Невеста для серого волка (СИ) - Марей Соня. Страница 15
- О, а кто эта крошка, Люси? - прогудел мужчина, шевеля седыми усами. - Она с тобой?
- Это племянница Джеймса, глупыш. Так что даже не думай тянуть к ней свои липкие ручонки, - осадила его Люсинда. - Здесь и без неё полно молоденьких красоток, с которыми можно развлечься.
- Да, видно, что она скромница. Но ты же не откажешь мне в приятной компании, Люси, пока твой спутник занят Делией?
Щеки запекло от смущения, я не знала, куда деть глаза. Непроизвольно посмотрела в сторону двери, прикидывая, как выскользнуть отсюда незамеченной…
- Позвольте представить мою дорогую племянницу… - дядя Джеймс ухватил меня за локоть и подтянул к гудящему столику, за которым собрались четверо мужчин и трое женщин в богатых, но слишком откровенных нарядах. Все они держали в руках карты, в центре стола небрежно валялись смятые купюры и золотые монеты. – Розалин Эвлиш. Прошу любить и жаловать!
- Можно просто любить? – молодой человек с видом прожжённого гуляки потянулся к моей руке с явным намерением запечатлеть на ней поцелуй. При этом смотрел так томно, искушающе… По крайней мере, он так думал.
Ну нет, с меня хватит! Это походило на дурную шутку. Дядюшка осмелился притащить меня в гнездо разврата, как какую-то…
Я поджала губы и спрятала руки за спиной. Сделала шаг назад. Мужчина на мгновение растерялся, а потом откинулся на спинку стула и громко расхохотался. Его соседи переглянулись и присоединились к этому унизительному смеху, а женщины прыснули.
- Стеснительная крошка, - снисходительно проворковала одна из них и замахала веером, будто умирала от жары. – Она не в монастыре воспитывалась?
Дядя Джеймс начал острить, а я уже ничего не слышала. В ушах звенела весёлая музыка, наигрываемая музыкантами, перед глазами поплыло – лица, эти разукрашенные маски светских красавиц и роковых соблазнителей, смешались в грязную кляксу.
Только бы не заплакать… только бы не заплакать! Стоит им почуять слабость, как заклюют. Им нужна жертва, страх и беспомощность которой будут питать их чувство собственного превосходства. Позволят ощутить себя лучше и значимей, чем они есть на самом деле.
Я не испугалась войти в лес, я не боюсь большого и страшного волка и тайн, скрытых под кронами вековых деревьев. Я выжила после встречи с озёрным чудищем… Так неужели струшу перед этими людьми?
- Я бы хотела подышать, - сообщила дяде и обвела взглядом собравшихся. – Здесь воздух спёртый.
Моя реплика достигла цели. Дядя Джеймс недовольно сощурился, но тут воздух наполнил гул взволнованных женских голосов:
- Он идёт… Идёт… Торн Глоуд…
Губы родственника растянулись в карамельной улыбке, когда он посмотрел поверх моей головы.
- Вот и хозяин явился! Рози, сейчас я вас познакомлю. И без глупостей, - добавил злым шёпотом.
Глава 16. Радушный хозяин.
Он умел притягивать взгляды. Воображение рисовало мне его именно таким – высоким, темноволосым, с широким разворотом плеч и приветливо-снисходительной улыбкой, которой он одаривал гостей. Торн Глоуд был похож на хищника, грациозного и смертельно опасного зверя, что с обманчивой ленностью обходит свои владения – ничто и никто не укроется от цепкого взгляда.
Я поймала себя на мысли, что стою, приоткрыв рот, и беззастенчиво пялюсь на, без сомнения, привлекательного мужчину. Стало мучительно стыдно – этот человек наверняка невысоких моральных качеств, раз позволяет гостям вести себя так развязно в собственном доме. Такие, как он, похожи на волков, что охотятся на овечек – молодых наивных девушек, оставляя их с разбитыми мечтами. Сколько подобных историй я слышала от миссис Бёркинс?
Наконец, взор тёмных глаз нащупал меня, непроизвольно спрятавшуюся за фигурой дяди Джеймса. Он замер, не дойдя каких-то десяти шагов. Медленно и внимательно осмотрел сверху вниз, а потом снизу вверх – лукавая улыбка тронула чётко очерченные губы, а мне в этот момент стало душно, будто в зале захлопнули все окна. Захотелось прикрыться руками, потому что на миг показалось, что я осталась без одежды.
Я чувствовала, что десятки взглядом устремлены в нашу сторону, точно прицелы ружей.
- Дружище, рад тебя видеть! – дядя бросился в его сторону, протягивая пятерню для рукопожатия. От меня не укрылись заискивающие интонации в голосе родственника.
- Джеймс, ты говорил, что твоя племянница редкая красавица, но действительность превзошла все твои рассказы. Баронесса Эвлиш, вы прелестны и свежи, как цветок едва распустившейся розы, - в два шага он оказался рядом и, захватив мою ручку в плен горячей ладони, припал к ней с поцелуем. – Безумно рад знакомству с вами.
Голос глубокий, вкрадчивый, с мурлыкающими интонациями.
- Взаимно, мистер Глоуд, - я совсем растерялась и опустила глаза.
«Глупая! Такие, как он, сыплют комплиментами направо и налево. Для них слова ничего не стоят» - одёрнула себя.
Будь у меня побольше опыта в общении с мужчинами, я бы ни в коем случае не краснела, не бледнела и не мямлила, как сейчас. Торн был демонически красив и беззастенчиво пользовался этим. Вон, как улыбается. Словно видит меня насквозь, читает эмоции, как страницы книги.
- Ты задержался сегодня, на тебя не похоже, - дядя Джеймс схватил со стола бокал и пригубил. Распробовав, одним махом влил в себя содержимое.
- Пустяки! – отмахнулся Глоуд, не сводя с меня взгляда, и, понизив голос, продолжил: - Охрана доложила, что на территории видели огромного волка. Но я бы не верил этим увальням, Розалин. Они вполне могли спутать волка с крупной собакой.
Все, кто слышал его реплику, рассмеялись, но у меня кровь отхлынула от лица. Пол качнулся под ногами.
Он сказал, видели волка… Но как? Откуда? Неужели мой Волчок пробрался сюда… за мной?
Опомнись, Рози! Не надо выдумывать невесть что. Это просто вздор, глупости.
Но всё равно сердце было не на месте. Мысли унеслись далеко за пределы этой залы, и я не сразу заметила, как Торн Глоуд всё с той же белозубой улыбкой подаёт мне локоть:
- Я спрашиваю, не желаете ли присесть?
Я с опаской положила руку на сгиб локтя и ответила:
- Да, пожалуй… Спасибо, мистер Глоуд. У меня немного кружится голова.
И возблагодарила небо за то, что дядюшка с мигом припорхавшей Люсиндой ни на шаг не отходили от нас. Остаться с этим человек один на один? Ну уж нет. Мы прошли за стол, укрытый белоснежной с золотым узором скатертью – на фарфоровых блюдах лежали сочные отбивные с зеленью, хлебцы с красной икрой, с паштетом, салаты с перепелиными яйцами и другими ингредиентами, которых я раньше не видела. Это всё выглядело так соблазнительно, что от вида и запаха захотелось облизнуться, а потом попробовать всё…
Мне налили вина – оно играло золотом сквозь тонкие стенки бокала, но я не прикоснулась. Зато родственник вместе с Люсиндой налегали на напитки, ничуть не стесняясь. Звонкий смех женщины резал по ушам, но я старалась не обращать внимания ни на неё, ни на дядю Джеймса, ни на мужчину напротив. Хотя его цепкий взгляд, казалось, потрошит не хуже мясницкого ножа.
- Ты какая-то скучная, дорогуша, - Люсинда наклонилась ко мне. – Любая из этих расфуфыренных куриц много бы дала, чтобы оказаться на твоём месте.
И что-то мне подсказывало, что она имеет в виду не само нахождение за столом, а нечто большее. Но меня это ни капельки не радовало – нутром я чувствовала какой-то подвох. Зачем Глоуду, этому богачу, может понадобиться простушка без наследства, пусть даже аристократка? У меня за душой нет ничего кроме старого дома. Сколько нас таких, не переживших новую эпоху.
Взгляд упал за окно – сумерки окутали Торнвуд плотным коконом, и теперь фонари казались одинокими маяками, затерянными среди бесконечного моря. До ужаса хотелось закрыть глаза и очнуться где-нибудь подальше от громких разговоров и взрывов хохота, визгливой музыки и картин, от которых щёки начинали предательски алеть. Некоторые женщины беззастенчиво усаживались на колени своим спутникам, за столиком напротив юный повеса что-то шептал на ушко морщинистой напудренной даме, а та томно улыбалась и хихикала. Кто-то громко кричал, что его обыграли в карты нечестно, и требовал вернуть деньги. Господин в камзоле, облитом вином, приставал к бутафорским доспехам у стены. Кажется, те ответили ему что-то обидное, потому что мужчина размахнулся и хотел заехать кулаком по шлему, но промахнулся и растянулся на полу.