Наложница тирана (СИ) - Квей Клик. Страница 25

Шадида покосилась на белые облака за окном. Сегодня и вправду стояла очень жаркая погода, из-за которой пот стекал по телу даже в прохладном уголке дома главы семьи.

— Ладно, — вздохнула она. — Я отпущу наложницу…. Но у меня есть условие!

— Я слушаю.

— Ты запретишь своей наложнице влезать в мои дела, — заявила Шадида. — Если эта девица еще раз подговорит Сабилу на бунт, я сама прикажу Ыксану высечь твою наложницу. И не смотри на меня так, брат. Ты сам все решил. Если у меня и будет наложница, то только на моих условиях. Я не потерплю заговоров. Впрочем, ты и сам бы задумался о том, что твоя Алекса выкинет в следующий раз.

— О чём ты говоришь? — задумался Дауд.

— Ты так слеп красотой своей наложницы, что не видишь, насколько коварна эта женщина? Брат, что она с тобой делает? Эта ведь подлая змея, которая спит и видит, как отсюда сбежать. Ни уж то ты решил, будто бы Алекса тебя полюбит только потому, что ты глава этой семьи и очень внимателен к ней?

— Об этом можешь не беспокоиться. — Дауд взял с тумбы колокольчик сестры, чтобы вызвать сюда слуг, которые приведут привратницу.

Но Локмания была в доме, поэтому поднялась сама.

— Вы меня вызывали, госпожа? — спросила она, появившись на пороге спальни.

— Это я тебя звал, привратница, — сказал Дауд. — Передай Ыксану, чтобы Сабилу освободили, а сама сопроводи её к бассейну и обработай ожоги.

— Как прикажете, господин, — поклонилась Локмания. — Это всё?

Дауд посмотрел на сестру.

— Вообще-то, нет, — промолвил он. — Скажи, когда последний раз ты проверяла здоровье моей наложницы? И расскажи мне всё, чем она занимается, как часто пьёт лекарство и о чём разговаривает с подругой.

Локмания прошла в комнату.

— Алекса скрытная женщина, — промолвила она. — Чем она занимается ночью, мне не ведомо. Я лишь знаю, что она целый день читает у себя в комнате, иногда спускается в гостиную, а по вечерам ходит в баню. Но я не замечала странности в характере, потому что Алекса всегда отвечает без раздумий, говорит вежливым голосом, часто улыбается и любит шутить. А что до лекарств и здоровья, то вы можете не беспокоиться, господин. Алекса сама часто напоминает мне о том, что пора заварить травы. По ней видно, как она хочет поскорее пойти на поправку. Видимо, это очень важно для неё.

Шадида переглянулась с братом.

— А ты её обследовала? — спросила она.

— Да, госпожа, — подтвердила Локмания. — Последний раз я делала осмотр обеих наложниц позавчера. Наложница Сабила полностью здорова и открыта для любви, а вот Алекса…. Ей следует повременить с близостью, господин. Хотя бы ещё неделю или две.

— Все так плохо? — поинтересовался Дауд.

— Я точно не знаю, кто так мог поступить с бедной женщиной, но работал профессионал своего дела. Еще бы год назад я бы назвала этого врача дилетантом, но после знакомства с Орланом де Мессом, мне кажется, что врач, проводивший аборт, сделал все намерено.

— В каком смысле?

— Ну, этот врач не только извлек ребенка, но и пытался сделать так, чтобы Алекса больше никогда не смогла выносить дитя. Она бы могла забеременеть, но каждая последующая беременность заканчивалась выкидышем, а вскоре и полным бесплодием. К счастью, ему, видимо, кто-то помешал закончить задуманное.

— Но она ведь может родить? — с надеждой спросил Дауд.

— Да, господин, — подтвердила Локмания. — В этом нет никаких сомнений. Я бы посоветовала подождать неделю, чтобы не усугубить положение. Скорое проникновение может причинить боль, а это чревато тем, что вы сами доведете дело врача до конца. Подождите немного и у вас появиться шанс зачать прекрасного наследника.

— Я никуда не тороплюсь. Спасибо, Локмания. Если что-то в характере наложниц измениться или ты случайно услышишь неблагоприятную беседу, сообщи об этом мне. И чаще следи за самочувствием этих двух женщин, хорошо?

— Разумеется, господин, — поклонилась она. — Я служу только вам и госпоже Шадиде.

— Ступай и освободи мою наложницу, — приказала Шадида.

Локмания поклонилась и направилась к двери.

— Постой, — окрикнул её Дауд. — Локмания, расскажи о своих предположениях моей наложнице. Если ты права и с ней хотели поступить таким ужасным способом, я хочу, чтобы она об этом знала. Пусть знает, что в том месте, где она родилась, все хотят причинить ей вред. Пусть будет уверена, что нет лучше места, чем дом Грёз.

Дауд плохо понимал женщин, но даже в этом случае Алекса была особенной женщиной, которая воспримет информацию совсем не так, как он бы этого хотел. И если до этого откровения у неё были причины остаться в доме Грёз, после услышанного она твердо решила, что обязательно сбежит. Она покарает всех, кто причинил ей столько боли.

***

Не прошло и часа, как Сабилу освободили от наказания, обработали небольшие следы солнечных ожогов и отправили в бассейн, где девушка провела несколько часов. Вскоре госпожа Шадида послала за ней главу дома Грёз Малика, который привел девушку уже через минуту.

Наложница Сабила, завернутая в белое махровое полотенце, вошла в комнату с опущенной головой. Сгорбленная и немного напуганная наложница боялась поднять глаза, стыдилась посмотреть в лицо госпожи, сидящей перед окном, из которого открывался прекрасный вид зеленого лабиринта и небольшого пруда.

— Госпожа, я привел наложницу, как вы приказали, — отчитался Малик.

— Спасибо, а теперь выйди и закрой за собой дверь, — приказала Шадида.

— Вы уверены? — покосившись на наложницу, спросил глава дома Грёз.

— Оставь нас, — распорядилась госпожа, и он вышел, закрыв за собой дверь.

Шадида пила холодное вино, глядела на белые облака, плывущие по голубому небу, и не обращала внимания на наложницу, стоящую на пороге. Госпожа тоже, видимо, изнывала от жары, поэтому была одета в полупрозрачную вуаль, пошитую из белого шёлка.

— Не хочешь попросить прощения? — не оглядываясь на дверь, спросила она.

— Простите… — прошептала Сабила.

— Я не слышу.

— Простите, госпожа Шадида! — отчетливо проговорила наложница. — Я не хотела доставить вам проблем. Мне не следовало приходить и указывать, как управлять домом Грёз. Такого больше никогда не повториться, клянусь вам, госпожа.

Шадида, добившись своего, подозвала наложницу рукой. Сабила сделала несколько нерешительных шагов, обратила внимание на расправленную кровать, подошла еще чуточку ближе и остановилась в трёх шагах от стола, за которым сидела госпожа.

— Выпей, — протянув кубок с вином, приказала Шадида.

Сабила вскинула брови, потому что еще никто и никогда не угощал её вином. К тому же, она никогда не пробовала этот напиток. Но отказываться от приказа нельзя, ибо госпожа воспримет это за очередное оскорбление. Более того, Сабила очень хотела пить. Она взяла кубок обеими руками, взглянула на вино и поднесла его к губкам, чтобы коснуться кончиком верхней губы. Вкус был достаточно приятным, поэтому наложница сделала несколько маленьких глотков и вернула кубок на стол.

— Пей! — бросив строгий взгляд, приказала Шадида.

Сабила вздрогнула, хотела отстраниться, но в последний момент передумала и, схватив кубок, выпила вино залпом, точнее вылила его себе в глотку, поперхнувшись несколько раз. Горло немного обожгло, но Сабила сумела сдержать кашель, вернуть кубок на стол и поклониться.

Шадида взяла кувшин и наполнила кубок еще раз.

— Я не хотела тебя покупать, — призналась она. — Много лет назад господин Аббас хотел подарить мне дом, в котором я бы смогла создать свой гарем. Он не хотел отдавать меня в гарем другого господина, понимаешь? Но я ему отказала, потому что никогда этого не хотела. Может быть, я не подарок, но такой меня сделала жизнь, в которой не было матери. Мама бы смогла мне показать свою любовь, научить меня любить мужчин и женщин. Но она умерла во время родов, а те подруги, с которыми мне приходилось иметь дело, всеми силами меня отталкивали.

Шадида сделала несколько глотков и передала кубок наложнице.