Беременна поневоле (СИ) - Лакс Айрин. Страница 61
— Но не закончилось же? — спросил я.
— Всё осложнилось. Я не предполагал, что Алёна — копия Миланы. Но было уже поздно. Потом у тебя внезапно проснулась совесть, Трофимова оказалась упёртой. Вы решили играть в отношения, а ты так вообще встал на путь праведника…
— Остановиться не вариант?
Брат покачал головой.
— Так просто соскочить не получится. Ветлицкий дал мне это понять, когда я уже погряз по уши. Он пригрозил мне. Сказал, чтобы я не рыпался, если меня заботит жизнь и здоровье моих детей. Ему хотелось провернуть ещё пару сделок. Одну успешную, вторую — заведомо провальную, которую бы накрыли менты… Подставить тебя, чтобы самому остаться чистым и якобы не при делах. Нужно было только выждать удачный момент. Когда случилась авария, я подумал, что всё провалилось. С треском. Но твоё беспамятство сыграло на руку. Всё прошло бы гладко. Если бы не твоя фиктивная жена. Слишком любопытная и с прорезавшимся гонором.
— Моя настоящая жена, — поправил я брата. — А тебя, Ваня, сгубила жадность.
— Жадность фраера сгубила, — мрачно подвёл итог всему Иван. — Ну, что теперь? Оксана заявила, что если меня осудят, она подаст на развод.
— Осудят, конечно. За Оксану не переживай — она сможет устроиться. О детях я позабочусь. А тебя, Ваня, прокормит государство…
64. Алёна
Конец марта
Память к Арсению возвращалась не вся целиком. Постепенно.
Позднее Арс признался, что когда бросился на старшего брата, он вспомнил всего лишь несколько мгновений, но ярких и насыщенных эмоциями. Ему хватило даже этого, чтобы понять — всё ложь и фарс. Арсений поверил своему сердцу, которое бунтовало против происходящего.
От Арсения многое ускользнуло в беспамятство. Мы восстанавливали его по кусочкам. О чём-то он вспоминал сам. О другом напоминала ему я, а Арсений отыскивал в закоулках памяти соответствующий кусочек паззла.
Нашей любимой игрой стала «правда или ложь».
— Обручальные кольца я выбирал сам. Правда или ложь?
— Правда.
— Ты влюбилась в меня без памяти сразу же, как только увидела. Правда или ложь?
— Ложь. Но сейчас я люблю тебя. И это правда, — отвечала я, обнимая любимого.
Наши отношения начались не с того. Мы — самая неправильная пара из всех, что только можно представить. Вместе уже несколько месяцев, но до полноценного секса мы так и не дошли.
После операции захвата меня положили в клинику для сохранения беременности. Арсения тоже вернули под наблюдение врачей. Потом мне прописали половой покой, и Арсению были запрещены нагрузки.
Мы только обменивались жаркими поцелуями и томными объятиями с желанием большего. Теперь я точно знала, что не струшу в самый последний момент. Ведь я желала его очень сильно, как и он меня.
Мой живот уже начал немного округляться и стал заметен. У нас должен родиться мальчик.
Сегодняшний вечер должен стать особенным. Арсений отпустил всю прислугу. Мы поужинали вдвоём, при свечах. Арсений уже почти не пользовался инвалидной коляской. Просил, чтобы её спрятали, как можно дальше.
— Потанцуешь со мной? — предложил Арсений.
Я согласилась. Не стала отказывать ему в удовольствии медленно двигаться в танце под музыку, слышимую только нами двумя.
— Достаточно, — сказала я, остановив его.
Переживала за Арсения. Будь на то моя воля, я бы отправила мужа в постель и сама свернулась рядом, не отпуская его руки даже во сне. Но Арсений считал, что простым танцем наш вечер закончиться не может. Он мягко подтолкнул меня к столу.
— Арс… — прошептала я, упёршись попкой в поверхность стола. — Поднимемся в спальню?
Я задрожала от предвкушения — горящий взгляд мужа был красноречивее слов. Он поцеловал меня. Жадно и голодно.
Арсений стремительно провёл языком по моим губам, заставив их открыться. Вторгся языком в мой рот, опьяняя своей властью и решительностью.
— Больше не могу ждать… — прошептал он, подсаживая меня на стол.
Он запустил руки под просторное платье и развёл бёдра в стороны, устремляясь между ними торсом.
Тело начало покалывать удовольствием. Его напор не оставил мне возможности отступить. Но я и не хотела, чтобы он останавливался.
–– Арс! –– простонала я, комкая пальцами ткань его рубашки. — Нам уже можно?
Его грудь часто вздымалась и опускалась.
–– Нужно! Или ты хочешь, чтобы я остановился?
Он спросил, но не дал возможности ответить. Его губы снова накрыли мои, голова начала кружиться.
Тело покрылось влажной испариной, когда он качнул бёдрами, потёрся об меня. Призывно и дразняще. Я почувствовала силу его возбуждения, едва сдерживая ответную реакцию своего тела.
Мы в столовой. Это нужно прекратить. Необходимо. Прямо сейчас. Ещё пару секунд сумасшедшего поцелуя — и всё…
Но внизу уже всё голодно сжималась от потребности ощутить его глубоко в себе. Я сдалась окончательно, послав, как и Арс, всё к чёрту.
— Ещё… — попросила, обнимая его за шею.
— Ты моя сладкая. Сладкая. И влажная. Скажи, что это так?
Арсений медленно пробирался пальцами к заветному треугольнику между ног.
— Сама скажешь? — спросил он, заставляя посмотреть в его глаза. — Или я сделаю это за тебя!
В его глазах бушевало беспокойное море. Жадно и такое же голодное, как я сама.
Его поцелуй и ласка изменили всё. Теперь я знала, какой он ненасытный и требующий внимания. Неистовый и притягательный.
Мне понравилось каждое движение его языка и пальцев, его власть и собственная беспомощность перед ним.
От мысли о том, как я срываю с него чёртову рубашку и провожу ногтями по обнажённому торсу, у меня начало покалывать кончики пальцев.
Хотела трогать его кожу, ловя ответную вибрацию тела.
— Нам будет хорошо вдвоём, — пообещал он, накрывая пальцами возбуждённую плоть. Выдохнул со свистом, отодвигая влажную ткань трусиков. — Ты такая горячая.
Я всхлипнула, когда его пальцы начали растирать пульсирующую точку.
Так хорошо и точно… Умело. Сладко.
Бёдра начали дрожать и толкаться вперёд, на его пальцы.
— Я не остановлюсь на этот раз. Дойду до самого конца. До края. А ты… — он жёстко втянул губы, посасывая, и отпустил. — Ты дойдёшь до края несколько раз.
— Боже! — громко выдохнула я, окончательно признавая поражение.
Он мягко толкнул меня в плечо, вынуждая лечь спиной на столешницу. Остервенело стащил по ногам влажные трусики.
Он согнул мои ноги в коленях, расставляя их безумно широко. Я часто дышала и дрожала под его собственническим взглядом. Никогда не чувствовала ничего подобного.
Арсений склонился, начиная целовать колени. Прокладывал обжигающе горячую дорожку губами…
Оторвался на мгновение, заставив гореть от порочных слов:
— Хочу тебя. Сначала пальцами и языком. Можно?
65. Арсений
— Хочу тебя. Сначала пальцами и языком. Можно?
Я трясся, как одержимый, в ожидании её ответа. У меня просто не хватало выдержки ждать.
— Раздвинь ножки, — ласково попросил я.
Я надавил на её колени, глядя прямо в глаза.
— Не бойся, Бабочка. Раздвинь ноги…
Я постарался вложить в свой взгляд как можно больше смысла. Но не уверен, что она разглядела в нём что-то ещё, кроме желания.
Но всё же Алёна начала медленно разводить колени. Её тело немного изогнулось. Она раскрылась для меня, как жемчужина.
Молочная белизна бёдер и влажные, подрагивающие складки. Мой член, что уже давно был твёрдым, отреагировал болезненной пульсацией.
— Ещё немного…
Я продолжал смотреть прямо в глаза, чтобы не смущать откровенно жадным разглядыванием её плоти.
Мне хотелось покорить её и очаровать настолько, чтобы она доверилась мне в сексе без раздумий.
— Шире. Раздвинь их так широко, как можешь.
Но она остановилась. Тогда я взял её за лодыжки и распахнул бёдра так, что она всхлипнула.
— Тише-тише, не бойся…
Я впился взглядом в кожу между её ножек, пристально разглядывая всё то, что она так старательно прятала от меня.