Бабье царство (СИ) - Осипов Игорь. Страница 14

Но спрашивать я не стал. Не время.

Позавтракав обычной кашей и рассчитавшись с трактирщиком, мы оказались на улице. Яркий свет влюблённой пары солнечных богов представил перед моим взором совсем другой город, нежели при фонариках. Мощённая плоской галькой площадь в окружении ютящихся друг к другу двухэтажных таунхаусов с красными черепичными крышами оказалась полна людей, выставивших переносные лотки с товаром. Выглядело это забавно, ибо сами лотки походили на большие табуретки с длинными ножками, верёвками для переноски, а зачастую ещё и длинный шест, на конце которого болтался раскрашенная деревянная фигурка, изображающая то, чем ведётся торг: калачи, ножи, ткани, скобяные изделия, живая скотина, молоко, яйца и прочее. Над торжищем стоял гомон торговцев желающих перекричать друг друга. А в сторонке на бочках и простеньких скамьях словно синички на жёрдочке стайками сидели чумазые дети.

— Кошелёк держи покрепче, — произнесла Катарина, перехватив поудобнее свою сумку, и двинувшись вдоль рядом. Девушка сразу нашла нужную ей вывеску и теперь неспешно двигалась к ней. Я улыбнулся и последовал за ней.

— Пуговицы! Нитки! Иголки! — орала одна торговка.

— Гвозди! Ножи! Серпы! Косы! — рекламировала товар другая.

— Рыба! Копчёная рыба! Копчёные кальмары!

Я усмехнулся, а потом поглядел вслед своей спутнице, которая остановилась у лотка с большими пучками сушёного мха, тщательно разглядывая ассортимент. Надо быть дураком, чтоб после недавних событий не догадаться о цели покупки, ведь дамских прокладок ещё не изобрели, а проблема существует столько же, сколь само человечество. Но если честно, то не сильно хотелось узнавать подробности. С этим пусть учёные-этнографы разбираются.

А вот на крики о рыбе и кальмарах я отозвался. Худая, как сушёная вобла, женщина сразу поймала мой взгляд и начала раскладывать на небольшой настолько циновке свой товар, хранящийся в корзинах рядом с ней.

— Пошёл прочь! — наклонилась она в какой-то момент, и схватила палку. Небольшая собачонка, подкравшаяся сбоку, сразу дико завизжала, словно её опустили в кипяток и пустилась наутёк, а отбежав на несколько шагов злобно залаяла на торговку. — Чего изволите? — с улыбкой обратилась женщина ко мне. — Окунь? Судак? Сом? Карп? Сквид?

Я сперва думал, что неправильно перевёл слово, означающее кальмара, но на циновке действительно оказались головоногие моллюски. И иные из них имели длину локоть. Ну, со щупальцами, но всё же. При этом я не помнил, чтоб рядом было море. До моря километров сто, не меньше. Или как сказали бы местные — около трёх десятков истадлей. Может, в самом деле, речные?

— Одного судака и трёх сквидов, будьте добры, — ответил я, положил на ладонь женщине мелкую монетку.

Та сразу упаковала товар в большой лопух, связав тонко надранным лыком.

Поблагодарив, я пошёл вслед за Катариной, которая тоже несколько раз останавливалась у прилавков. Насколько могу судить, взяла вязанку луковиц, несколько мотков ниток и вяленое мясо. А также сделанную из тыквы флягу.

Стоило отойти на пару шагов от местного рыбпромторга, как меня со всех сторон обступила детвора.

— Благородный господин, купи крысу, — звонко прокричал босоногий мальчонка лет семи, сунув мне чуть ли не в лицо связанного и отчаянно пытающегося грызуна. — В пути оч яси будет. С чесноком.

— Купи улиток! — попыталась оттолкнуть его девочка в сером платьице и простеньких сандалиях, лист лопуха на котором лежала большую горсть витых раковин размером с ранетку. — Долго хранятся.

Девочка была на лицо не старше мальчугана, но ростом почти с меня. И это семилетка. Она ловко поймала одну улитку, пытающуюся совершить медленный, но отчаянный побег, и вернула на место.

— Мне не нужно, — спокойно произнёс я, проверив кошелёк. Вроде на месте.

— Ну, тогда пиявок, — не унималась она. — Они кровью поросёнка полные.

— А ну, прочь! — раздался рядом возглас Катарины у меня над ухом. — Стой! Улиток покажи!

— Вот, — оживилась девочка, но наёмница поморщилась.

— На какой полыни ты их нашла?

— Ничё не полынь! Виноград!

— Да ваш виноград хуже полыни. Кислый, как уксус. И улитки такие же.

— Ничё не кислые! — заголосила девочка.

Я с интересом слушал этот спор, но в конце концом наёмница достала несколько медяшек и кинула девочке, взяв лопух с ракушками.

Только после этого мы тронулись в путь. Шли тем же самым путём, что бежали в поисках нечисти ночью. Но на этот раз город не пугал, а казался вышедшим из сказки. Даже грязь под ногами и лёгкий запах нечистот не портили настроение.

Конечно, когда вышли к реке, через которую, оказывается, чуть дальше лежал деревянный мост, стало тоскливо. Я шёл за наёмницей и в то же время вглядывался в зеленоватую воду. Ни крови, ни тем более тел, я не наблюдал. Их наверняка уже убрали. Но я же сам видел, что произошло. И висящих в воздухе как жабы на соломинках насаженных на колья людей никогда не забуду.

— Вылей вино в воду, — произнесла Катарина, остановившись рядом, и протягивая ту самую тыкву-флягу. — Отпусти их.

Я кивнул, взял вещь и осторожно подошёл к берегу, стараясь не соскользнуть. Тонкая струйка рубиновой жидкости с журчанием полилась в речную воду. В разные стороны бросилась мелкая живность. У каждого народа есть ритуалы поминания мёртвых, и хмельные напитки используются в большинстве из них.

Постояв ещё немного, мы пошли к мосту, встретившему нас лёгким скрипом толстых досок. А ещё с моста открывался потрясающий вид замка в профиль. Сперва казалось, речка огибала холм, на котором стояла крепость, но на деле часть замка росла прямо из воды. Нижняя часть стены была поросшая ярким зелёным мхом, верхняя оставалась грязно-серой. Кому-то покажется, что лицевая побелённая сторона красивее, но именно с этой чувствовалось нечто настоящее.

И, кстати, о реалиях. Что-то я совсем расслабился. Возомнил себя героем странствий. Как же. Я ж голубоглазый эльф, самый настоящий, ролевикам на зависть. Круче только косплей на бога. А ещё у меня супер-пупер крутая телохранительница. Нет, она, конечно, крутая, но вот надеяться нужно и на себя. Всё же это Средние века. Да и без системы привыкать нужно.

— Подожди, — произнёс я, и достал пистолет, убедился, что не забыл сменить магазин, и совершил три простых движения. Предохранитель. Досыл патрона. Предохранитель.

— Я уже смекнула, как это стреляет. Хитрая поделка. Но у нас такую сделать не смогут. Только не поняла, где у неё затравочный порох лежит.

— Он немного не так действует, — улыбнулся я, убирая оружие на место. Не смогу ей объяснить, что такое капсюли.

— А пули с серебром?

— Нет. Свинец и сталь в медной оболочке.

— А как же ты тогда зависть…

Катарина сперва нахмурилась, пытаясь прийти к каким-то умозаключениям, потом вскинула брови и открыла рот, чтоб что-то спросить, но передумала. Девушка поглядела в сторону и тут же опустила взгляд в бегущую под мостом воду. Та с журчанием штурмовала деревянную опору, безуспешно пытаясь сдвинуть с пути. А ещё в волнах мелькнули силуэты головоногих моллюсков, сбившихся в стайку. И взаправду речные. На воду села чайка и кальмары быстро сделались белыми и бросились врассыпную, а затем резко потемнели и собрались в кучку, сбивая птицу с толку. Только по игре света и тени едва угадал, что происходит.

А ещё там плавали мальки, держась поближе к опоре моста. В солнечный день речка просматривалась до самого дна. Будем возвращаться, обязательно порыбачу. Благо нехитрый набор снастей всегда с собой.

Постояв немного, мы пошли дальше. Катарина задумчиво сорвала с перекинутой через плечо вязанки луковицу, неспешно очистила и откусила, как сочное яблоко. Я аж скривился.

— Как ты это ешь?

— Он же сахарный, — недоумевая ответила девушка, а потом широко улыбнулась. — У вас на севере не растёт сахарный лук? Попробуй.

Я взял одну луковицу и почистил. Лук как лук. Даже пахнет так же.

Обречённо вздохнув, откусил. На вкус он был… Не знаю, как описать. Вроде и лук, а сладкий, словно груша. Действительно, неплохо.