Обмануть смерть - Лернер Марик (Ма Н Лернер) Н. "lrnr1". Страница 28

Сказано было определенно с ядом.

— Не любишь женщин?

— Как раз напротив, обожаю. Мужчины не по моей части. Этим пусть члены ордена занимаются, давшие обет не прикасаться к противоположному полу. Я не люблю аристократов. Нет, — поправился он, — слабо сказано. Ненавижу. Они, не прилагая ни малейшего труда, по праву рождения достигают высочайших постов, будучи откровенно глупыми и ничего, помимо спеси, не имея в наличии. Ни мозгов, ни умения работать. Даже мысли используют чужие!

Эк его прорвало. Злоба на всех подряд так и брызжет. Ну что не в доме фема родился, и так ясно было. Но вот почему-то вместо радости от того, что стал все же одним из немногих (магов ведь на каждом шагу не встретишь, а главный Храмэто определенный и немалый уровень), в каждом видит врага. Любопытно…

— Это случается, — понимающе проговорил вслух, — когда сдавал на мастерство и получал лицензию, подробно изложил все сведения про резекцию желудка, а в результате — запрет. Жрецы так делают, точно знаю. Обидно, да. Ставят препоны неизвестно с какой целью. По мне, чтобы лишний раз продемонстрировать власть. Дай Храм волю талантливым специалистам, не только про себя речь веду, и труды их украсят жизнь человечества, укрепят веру. А мы имеем то, что есть. И что по этому поводу плакать?

— Делаешь операции нелегально?

— Конечно, нет! — с негодованием воскликнул я. — Правила соблюдаю от и до. Я лекарь и не желаю на старости лет угодить под следствие ваших недоумков из Высматривающих.

— То есть, при необходимости просто называешь операцией по удалению опухоли?

Определено в тоне насмешка. А то кто-то не в курсе, насколько храмовые правила и инструкции для лицензированных умельцев скользкие и расплывчатые. Никто не сознается добровольно в подобных проделках. Не вскрывать же больного или труп. И то, и другое прямо запрещено. Значит, исключительно внешний осмотр и опрос. Правда и делают такие вещи немногие. Мало уметь провести операцию теоретически или иметь наркотик для отключения сознания и боли. Без регулярной хирургической практики человека убить легче легкого. Скорость операции, потеря крови и шок самого большого богатыря отправят на встречу с высшими силами моментально.

— Я делаю, что могу, — сказал неопределенно. — Три четверти оперированных умирают от гнойного заражения. Это наше проклятие, и меня, например, всю жизнь преследует зависть к магам, у которых таких случаев практически нет. Ну я не из вашей компании, и что? Мой «Хирургический опыт» достаточно известен в профессиональных кругах.

Только по одним учебникам медицину не выучишь. Важно видеть и знать примеры врачебного искусства, впитывать их в себя, учиться на них. Приобретать личный опыт, сначала в качестве помощника, затем самостоятельно, под присмотром. Вот Бениле дал максимум возможного в наших условиях. Постепенно, подготовив и сотню раз предупредив об осторожности. А ко взрослым, пусть и готовым учиться, надо долго присматриваться. Талантливый хирург вовсе не всегда хороший человек. Иной донесет быстрее звука о неподобающих действиях. А умный сначала возьмет все у учителя, и лишь потом побежит в Храм.

— Я читал, — неожиданно сказал Ранер.

Не удивлен. Даже магу надо представлять, что именно он собирается совершить. А то ведь недолго, вылечив одно, загубить другое. Организм — дело достаточно хитрое, и не представляя взаимосвязи органов, бессмысленно вторгаться в человека даже с желанием помочь.

— Толковый учебник. Просто, доступно, схемы на иллюстрациях. Не думал, что придется общаться с автором.

— Вот это для меня по-настоящему приятные слова. Никто не лишен тщеславия.

— Но ты же не хочешь власти!

А этого, дорогой, я не говорил никогда. Значит, информацией вы обмениваетесь. Если не с Талматом, то с кем-то повыше. Ожидаемо. Дружба-дружбой, а службу не забываем.

— Есть еще профессиональное удовлетворение, — объяснил вслух. — Быть лучшим, известным в своей среде, получать просьбы о помощи от коллег и иметь возможность выбирать, кому написать, а кого послать в известном направлении, приятно для самолюбия. Я был первым лекарем на западе, и никто с этим не спорил. А в Карунасе в лучшем случае в пятерке. Ну и сдалась мне столица?

— У нас гонорары больше, — очень серьезно сказал маг.

— Да мне и так хватит на три жизни! Иные предлагали настоящие сокровища за приезд. Иногда брал. Почему нет? Зато много лет никто не смел указывать, куда идти и что делать! Ты думаешь, мне вот эта замечательная экспедиция нужна? Это у вас какие-то дикие идеи, а я жил спокойно и не тужил. Не напрашивался, поклонения не требовал. Теперь за мной ходит толпа народа и строчит донесения.

— Не преувеличивай, — после паузы сказал он.

— А ты передаешь. Как бы не лично первосвященнику.

Опровержения не последовало.

— Мне гораздо приятнее с легионерами сидеть, — сказал сердито и демонстративно повернулся, чтобы уйти.

Немного понервничать напоказ не помешает. Да и обдумать кое-что имеет смысл. В одиночестве все равно побыть не дадут, так лучше пойду к солдатам.

— Всю душу вымотала качка!

— Да, погубит бог тех, чьи приказы гонят людей за пределы столь огромной империи, будто в ней заняться нечем! — сказал один из легионеров.

— Тихо, — прошипел другой. — Лекарь идет.

— Как в порт прибудем — сразу в кабак, — мечтательно произнес еще один явно для моих ушей.

— Нормальная мечта, — одобрил я. — Мужчины ходят по бабам. Этим они кардинально отличаются от женщин. Те в основном таскаются к гадальщикам или изготовителям амулетов. Нормальному мужику в голову не взбредет приворот девке делать. Зато его половине и думать не требуется. Не так посмотрел, не так сказал. Поэтому правильно не жениться.

— Нельзя роду погибнуть. Наша жизнь такая: сегодня жив, завтра нет.

— А кто сказал не заводить детей? — сильно удивился я.

Легионеры заржали. Да уж, казарменный юмор. Ну не притчи ж им рассказывать с двойным дном.

— Жалоб нет? — спросил привычно.

— Нет! — ответили хором.

— И зря, военнослужащим должно быть известно: при первой возможности положено демонстрировать немощь. Пусть другие стараются.

— Я им покажу сачкование! — грозно заявил сержант под общие смешки.

— Уже согласен на строевые занятия, лишь бы на твердой земле, — со стоном сказал легионер.

К сожалению, всех имен еще не запомнил. Но это дело наживное. Еще денек-другой, и выучу. Людям нравится, когда к ним обращаются вежливо. Ну-с, о чем с вояками беседуют? Правильно. О подвигах, славе и былых временах.

— Ну, раз все счастливы и даже кушать не хотят, — опять смешки. — Могу поведать о первом походе Легиона, принесшем ему известность. О взятии великого города, про который сейчас мало кто слышал.

— О Фарзиле? — быстро спросил Феликс. Этого я запомнил.

— Нам рассказывают об этом, когда мыеще в новобранцах, — пробурчал седоусый вояка.

— И пошли они на штурм, горя желанием показать себя, — процитировал мрачным тоном.

— А не так? — с вызовом спросил вояка.

— Ну ты же на вид ветеран. Должен соображать. Стены там были такие, что по ним могла телега проехать. Поднимались на такую высоту, что обычная штурмовая лестница просто не достигала зубцов. И толщина чудовищная.

— Так города же нет, — с радостью подловившего на лжи укорил он. — Откуда знаешь?

— Ну, кроме книг, есть еще и развалины. Я там был, благо, не очень далеко от Серкана, где проживал.

— Пару недель пути?

— Что-то вроде. Остатки ворот сохранились, и по ним можно судить об остальном. Квадратные башни с бойницами имели такие размеры, что в них тюрьма помещалась. А если измерить расстояние под аркой в длину, так три человеческих роста. Это какие ж ворота должны были быть!

— А ведь артиллерии тогда не существовало, — задумчиво сказал сержант.

— Правильно, Дюби! Правда, катапульты у осаждающих имелись, но это совсем другое дело. Гарнизон города велик и решителен. Сдаваться он не собирался. В первый же день защитники внезапно напали на передовой отряд. Под градом стрел ваши отступили. Вскоре после этого подошла кавалерия и полностью отрезала город, намертво его блокировав. Прямой штурм привел бы ко множеству жертв, и фем Иопат начал осаду по всем правилам.