Беременна поневоле (СИ) - Лакс Айрин. Страница 63

— Красивая моя, — прошептал он на ухо, уже находясь в спальне.

Он заставил меня улечься под мягкое одеяло и прижал к себе. Горячие ладони гуляли по спине и плечам.

Невесомо касался губами щеки и щекотал губы лёгкими поцелуями. Мужские пальцы забавлялись с моей грудью и поглаживали живот.

Арсений перехватил меня и заставил улечься на плечо. Я погладила пальцами его красивое лицо, улыбаясь.

— Бабочка, ты теперь навсегда часть меня, — тихим шёпотом.

— Ты тоже, — с улыбкой ответила я.

67. Арсений

Следующее утро, определённо, самое лучшее. Не только в этом году и даже не за прошлые несколько лет. Оно просто самое лучшее в моей жизни.

Яркое, солнечное, сонное и разомлевшее, как девушка, спящая в моих объятиях. Я уже давно проснулся и боялся пошевелиться, чтобы не разбудить Алёну. У меня затекла рука, на которой покоится светловолосая голова. Но это приятная тяжесть.

Чуть позднее с аккуратностью сапёра, передвигающегося по минному полю, я встал с кровати. Я принимал душ, пытаясь сложить слова в красивые фразы. В голове звенела радость от того, что наконец-то произошло.

Хочу продолжить. Хочу любить её снова и снова, до хриплых, сорванных стонов и совершенного опустошения в звенящем от наслаждения теле.

Может быть, попросить прислугу приготовить завтрак в постель?

Чёрт… Прислугу я отпустил ещё вчера. Они появятся только ближе к вечеру. Придётся делать самому?

Прогуливаясь по просторной кухне, я проклинал собственное неумение. Я даже долбаное какао заваривал по инструкции для кофемашины. Хорошо, что нашлась выпечка, купленная вчера.

Нагрузил всё на поднос и постарался не расплескать ничего по пути наверх. Но то ли я до сих пор был неуклюжий, то ли подняться по лестнице на второй этаже с подносом и полной кружкой какао на самом деле было не так просто, как казалось со стороны.

Я умудрился расплескать напиток, потом пришлось спускаться за салфетками, чтобы вытереть излишки жидкости.

Мне хотелось сделать всё идеально. Вот только романтика, выполненная своими руками, никогда не относилась к числу моих сильных сторон. Стоя с подносом под дверью, я выматерился. Нужно повернуть ручку, а у меня обе руки заняты.

Я переложил поднос на локоть одной руки, открыв дверь спальни. Зашёл и сразу заметил Алёну, сидящую на кровати в халате.

Чёрт. Я думал застать её спящей. Но её волосы были влажные, значит, она уже успела принять душ…

Глаза моей жены округлены от удивления.

Иногда я боюсь показаться перед ней в глупом свете, не помня чего-то важного и значимого из нашего прошлого. Или просто страшусь показаться слишком жалким, потому что до сих пор покалывает в спине болью после длительного дня.

Я сделал слишком резкое движение. Поднос полетел к моим ногам. И всё, что было на нём, тоже.

Это финиш! Самое романтичное утро в жизни было загажено собственными руками.

Алёна присела на корточки, чтобы прибирать бардак, устроенный мной. Собрала бумажными салфетками разлитый напиток. Я начал ей помогать, осторожно поглядывая в сторону Алёны.

Глаза сами заглянули за вырез её халатика. Алёна не успела надеть сорочку. На  вид груди, соблазнительной и налившейся от беременности, член отреагировал мгновенной эрекцией. Сильной и мощной.

Желание взять свою жену прямо сейчас перекрыло всё остальное. Даже в ушах зазвенело и словно отключились все прочие звуки.

Я жадно наблюдал за Алёной, гадая, что у неё на уме.

— Кажется, всё, —  сказала Алёна, оглядев пол. — Только ковёр надо будет зачистить, чтобы пятен не было.

— Алён, подожди, — перехватил за ладонь и встал, осторожно притягивая её к себе. — Это позже сделают.

Алёна не стала сопротивляться, обняла меня в ответ, улыбнувшись мне в плечо.

— Спасибо за завтрак.

— Который оказался на полу? — выдохнул я с облегчением.

— Он аппетитно пах. И ты сильно старался. Сам. Хотя ничего не умеешь делать на кухне. Спасибо. Я оценила… — призналась Алёна, приподнимаясь на цыпочках.

Я облегчил ей задачу, наклонившись к манящим губам. Мне казалось, что я до сих пор спал. Молился только о том, чтобы не проснуться после поцелуя.

Влажный язычок Алёны скользит по кромке моих губ, вызывая бурю эмоций внутри. Так осторожно и быстро, едва ощутимо, но меня прошибло насквозь бешеным штормом чувственности её мягкого поцелуя.

— Ты мне не снишься. Правда или ложь? — спросил, прижившись щекой к её щеке.

— Правда. А ты мне?

Услышал нежную улыбку в её тихом голосе, стиснув жену в своих объятиях крепче.

— Нет, не снюсь. Но я надеялся разбудить тебя приятным способом, а не грохотом падающей посуды.

— Пойдём на кухню, я накормлю нас завтраком. Я в отличие от тебя, умею управляться с продуктами питания и посудой, — пошутила Алёна.

— Я не позаботился заранее о приятном сюрпризе для жены на утро после нашей  первой брачной ночи. Дурак, да?

— Нет.

Алёна провела пальцами от моих запястий выше по рукам, привстала, чтобы обнять меня за шею. Рассмеялась.

— Долгожданная брачная ночь. Правда или ложь?

— Правда. Очень долгожданная, — признался я.

— Я тоже так считаю! И завтрак на полу от любимого мужа гораздо лучше купленного букета.

Алёна говорила искренне. Для неё жесты, сделанные от души, всегда были ценнее красивых побрякушек и большого количества нулей.

Рядом с ней я и сам начинал смотреть на многие вещи по-другому. Обнулялся, что ли, сбрасывая лишнюю шелуху циничного отношения к жизни?

Мы задержались на пороге спальни на несколько минут, целуясь, пробуя друг друга на вкус, и только потом спустились на кухню.

Завтрак получился вкусным. Но я всё же притянул к себе жену после завтрака, обнимая за талию.

— Знаешь, я остался голодным… — я прижал её к своему телу, давая почувствовать мощную эрекцию.

68. Алёна

Арсений обнял меня. Его эрекция недвусмысленно упёрлась в низ моего живота. Покровский наблюдал за моим выражением лица.

От смущения начали полыхать щёки. Но внутри возникло трепетное предвкушение.

Мы добрались до спальни за несколько мгновений. Я откинулась спиной на кровать. Муж навис надо мной, гипнотизировал взглядом, развязывая поясок на халате. Откинул полы в сторону, но смотрел на моё лицо. Словно проверял, не струшу ли я в самый последний момент. Всё-таки, это наше первое совместное утро после близости накануне.

— Почему у тебя такие красивые глаза? — я притянула его за шею, целуя.

Арсений опёрся одной ладонью о кровать, чтобы не падать на меня сильным, но поджаристым телом.

Второй ладонью жадно гладил контуры груди, мягкий живот. Потом опять поднялся вверх, накрыв грудь. Соски затвердели от ощущения шероховатой, сухой ладони.

Муж зажал пальцами тугие горошины возбуждённых сосков, перекатывая их. От собственнических движений меня пронизывало желанием. Горячие волны скользили от груди к низу живота. Арсений отстранился, накрывая горячим ртом соски по очереди.

Теребил влажным языком, посасывая. Бросал жаркие, бесстыжие взгляды, от которых я начинала гореть ещё больше.

Просила его не останавливаться. Пока не словами, но дрожью тела и довольными стонами.

Его умелые, длинные пальцы поглаживали бёдра с внутренней стороны, прежде чем добраться до точки, пульсирующей острым возбуждением.

Удивлённо ахнула. Приятные ощущения усиливались многократно — они, как волны, приливали одна за другой. Кажется, в этом море удовольствия не бывает берегов…

Где бы ни дотронулся или поцеловал Арс — становилось приятнее и острее, чем до этого.

Я терялась в ощущениях. Их было слишком много и от них становилось тесно в груди. Стоны и всхлипы сменялись довольными вскриками.

Халат оказался окончательно отброшен в сторону.

Внезапно Арсений поменял нас местами. Теперь я сидела на его бёдрах.

Я была полностью раздета, а на нём было слишком много одежды. Лёгкие брюки в районе паха натянуты до неприличия сильно.