Невеста массового поражения (СИ) - Никитина Анастасия. Страница 17

— А может быть, они просто… чернаки?

— Угу, — отмахнулась Аленна. — Еще напомни мне расовую теорию того чокнутого монха… Как его там?

— Гадлер, кажется… К чему ты это вспомнила? Над этим бредом смеялись даже самые помешанные на чистоте крови аристократы.

— Да это я так… От безнадежности. Не могу понять, почему так происходит. Они просто стареют в несколько раз быстрее нас. Все… Попробую добиться от Па разрешения покопаться в Государственном архиве. Все равно свадьба Оли без меня не обойдется ни тут, ни там. Может быть, выясню…

— Можно подумать, что, кроме пыльных бумажек, тебе дома больше заняться будет нечем! — перебил Максиан. — И вообще. С исследованиями и прочими научными закидонами, это ты лучше к Алеку.

— А он сразу все бросит и помчится мне помогать, — невесело ухмыльнулась Аленна. — Знаешь же, как мы с ним ладим.

— Да ладно. Столько лет прошло, — отмахнулся Государь-наследник. — И вообще, жизнь слишком коротка, чтобы думать о смерти. Тем более, о чужой.

Наставница не ответила, а я, лежа на пыльной крыше, со всей ясностью поняла, что скорее выйду замуж за ифита, чем за этого легкомысленного и равнодушного дурака.

— Сразу видно, что ты никогда еще не любил, — в беседке зашуршала ткань, и я затаилась. — Женишься на Оли или нет, но рано или поздно ты влюбишься. Вот тогда мы снова поговорим на эту тему.

— Я влюблюсь? Да ни за что! А главное, в кого? Меня окружают одни пустоголовые дуры, мечтающие только о тряпках и королевских почестях…

Но эти возмущенные слова он выплюнул уже в спину сестре. Я видела, как она, словно споткнувшись, остановилась на песчаной дорожке, ведущей к беседке.

— Не думала, что придется напоминать об этом старшему брату, — бросила Аленна через плечо. — Но тебя окружают те, кем ты сам себя окружил.

Наставница ушла, а мне пришлось еще минут сорок проваляться на продуваемой всеми ветрами крыше беседки, слушая, как вполголоса бормочет что-то раздраженное Государь-наследник, и молясь, чтобы он сам не услышал, как бурчит от голода мой пустой живот. Наконец, убрался и он, и я спрыгнула на землю, чувствительно приложившись пятками.

Полчаса спустя принцесса Двух Континентов уже лежала в своей постели, переваривая вместо ужина подслушанный разговор. Теперь-то мне было понятно, чем в последние годы так усиленно занималась наставница, что почти перестала меня контролировать. И это занятие я одобряла. А вот Государь-наследник вызывал почти физическое отвращение. «Ничего, женишок незваный, непрошенный, — решила я, уже засыпая. — Ты не только на мне не женишься, ты проклянешь тот день, в который сам родился! Держись, Макака!»

Глава 6. Здравствуй, дедушка жених…

Проснулась я от того, что по мне ходили. Точнее, топтались когтистыми лапами, причем, преимущественно по лицу. Взвизгнув, я подскочила, сметая неведомое чудовище на пол, и замерла в боевой стойке посреди широкой кровати. Ужасным монстром оказался Чудик, которого вчера за всеми этими событиями так никто и не покормил. Преисполнившись стыда, я посадила ничуть не пострадавшего от незапланированного полета зверька на стол и полезла за пергаментом.

Но Чудик на все подношения смотрел с сытым равнодушием. Он спрыгнул со столешницы обратно на кровать и начал умащиваться на подушке. Испугавшись, что спросонья навредила своему любимцу, я схватила потяжелевшую тушку и перепугалась окончательно: Чудик топтался по мелким обрывкам какого-то документа.

Минуту спустя спальню огласил громовой хохот. Мой хохот. Моя месть неприятному принцу началась раньше, чем я проснулась. В обрывках удалось опознать кусок печати Малого Совета и получателя безвременно погибшего послания, «…ударя-наследника Макси…».

Я поцеловала недовольного монстрика прямо в нос:

— Не знаю, как ты к нему пробрался, но это здорово! Интересно, чего такого недосчитается сегодня этот глупый перепел на своем столе? Что ты слопал?

Чудик в моих руках совсем по-человечески вздохнул, а потом прикрыл верхний, самый большой глаз. И тут я чуть не уронила его второй раз за утро. Над головой монстрика заколебалась какая-то дымка, медленно принявшая форму пергамента. Минуту спустя я уже легко прочитала первые строчки съеденного документа: «Вниманию Его Высочества, Государя-наследника Максиана…». А дальше следовал длинный список временных отрезков, которые его обязывали проводить со мной между государственными делами и заседаниями Малого Совета. Причем, отрезки были самые разные: от трех минут после утренней гимнастики до двух с половиной часов во время вечерней трапезы. Там даже оговаривался перечень тем, которые полагалось со мной обсуждать.

Ошалев от подобной предусмотрительности, я даже позабыла удивиться странной способности Чудика воспроизводить съеденные документы. А вслед за шоком пришла злость: лерам советникам пора бы получить полную сумку неприятностей вместе со своим принцем. Что-то в последнее время мне уже поднадоело, что все, кому не лень, распоряжаются мной, позабыв не только поинтересоваться моим мнением, но и вообще поставить меня в известность. Взглянув на часы и убедившись, что час утренней гимнастики давно прошел, а горе-женишок меня не тревожил, я потерла руки: судя по всему, Чудик взялся за свиток раньше Государя-наследника.

Первую ложку медовой сладости мести мне довелось смаковать прямо за завтраком. Какой-то сухонький, смахивающий на крысу аристократ с разлапистой эмблемой Малого совета на толстой золотой цепочке спросил, как я провела утро.

— Скучно… — пропела я. — Никому я не нужна, никто мной не интересуется…

— О… Мы постараемся это исправить, Ваше Высочество, — с трудом выдавил из себя опешивший царедворец и, не особо скрываясь, посеменил на другой конец стола, к креслу Правителя.

По мере того, как он что-то шептал, склонившись к царственному уху, Правитель Белого континента все больше мрачнел, а потом весь завтрак бросал на наследника гневные взгляды, заставлявшие того нервно оглядываться. Я только посмеивалась, да и то мысленно, припоминая, что, по графику, за завтраком принц должен занимать меня беседой восемнадцать минут между третьей переменой блюд и десертом. Разумеется, он этого не делал, что еще больше бесило царственного родителя.

Впрочем, на поведение высокого гостя мало кто обратил внимание: странных взглядом за столом хватало. Еще бы. Впервые за Создателям ведомо, сколько столетий за одним столом сидели чернаки и белаки. Вчерашнее празднество по случаю прибытия я не считаю. Там всех рассадили по ранжиру, да и белаки были явно уставшие с дороги. Все же долгие морские путешествия в нашем мире редкость. И уж тем более, подобного опыта не было у кучки придворных шаркунов и прочих прихлебателей, которых приволокли с собой коронованные гости.

Думаю, какие бы планы ни вынашивали высокие договаривающиеся стороны в лице двух Правителей, этой встрече не суждено было бы состояться, если бы не Парад всех планет.

Грандиозное событие, случающееся раз в несколько тысячелетий. И на этот раз наблюдать его можно было только с Тролльего плато Черного континента. Вот такой выверт астрономии. Вчера я краем уха успела услышать, что первосвященник белаков даже пригрозил их Правителю отлучением и проклятьем Создателей, если тот не почтит сие действо своим присутствием вместе со своими отпрысками. И то младшие принцы, товарищи в моих детских играх, остались дома, под присмотром второго состава Малого совета.

С Парадом всегда связывались грандиозные празднества в честь Создателей и множество самых разных пророчеств. Считается, что во время этого действа на всех верующих, особенно на коронованных, ага, снисходит благословение богов на долгую жизнь и вечное счастье. В прошлом якобы сами Создатели спускались в мир, чтобы благословить нас, грешных, лично…

Бред, как по мне, несусветный. Делать богам больше нечего, кроме как заботиться о нашем благополучии. Лично я считала, что, если Создатели все еще существуют, то плевали они на то, что тут происходит, с самой высокой тучки. Иначе, почему в мире столько несправедливости? Взять хоть тех же чернаков. За какие грехи у них такая короткая жизнь? Впрочем, свое мнение я держала при себе. Когда меня однажды угораздило высказать его вслух, я в первый и в последний раз видела наставницу Аленну в бешенстве. Зрелище мне настолько не понравилось, что больше я об этом не заикалась и послушно повторяла за просвещавшим меня монхом прописные истины.