове. Я была ему поручена, так как мужчины по мере того, как мы ехали дальше, становились все серьезнее и собраннее. Словно чего-то выжидали.

— Головой за нее отвечаешь, — кивнул сероглазый на меня. — Понял?

Анвар торопливо кивал головой. Назара — так звали сероглазого — боялись все.

Мы уже покинули поля, перелески и пряничные деревушки. Теперь леса наступали массивами. Высокие деревья, не чета земным братьям, просто давили своим великолепием, раскидывая свои кроны высоко в небе. Там, в вышине, многие из них смыкались, образовывая над нами зеленый шатер. Чтобы обхватить такое дерево, не хватило бы и нескольких таких, как наш отрядов. Пару дней мы шли по хорошо утоптанной дороге, но затем Назар повел нас через лес. Подлеска почти не было, гиганты не терпели конкуренции. Продираться через кусты не приходилось, земля мягко пружинила слоем листьев. Крупные, мясистые, они иногда планировали откуда-то свысока. Порой пробивался папоротник, мелкая поросль, трава. Воздух, клубящийся зеленым полумраком, был чист, наполнен ароматами смолы и земли, перегнившей листвы под ногами. Царила невероятная тишина. Лишь огромные стволы столбами уходили в небо, и наш отряд, подобно маленьким муравьишкам, пробирался между ними.

На третий день мы вышли к деревушке. Я даже и не поняла сначала, что это она и есть. Следы присутствия людей явственно виднелись на земле, но никаких домов, дорог и прочих атрибутов населенных пунктов. Наконец, мы ступили на поляну, образованную пятью деревьями исполинами. Я запрокинула голову и увидела само селение. Оно было построено прямо на деревьях. Их опоясывали многочисленные постройки, от дерева к дереву тянулись мостки, даже без перил. Пахло дымом. Несколько прилепившихся хижин было обуглено, вниз свешивались веревки и обгоревшие мостки. У подножия одного из деревьев, на возделанной земле, вывернувшись в немыслимой позе, лежал человек. Я отвернулась, содрогнувшись, а Анвар напротив подошел и, наклонившись, тело осмотрел. Все полезли наверх, я неуверенно замерла. От такой высоты кружилась голова здесь, на земле. А каково наверху?

— А это обязательно? — робко спросила я.

В ответ меня подтолкнули в спину. Карабкаться пришлось по грубой веревочной лестнице. Она раскачивалась, руки мои дрожали. Я старалась смотреть строго перед собой, но получалось не очень. Спустя вечность я поднялась наверх. Залезла на ровную площадку и отползла как можно дальше от края. Подо мной было крепкое, ровное дерево, но встать на ноги я не осмеливалась, помня, какая подо мной прорва метров. Стояла на четвереньках, мужчины прошли мимо посмеиваясь.

Деревушка была удивительной. Вся крона была заселена, так же как и соседняя. В центре была огороженная по краям площадь, на ней была земля, росла трава, квохтало несколько пестрых кур. К гигантским сучьям лепились дома. Из одного из них вышел старик и пал на колени перед Назаром. Его речь я не понимала и ответов тоже. Все прошли в этот дом. На постели лежала женщина. Назар пощупал ее пульс и покачал головой. Один из его людей взял женщину на руки и, выйдя на площадь, просто выбросил за ограждение, вниз. Я вскрикнула, в углу заплакал ребенок. Дед вытер слезящиеся глаза и отвернулся. Подросток, совсем еще маленький мальчик, бросился на Назара с ревом, но дед его удержал. Меня дергал за рукав Анвар, я обернулась.

— Идите за мной. Займем дальний дом, я что-то вам покажу.

Он ступил на мостки, они раскачивались под его ногами.

— Туда я не пойду Анвар, и не уговаривай!

— Госпожа, вам понравится!

— Нет!

Анвар обернулся. В его глазах плавали и искрились лукавые смешинки. Он улыбнулся и покачал головой.

— Сколько раз вы жаловались на отсутствие ванны? А на соседнем дереве у лесных людей мыльня.

— С горячей водой? — не сдержалась я. Все тяготы и страхи отступили вдаль, едва только замаячила возможность помыться.

— С горячей, — улыбнулся Анвар.

Сам он перебежал мостки за несколько минут. Я ползла не меньше получаса. Это того стоило. Вся расщелина дерева была полна воды. Я прошла по краю импровизированного бассейна и вошла за Анваром в темную душную комнатку.

— Здесь древолазы собирают воду. Наверху дожди наполняют огромные воронки из просмоленного дерева. Оттуда она по полым трубкам течет сюда. Чудно, не правда ли? Вся полость этого пруда выдолблена и вымазана смолой, вода тут не тухнет месяцами. А тут мыльня, я вам затопил. Сейчас в этой бадье вода нагреется. И не бойтесь, что дерево кругом. Каменное дерево. — Анвар постучал по выдолбленной в стволе стене. — Не горит совсем. Если только тонкие прутья и листья. Ими и топят. Я пойду, вот тут мыло. Приползете обратно сами, мне ужин еще готовить.

Мыло представляло собой не аппетитную на вид серую массу. Однако оно пенилось, и это перевешивало все минусы. Я скинула одежду и с наслаждением напенила тело и волосы. Споласкиваться, черпая воду деревянным ковшиком было неудобно, и, промучившись, я робко выглянула на улицу. Все мужчины были на соседнем дереве, скрытые от меня завесой широких листьев. Я скользнула в бассейн и поплыла. Вода была прохладной, но гораздо теплее, чем в тех ручьях, что мне встречались доселе. Блаженство затопило меня, смыв на мгновение горечи и печали, темные мысли. Я нырнула и поплыла обратно. Уже поднималась по ступеням, когда почувствовала спиной взгляд. От него по коже побежали мурашки. Я чуть не споткнулась, потеряв на мгновение равновесие. Набралась храбрости и обернулась. В десятке метров от меня, на противоположном берегу стоял Назар. Поза его выдавала напряжение, а взгляд… Я опасливо попятилась в спасительную темноту мыльни, успокаивая себя тем, что он не бросится на меня, — господину везет. И одновременно… В его серых, таких прозрачных и глубоких, как само небо глазах, видела столько желания, сколько на моем пути еще не встречалось. Ни один мужчина не желал меня так, как он сейчас. Я посетовала на короткие волосы, не прикрыть и груди, и вновь сделала шаг назад. Назар окинул взглядом меня всю и улыбнулся. Мелькнули белые зубы, улыбка невероятно его преобразила, вызывая сожаление, что этот мужчина предназначил меня другому. А он просто ушел. Я забежала в спасительный сумрак и долго боялась выйти. Сердце колотилось, ноги предательски дрожали.

Анвар принес мне чистую одежду. Шаровары и рубаха. Я оделась, а свои вещи простирнула тем же серым мылом. Ночью мы лежали вдвоем в темноте нашей и лачуги и молчали.