Невеста для полковника (СИ) - Ф. Татьяна. Страница 34
Многослойное платье в пол с длинными объемными рукавами, повойник на голову, закрывающий все, кроме овала лица, шерстяные чулки по колено, короткие сапоги, больше похожие на тапочки. Никакой косметики. Никакого нижнего белья. Несмотря на кучу верхней одежды, Варвара чувствовала себя чуть ли не голой и оттого выла, смотря в зеркало.
На полковнике красовалась косоворотка и широкие штаны, заправленные в высокие красные сапоги. Борода на поверку оказалась фальшивой.
Когда от руководства пришел ответ, Громов сам долго матерился. Да, есть задание на Соль-Илецк. Несложное, забрать, сопроводить, передать с рук на руки. Сидело сейчас это задание в ближайшем городке. В количестве четырех штук.
Но дабы не нарушать легенду, созданную другими агентами, полковнику пришлось рядиться в старовера с большим семейством. Зря он попросил заказать билеты на Афанасия и Еремею. Как в воду глядел. В следующий раз будут супругами Смит. Или Манчини. Может получится окунуться в Средиземное море, да понежиться под европейским солнцем.
— Ты, главное, много не говори, а больше в пол смотри, дорогая моя Еремея.
Варвара скривила лицо, снова переводя несчастный взгляд на себя в тонком слое амальгамы. Ну такое страшило! Уууу!!!
Варвара и Антон
— Ваши документы, пожалуйста.
— Держите, милая барышня.
— Вас шестеро?
— Как есть! Я, жена моя Еремеюшка, да деток четверо. Путь держим к куму на свадебку его ¬красную.
Сотрудница «Аэрофлота» приподнялась и посмотрела на регистрирующихся на рейс пассажиров. Перед ней выстроилась типичная семья старообрядцев. Ладный, но странноватый, с религиозным налетом и фанатичным блеском глаз, муж, жена, вся закутанная, кроткая и вымученная, и детей выводок от восьми до одиннадцати лет. Причем все на одно лицо.
— Четверо и такие спокойные, — изумилась проверяющая, обводя взглядом смирно стоящих мальчиков-погодок по обе стороны от матери.
— Конечно спокойные, — Варвара наконец подняла голову, блаженно улыбнулась, посмотрела направо, потом налево. — Это потому, что раньше их было пятеро.
Аэрофлотница нервно сглотнула, потому что Варвара смотрела теперь с такой же блаженной улыбкой на нее.
— У вас все в порядке, можете проходить, — быстро отдав паспорта и свидетельства о рождении, пробормотала сотрудница.
Подхватив Варвару за локоть, Громов прошипел:
— Ты что творишь?!
На что ему таким же шипением ответили:
— А не хрен меня в хламиду упаковывать!
Громов фыркнул, а потом наклонился к уху рассерженной девушки и сказал:
— Ну не знаю. В самолетах туалетные кабинки узкие, трусы снимать неудобно.
Варвара покраснела.
— Если ты думаешь, что я соглашусь…
— Я про малую нужду говорил, — перебил ее полковник. — А ты про что подумала?
Варвара остановилась, осмысливая сказанное, после чего стукнула Громова кулаком в плечо. Ответом ей стал громкий смех, от которого тоже хотелось поневоле, немного, но улыбнуться.
Все бы прошло нормально, потому как к странным пассажирам не любят цепляться дабы избежать возможных конфликтных ситуаций, если бы Варвара не начала громко, на весь салон причитать.
— Горюшко мое, горе! — жалость сочилась в каждом звуке и привлекала внимание других пассажиров. — Шайтан-машина окаянная меня, бедную, заглотила, да уносит от земельки родненькой! Исусе-боже, спаси меня, несчастную! Убереги от адской погибели во чреве чудовища!
Пассажиры эконом-класса, сидящие наиболее близко, начали беспокоиться, ведь самолет уже начал разгон на взлет, погода была не очень, хоть грозы и не намечалось, а паника — штука заразная.
Громов отстегнулся, встал и склонившись над впередистоящим креслом, угрожающе прошипел:
— Если ты сейчас же не прекратишь, туалетной кабинки тебе не миновать!
Варвара прикрыла глаза обеими ладонями и замерла.
Полковник вернулся на место, но практически сразу услышал подвывание со стороны «женушки». Психанув, Громов пересел, одним рывком перенеся самого младшего из «сыновей» на свое место.
— Вар…варская машина, душа моя, привезет нас быстро к куму нашему!
Варвара повернулась к полковнику и уткнулась тому в плечо.
— Ты что? — у мужчины мелькнула догадка в голове, — Летать боишься?
Девушка молча сжала коготками рубаху.
Так, рюмочка коньяка тут не вариант, вряд ли староверам разрешено употреблять алкоголь, поэтому Громов избрал крайний вариант. Голосом, которому бы позавидовала добрая половина российской эстрады, мужчина тихо запел.
Когда Громов закончил петь, в салоне стояла тишина и на него смотрели не только восторженные глаза Варвары, но еще по меньшей мере десятка два женщин, даже если те были рядом с мужчинами.
— Пожалуйста, — растеклась в лужицу молоденькая стюардесса, протягивая ему стакан с водой.
— Почему сразу не сказала? — тихо спросил Громов, когда всеобщее внимание их оставило.
— Я же пилот, мне нельзя бояться, — виновато произнесла девушка, запуская свои пальчики в пушистую бороду. — Теперь весь полет будешь сидеть рядом и песни петь.
— Да хоть всю жизнь, — беспечно произнес Громов и тут же окликнул стюардессу. — Барышня, а кормить будете? А то у меня дети!
Варвара отвернулась к иллюминатору, где мягкими кусочками ваты на сколько хватало глаз были рассыпаны облака. Рассекая их, шайтан-машина неслась со скоростью 900 км/ч, что при должной доработке могла стать вполне достижимой для Гайи. Другое дело, что там внизу, подходящих дорог нет. Но при акрофобии о небесах можно и не мечтать. А если записать его голос? И у нее останется то, что будет напоминать ей о нем. Размышляя об этом, она сама не заметила, как сильно потянула его за бороду и та, недолго думая, свалилась полковнику на колени.
* стихи Эдуарда Асадова. Подпевать можно Денису Майданову:)
Варвара и Антон
Варвара ойкнула и схватив Громова за ухо, впилась тому в губы, одновременно закрывая их обоих повойником.
— Ого, — удивленно выдохнул мужчина.
— У вас ус отклеился, — пробормотала Варвара, смущенно глядя в глаза полковнику, находившиеся непозволительно близко.
— Ус? — Громов нежно обвел большим пальцем контур ее подбородка.
— Да, ой, то есть борода…
Вчера вечером посылала куда подальше, а сейчас целует? Варваре было самой тошно от своей непоследовательности, но оправдывала себя лишь производственной необходимостью. Да и вряд ли люди, исповедующие ту веру, которой они вынуждены прикрываться ради благих целей Родины-матери, могли целоваться при чужих людях.