Бабье царство (СИ) - Осипов Игорь. Страница 18

Катарина прошептала что-то неразборчивое и нехорошее, но в тот миг, когда я хотел переспросить, почувствовал, что меня несколько раз подёргали за рукав. Следом раздался детский голосок.

— Дай.

От неожиданности по спине пробежали мурашки, а на голове волосы встали дыбом. Я не спецназовец, который спокойно может сидеть в засаде, даже когда на его место позарится лев, решив пометить, как домашний кот метит автомобильное колесо или край дивана. Я не спецназовец и потому чуть не выматерился вслух, включив при этом фонарик.

Луч высветил высушенный труп ребёнка лет трёх. Пустые глазницы. Обтянутый кожей скелетик. Пучок скомканных волос на порванной коже, в дырках которой виднелся голый череп. И это создание тянуло ко мне ручку, словно в вечном детском вопросе: «Чё купили?»

Яркий свет пришёлся не по душе существу, и оно отбежало на несколько шагов и оттуда протянуло руку, показав ладошку: «Дай».

— Погаси, — зло выдавила из себя Катарина.

— Это что за гадость? — часто дыша, переспросил я. Фонарь в моей руке описал круг, высветив ещё несколько таких созданий.

— Это потеряйцы. Погаси свет.

— Что им надо? — переспросил я, послушавшись Катарину, и снова оказавшись в полном мраке. Из глубины леса снова завыла собака, за ней ещё две.

— Заткнись, — процедила наёмница, попытавшись пнуть нежить ногой. Дух захныкал и забегал вокруг нас.

— Отстань, — сдавленно прорычал я. — Пошёл прочь.

После виденной раньше нечисти я действительно боялся потусторонних. Можно сказать, приобрёл себе фобию. А этот ещё и назойливый как банный лист.

— Дай, не то закричу, — обиженно проскулил мумиёныш.

— Что ему надо?

— Всё равно. Просто дай.

Я сунул руку в карман и вытащил небольшую медную монетку, которой мне трактирщик дал сдачи. Собаки не смолкали.

— Держи и проваливай, — зло прошептал я, тяжело дыша. Ненавижу привидений и нечисть. Если будут анкетировать на базе, так и напишу большими буквами на всю страницу. Ненавижу.

Потеряец отбежал от нас. Это было слышно по шелесту травы под его ногами. А отбежав, замер неподалёку, и спустя несколько секунд громко закричал.

— А мне человек денежку дал!

Так он и помчался по лесу, крича во весь голос. «А у меня денежка! Человек дал!»

— Сука, — выругался я вполголоса, ибо теперь между деревьев замелькали факелы, а голоса стали ближе. Ну и, конечно, собаки.

Бежать было бессмысленно, и остаётся только принимать бой. С такими мыслями я поудобнее сжал пистолет. А буквально через десяток секунд к нашему небольшому убежищу выскочили собаки, обложив со всех сторон, как лайки кабанчика.

Вскоре появилось и пятеро человек с факелами и во всеоружии. У них можно было различить тканые накидки-сюрко, сшитые из тканей гербовых цветов их хозяйки и надетые поверх кольчуг. В руках небольшие деревянные щиты, тоже разукрашенные на один манер. А у одной женщины лук, который она немедленно направила в нашу сторону.

— Кто такие? — грубо произнесла ближайшая воительница, кинув факел под ноги и доставая из-за пазухи боевой топорик. А одна из прибежавших

«Рекомендация: не оказывать сопротивления. Большая вероятность гибели в случае боестолкновения».

Очнулась, сука. Про нежить система молчит, а сейчас тупые рекомендации даёт.

— Я ещё раз спрашиваю. Кто такие?

«Рекомендация: представиться паломником».

Я быстро глянул на Катарину, которая вжалась в дерево и водила пистолетом из стороны в сторону, целясь то в одну псину, то в другую. А к чёрту эти рекомендации. К чёрту эту субличность. Буду вырабатывать у себя новую привычку.

— А зачем я буду с тобой разговаривать, чернь! — тщательно проговаривая каждое слово, ответил я и включил фонарик, направив его прямо в глаза главной. — Отведи меня к своей госпоже!

Я надеялся, что мой голос не дрожит, как того требовал стиль поведения субличности. Надеялся, что и руки не дрожат от адреналина.

— Кто ты?! — закричала женщина.

— Неправильный ответ, — произнёс я, убирая пистолет в кобуру и доставая другую вещицу. — Я сказал, к госпоже!

«Нарушение рекомендации!» — вопил в моей голове синтетический голос.

А я вспоминал сейчас героев старых фильмов. Именно героев. И в данный момент лучше всего подходили голливудские блокбастеры. Пафосные и бесстрашные. А ещё мысленно повторял раз за разом: «К чёрту рекомендации. К чёрту субличность. Только бы получилось».

Прикусив губу, я сделал шаг вперёд и изменил фокусировку фонарика, отчего пятно света охватило половину поляны.

— Этот свет поглотит ваши души. И вы вечно будете прокляты. Вечно буду скитаться в ночи, как нежить. И если вы убьёте нас, то никто не сможет снять с вас проклятье.

Ещё шаг вперёд, и застыл посередине, глядя в глаза предводительнице.

— Кто вы? — неуверенно переспросила женщина. А я погасил фонарь, и тут же зажёг другой, от зажигалки. Он был как яркий светлячок, зажатый в кулаке. Вот разожмёшь пальцы, дунешь, и он улетит восвояси.

— Я сейчас разожму руки, и твоя душа растворится в лесу, обрекая тебя на вечные муки. Ибо не стоит злить халумари.

— Полупризрак, — раздался шепоток со стороны. — Точно, полупризрак.

— Душа, — с придыханием пробормотала вторая ратница, осеняя себя защитным знаком.

Я думал, моё сердце не выдержит такого напора адреналина и выдаст остановку от перенапряжения в течение тех долгих секунд, что предводительница нервно соображала над происходящим. А потом она вдруг упала на колени. Даже псы смолкли.

— Пресветлый господин, прошу, не проклинай. Пожалуйста.

Как же я вас, суеверных, люблю. Вот не повелась бы она этот блеф, не знаю, что со мной было. Ведь не со всеми мы в этом мире ладим.

— Веди к госпоже, — спокойно ответил я, шагнув мимо коленопреклонённой ратницы, хлопнув о накидку кулаком с зажатой в ней зажигалкой. Фонарик погас. — Возвращаю душу. Не благодари.

Глава 9. Дама сердца

Будь собран. Будь надменен.

Так я твердил сам себе под лай борзых собак, топот сопровождающих нас воительниц и частый повтор набившего оскомину системного сообщения: «Вы нарушили рекомендацию». Да в гробу видел все эти рекомендации, особенно от глючного компьютера.

«По инструкции вам полагается сдаться в плен и ждать прибытия спецотряда для освобождения», — выдал мне развёрнутую справку внутренний голос.

Да чихать я хотел на твои советы. Все считают, что рыцари нашего, что феодальные воительницы здешнего средневековья благородные, добрые и справедливые. Ага, если бы. Большинство из них, охреневших от власти и беззакония ничем от разбойников не отличались. Все, вплоть до королей и королев. Вся разница была в том, что одни работники меча и топора имели родословную и были приняты в круг знати, а другие вышли из простолюдинов. А пограбить могли и те и другие без зазрения совести. В истории полно тому примеров.

С такими мыслями я вышел на поляну, где горел большой костёр, в свете которого виднелось несколько лёгких колесниц. Да, именно колесниц, классических, как в Древней Греции, разве только с запряжённых в них поджарыми беговыми бычками вместо лошадей.

Боком к нам стояла женщина лет тридцати пяти в неплохих доспехах. Накидка-сюрко, сшитая из жёлтой и красной тканей, лежала на краю ближайшей телеги, а сама женщина задрала руки, дожидаясь, пока совсем молоденькая девчонка, скорее всего, оруженосец, хотя правильнее будет оруженоска, не развяжет шнуровку на боку кирасы, надетой поверх кольчуги. Кольчуга тоже была непростая, ибо в нижний ряд подола для красоты были вплетены кольца из медной проволоки. На земле аккуратно лежали уже снятые наплечники и шлем в форме полусферы без забрала, но с узорной полумаской и кольчужной бармицей, защищающей шею и нижнюю часть лица от скользящих ударов. Здесь же небольшой круглый щит с гербом и стёганный подшлемник.

«Биометрические данные в базе отсутствуют», — известила меня система, но это и немудрено, переписи населения здесь не проводилось. Однако, если судить по гербу, женщина была безземельной рыцаршей, служащей своему сюзерену за деньги. И это вполне понятно. За просто так только дураки и дуры служат.