Беременная от моего друга (СИ) - Джокер Ольга. Страница 10

— Это я знаю, — произносит Альбина и тут же смущается. — В смысле не подумай, я не следила за тобой. Твоя мама мне всё рассказала.

Она замолкает и слегка улыбается.

— У тебя были серьезные отношения, Громов?

Её вопрос ни капли меня не смущает. Мне даже нравится, что мы свободно разговариваем как взрослые адекватные люди, у которых не осталось друг к другу обид. Жаль только, что пять лет назад мы так и не смогли нормально поговорить.

— Были, но недостаточно серьезные, чтобы связать себя узами брака, — отвечаю уклончиво.

— Почему вы разошлись? — не унимается Альбина.

— Ты уверена, что готова услышать все ответы на поставленные вопросы?

— Не знаю, — пожимает плечами Кудряшова. — Но мне правда было интересно как ты жил всё это время.

— Единственное, что я понял за эти пять лет — лучше тебя у меня никого не было, — произношу, глядя ей в глаза. — Если бы об этом.

Наверное, мой ответ её полностью удовлетворяет, потому что Альбина неожиданно перестает напрягаться каждый раз, когда смотрит в мою сторону. Она расслабляется, откидывается на мягкие подушки и накрывается пледом по самую шею. Выглядит уставшей, по крайней мере глаза, потому что на работе она, как обычно, отдает всю себя.

— Расскажи мне ещё что-нибудь, Громов. В каких городах ты бывал за это время? — она неожиданно пододвигается ко мне ближе и в ноздри тут же проникает сладкий запах её парфюма.

— Гамбург, Вильнюс, Рига, Женева, Лондон, Нью-Йорк…

— Ммм, я бы хотела побывать в Нью-Йорке, — произносит тихим голосом. — Моя мечта.

— Ещё побываешь, Кудряшова, — отвечаю я.

— Пока мы ждём окончания непогоды… — Альбина на секунду прерывается и бросает короткий взгляд в сторону окна, — … расскажи, как тебе Большое Яблоко? Наверное, там здорово?

— Прости, мне нечем тебя удивить, — произношу в ответ. — Я был там по работе на два дня — ничего кроме Статуи Свободы, Таймс-Сквер и аэропорта имени Кеннеди не видел. В такси обычно ехал уткнувшись в планшет. Знал, что ещё вернусь туда, но только в качестве туриста.

Я заканчиваю разговор и замолкаю, потому что слышу размеренное дыхание Альбины и наблюдаю за тем, как её веки плавно закрываются. Она определенно засыпает. Я сижу так ещё несколько минут, а затем поднимаюсь с места, подхватываю её на руки и несу на второй этаж в спальню для гостей.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Её тело почти невесомое. Она спит, уткнувшись лицом в мою грудь и не просыпается ровно до того момента, пока я не опускаю её на кровать. Накрываю её одеялом, разворачиваюсь, чтобы уйти, но вдруг слышу тихий сонный голос:

— Не уходи, пожалуйста, — произносит, не раскрывая глаз.

— Хорошо, я останусь, — подхожу к кровати, снимаю с себя футболку и ложусь на пустующую половину кровати.

— Разбуди, когда закончится непогода, — медленно растягивая слова и зевая произносит Альбина.

— Окей. Если сам не усну.

Откидываюсь на подушку, закрываю глаза и пытаюсь так же беззаботно, как и Кудряшова, провалиться в глубокий сон, но у меня нихрена не получается. Воображение рисует красочные картины того, что могло бы сейчас происходить между нами, если бы она только была моей.

Глава 12.

Альбина.

Приоткрываю глаза и тут же жмурюсь, потому что комната залита ярким солнечным светом. Когда глаза постепенно привыкают и перестают слезиться, я оглядываюсь вокруг и рассматриваю незнакомую обстановку.

Дом у Ильи красивый. Современный дизайн комнат, светлая мебель и большие панорамные окна в пол. Сажусь на кровати и радуюсь тому, что его самого нет рядом — половина кровати на которой он спал сейчас пустует.

Осторожно ступаю по полу и интуитивно иду по направлению к ванной комнате. Чувства вины перед Ромкой как ни странно не испытываю, даже несмотря на то, что этой ночью я спала в одной постели со своим бывшим мужем. Его другом, между прочим. Если бы Роман не противился тому, чтобы я ночевала в городской квартире, всего этого бы не было. Панических атак и пугающих мыслей, которые вчера ночью атаковали мою голову.

Мой страх родом из детства. В возрасте шести лет мать привезла меня на всё лето к бабушке — папиной маме. Бабуля была суровой женщиной, не терпела мои капризы и считала, что баловать детей это грех. Помню комнату, которую она выделила для меня — крохотную, угловую, находящуюся в самом конце дома. Там я подолгу не могла уснуть порой до самого утра. Мне всё время мерещились странные звуки и виделись кошмары. Бабуля на всё это махала рукой — мол, ничего страшного, перерастет. В мою последнюю ночь там, в наш дом вломился пьяный сосед через окно моей комнаты. Он, правда, тут же рухнул на пол и захрапел мёртвым сном, а я до самого утра боялась пошевелиться и рассказать обо всем произошедшем бабушке. Больше в деревню я не ездила, но страх темноты и чего-то ужасного во мраке преследует меня до сих пор, даже в мои тридцать три года.

Оказавшись в ванной комнате тут же смотрюсь на себя в зеркало — под глазами темные круги от туши, а волосы спутались и больше похожи на мочалку. Наспех умываюсь, смывая из себя вчерашнюю косметику, собираю волосы в высокий хвост и спускаюсь на первый этаж.

Смущения нет, когда я вижу Громова в гостиной. Даже несмотря на то, что, кажется, я обнимала его во сне. Рядом с ним было тепло и уютно и это всё, что я помню прошедшей ночью. Есть только щемящее чувство ностальгии по отношению к нему, к нам, которое отдается острой болью в области грудной клетки.

Илья сидит за барной стойкой и что-то щёлкает на ноутбуке. На нем серые спортивные трико и чёрная футболка, которая обтягивает его мощную фигуру, выразительные бицепсы и широкие плечи. Я вновь отмечаю про себя, что он стал ещё красивее с возрастом. Лицо Громова сосредоточено и серьезно, и кажется, что лучше бы к нему вообще не подходить. Но я всё же рискую.

— Доброе утро, — произношу негромким голосом, замирая в нескольких метрах от него.

Он поднимает на меня свой взгляд и всё ещё хмурится. Надеюсь, что не я стала причиной его плохого настроения.

— Доброе утро, Альбина, — он резко захлопывает крышку ноутбука, заставив меня дернутся от неожиданности.

Илья поднимается с места и подходит ко мне ближе, сокращая расстояние между нами до нескольких десятков сантиметров. От него пахнет освежающим гелем для душа и мятной зубной пастой. Я бы тоже не против принять душ, но только не у него дома. И так слишком долго загостилась.

— Ты не разбудил меня, когда погода за окном наладилась, — произношу с шутливым укором.

— Ты так нежно меня обнимала, что я передумал, — отвечает без тени улыбки Илья, всё же заставив меня смутиться.

Только сейчас замечаю, что на кухонном столе стоит две чашки дымящегося кофе и две коробки из «Salad». Когда только успел заказать? Ощущаю сильное урчание в животе и вспоминаю, что с обеда ничего не ела, оставив свой ужин в микроволновке, поэтому доставка еды, которой воспользовался Громов очень даже кстати.

Заметив мой голодный взгляд, направленный в сторону еды, Илья немного отступает и приглашает меня за стол. Внутри коробки находится легкий овощной салат, яйца-пашот и брускетта с креветками. От голода сразу же набрасываюсь на еду и только потом замечаю, что серьезное лицо Громова немного разгладилось и теперь он смотрит на меня с лёгкой едва уловимой улыбкой.

— Как тебе спалось в моём доме? — спрашивает Илья, делая глоток кофе.

— Отлично, только…

— Что? — удивленно вскидывает брови.

— Надеюсь, что это останется между нами?

— Боишься, что твой жених приревнует?

— Нет, не боюсь, — твёрдо заявляю я. — Но думаю, что ему будет неприятно об этом знать.

Я вижу, как играют желваки на крепко стиснутых челюстях Ильи. Общение между нами сейчас особенно напряженное, но этого разговора не избежать. Наверное, мы и так слишком долго бежали друг от друга.