Жена без памяти (СИ) - Романовская Лия. Страница 12
Хотя нет… иногда, вот как сегодня, он на время переставал видеть в ней прежнюю Веронику и ему даже становилось ее жаль. Он и сам не понимал, как так получается, изо всех сил противился этому чувству, но ничего не мог с собой поделать. Она еще получит свое, а пока нужно ей помочь. Да, вот так. В такие моменты Артур чувствовал себя полным идиотом. Но жалось и ненависть постоянно боролись в нем, ни на миг не давая первенство другому.
Если только можно одновременно любить и ненавидеть, то это про него. Иногда он желал ее без ненависти, представляя, как было бы здорово заняться любовью как раньше, с нежностью и желанием доставлять удовольствие. Но тут же одергивал себя, понимая, что это всего лишь бред. Несбыточные мечты. Это всего лишь коварная память подсовывает ненужные детали, чтобы сбить его с толку. Нагло подпихивает воспоминания, где все было так хорошо, как кажется и не бывает у людей. Но все давно закончилось, разделив прошлое и настоящее навсегда.
Он и правда сходил с ума. Каждую минут, день, неделю сходил с ума. И понимал, что все сложнее скрывать истинное лицо, все труднее дышать в маске, все чаще из него вырывается правда. И это очень опасно. Эта правда вновь могла привести его к краху, а этого он допустить никак не мог.
- Я все купил, на столе выберешь нужные лекарства. Я там написал. И не досаждай ей лишний раз, - грубо приказал, почти прорычал Артур Вике перед своим уходом.
Та игриво кивнула и потянулась за поцелуем, но он холодно оттолкнул ее в грудь, которую еще совсем недавно ласкал, и вышел за дверь.
На работу уехал в плохом настроении. С каждым днём всё тяжелее было сдерживать себя. Он никогда прежде не испытывал ничего подобного и сам не понимал, как мог не сдержаться вчера, как мог напасть на Нику…
И самое главное – за что?
Но самое поганое было после… и надо было такому случиться, что в эту ночь она оказалась именно в этой спальне, где за стеной он всю ночь драл Вику. Драл от души и с остервенением, чуть не придушив в самом конце.
На работе снова всё пошло кувырком. Новая секретарша оказалась ничуть не умнее уволенный накануне Эллочки, а может быть даже и хуже. По крайней мере выглядела она отвратительно. Этот вечно извиняющийся взгляд, бестолковая нерасторопность, незнание основ делопроизводства и в целом рабочего процесса раздражали. Артуру постоянно хотелось её ударить, впрочем, ударить ему сейчас хотелось всех и вся вокруг. Он понимал, что так дальше продолжаться не может и, если он сегодня же не возьмёт себя в руки, то всё может закончиться очень быстро и очень плохо.
- Эм… зайдите ко мне, - Артур даже не запомнил, как зовут эту новую секретаршу с безликим лицом. Пожалуй, нужно менеджера по персоналу тоже уволить. Это же надо, взять на работу такую тупую серость.
Секретарша с испуганным лицом влетела в кабинет
- Потише заходи, - он не стал с ней церемониться. – Найди мне хороший вариант отдыха где-нибудь недалеко. И чтобы нелюдно было.
Та аж покраснела, туго соображая, что именно от нее хотят.
- Ты не поняла, что ли? – поднял на нее глаза и пронзил ледяным взглядом.
Девчонка попятилась, явно непривыкшая к грубостям от начальства. Ничего, привыкнет…
- Я…я… бассейн нужен?
- Что за вопросы?!
- Поняла!
- Исполняй.
НИКА
Если бы у Вероники была возможность вновь стереть себе память, она бы сделала это не задумываясь. Всё, что произошло вчера ночью теперь не давало ей уснуть. И шли уже вторые сутки, как она не могла сомкнуть глаз, иногда, правда, проваливаясь в какое-то подобие забытья, иногда выныривая из него в пучину настоящего. Она и не думала, выписываясь из больницы и приезжая в этот шикарный дом, что будет больше всего на свете бояться своего мужа.
Своего ли?
Неужели тот человек, что ещё вчера пытался задушить её – и есть её муж? Неужели он и впрямь хотел это сделать? Но что, если это был всего лишь сон? Если ему всего лишь что-то приснилось, и она просто оказалось под рукой? Ах, как бы ей хотелось в это верить, но слишком долго он держал руки на её шее, слишком злым и глубоким был его взгляд, готовый разорвать, растереть в порошок, уничтожить.
Ещё это Вика. Ника и видеть её не могла, и слышать этот отвратительный голос, который она была вынуждена слушать всю предыдущую ночь. Она бы многое отдала, чтобы забыть всё то, что случилось в эти сутки. Но увы, это было невозможно и раз за разом в голове прокручивалось все, что произошло накануне.
И Вика будто специально старалась заходить почаще, под предлогом того, что Нике нужно принять лекарство. Как же ей хотелось послать домработницу к чёрту, выбросить из дома как использованную вещь, забыть её, забыть, что на свете есть такие люди, как эта девчонка. Беспринципные, безжалостные, бесчеловечные.
Она не могла смотреть в эти бесстыжие глаза, в эти смешинки в уголках рта, и презрительно поджатые губы.
Как же она ошибалась, когда думала, что жизнь её только начинается и жизнь это будет полна любви и счастья. Ника больше не хотела видеть своё отражение в зеркале, видеть это лицо, которое подарило ей столько надежды и которого она так долго ждала. Теперь она больше всего на свете мечтала избавиться от этого лица и найти себя настоящую. Найти своё я. Она должна убежать отсюда. И неважно куда… Главное это сделать.
В какой-то момент Ника сама не заметила, как все-таки заснула. Снился ей следователь Ермаков.
- Ну что, вспомнила кто ты? – почему-то он был в пляжных шортах и панамке и грозно махал перед ней полосатым полотенцем.
Ника отчаянно крутила головой и больше всего боялась, что теперь он ее арестует.
- Тогда пройдем-ка в отделение.
Они пронеслись сквозь шумный пляж и оказались у него дома.
- Ну давай, чего ты ломаешься? – жарко зашептал следак в ухо, стягивая с нее бретельку сарафана.
- Я не… не надо пожалуйста.
И вот уже не Ермаков перед ней, а кто-то другой, но кто она вновь не может разглядеть.
Бьет по лицу, впечатывает в стену головой. Переворачивает и прижимает своим телом.
- Пожалуйста, не надо… - она задыхается, отчаянно сопротивляясь, и вот уже кричит, ударяясь о стену головой, но не слышит собственного голоса, чувствуя, что тонет, и глубина все больше скрывает ее крики.
Очнулась, когда, открыв глаза, обнаружила прямо перед собой Вику. Та трясла ее и со страхом и удивлением пыталась перекричать ее собственный голос.
- Я… я… - Ника будто задыхалась, жадно ловя спасительный воздух.
Хотя был ли он спасительным в этом доме… скорее отравленным ложью, обидами и болью.
- Тсс, - Вика поднесла к ее губам стакан с водой, - На, выпей.
Ника трясущимися руками пыталась удержать кружку, но выходило плохо. Вика помогала ей не уронить ее на пол.
- Спасибо, – прошептала, допив живительную воду и тут… ее вырвало. Без всякого предупреждения со стороны желудка просто вывернуло наизнанку.
Вика брезгливо отпрянула и поджала губы, в один момент став самой собой.
- Скоро Артур приедет. Приведи себя в порядок. И тут… убери. - она указала на лужу под кроватью.
Отвечать Ника не стала. Но вдруг совершенно отчётливо поняла, кто теперь хозяйка в доме…
Она кое-как, на трясущихся ногах дошла до туалетной комнаты. Здесь санузел был общим на этаж, не как в спальнях хозяев. Вначале умылась, затем наполнила таз водой, взяла тряпку и отправилась убирать рвоту.
Встала перед кроватью на колени, чувствуя, как кружится голова и тут…
- Это что такое?! – громогласный голос Артура сотряс стены дома.
Ника в ужасе замерла с тряпкой в руках, но так и не обернулась. Слишком страшно ей стало увидеть мужа в такой ярости.
Через пару минут раздались удаляющиеся шаги и тут она услышала визг домработницы и спокойный, до ужаса спокойный приказ Артура:
- Взяла тряпку и пошла мыть пол.
И высокий, возмущенный ответ домработницы: