Ошибка 95 (СИ) - Скуркис Юлия. Страница 2

— Да, господин президент. Я обещаю, процесс будет ускорен. Все сбои…

— Отлично, Клиф. Твоя цель — восемьдесят пять процентов. Приказ я подписал, он во входящих. Сбоями займутся ученые корпорации. — Президент улыбнулся той улыбкой, которая всегда действовала на Клифа успокаивающе.

— Мы все учимся, — добавил он. — И должны быть благодарны любым проблемам. Они дают нам возможность дальнейшего развития, не так ли?

— Да, господин президент, — ответил Клиф.

***

Мила наблюдала из окна кухни за тем, как соседи выбираются из розовой авиетки. Бурцевы переехали сюда недавно, как раз после ее развода с Дэном. Дети — мальчик и девочка лет семи-восьми — выскочили на лужайку. Немного погодя из-за откинутого колпака, заслонявшего салон авиетки, показался полноватый, с залысинами на крупной голове господин Бурцев, на лице его сияла улыбка. В белоснежной рубашке с расстегнутым воротом, закатанными до локтей рукавами и черных брюках он выглядел как жених во время неофициальной части церемонии. Приосанившись, Бурцев проворно обошел, почти обежал, авиетку и с подчеркнутой галантностью протянул руку жене. Тут же высунулся заостренный шиньон, и на лужайку выбралась госпожа Бурцева. Она кокетливо тронула прическу, поправила зеленое облегающее платье и рассмеялась в ответ на шутку супруга. Бурцевы поцеловались и принялись выгружать покупки. Они выглядели приторно счастливыми, впрочем, как и всегда.

Мила отвернулась от окна. Пасторальная картинка действовала на нервы: в отношениях соседей усматривалось что-то неестественное, сродни плохой актерской игре. Как же ей надоели эти сочувственные взгляды Бурцевой, она ловила их во время всякого разговора! Так и подмывало спросить: по-вашему, одинокие люди ущербны?

Общественные предрассудки, государственные программы… Если правительство надумало вновь обратиться к семейным ценностям, разве можно воспринимать это буквально? Даже некоторые работодатели при приеме на работу вдруг начали отдавать предпочтение семейным людям. Милу это возмущало. Недоумевала она и по поводу Бурцевой, которая преисполнилась ощущения собственной значимости и важности лишь оттого, что статус замужней домохозяйки и матери стал популярен. Чем тут гордиться?

Другие соседи по улице, успевшие побывать у Бурцевых, в один голос твердили, что в их доме отдыхаешь душой. Возможно, так оно и есть. Бурцевы — гостеприимные и доброжелательные люди, но Мила чувствовала себя с ними не в своей тарелке. Ну, не бывает семей «без скелетов в шкафу», такова человеческая природа. Как бы ни стремились муж и жена сохранить мир, рано или поздно число уступок, на которые приходится идти, превышает критическую массу, и конфликт становится неизбежен.

А может это и есть тот самый редкий случай абсолютного счастья и взаимопонимания? Дети послушные, чистенькие, вежливые, никогда чрезмерно не шалят. Идеальная семья. А что, если Бурцевым известна какая-то тайна, скрытая от мира? Хотелось ее разгадать или убедиться, что это мнимое счастье.

«Ладно, хватит! Чем копаться в чужом грязном белье, займись-ка лучше уборкой», — посоветовала себе Мила.

К вечеру, закончив дела по дому, она вынула из морозилки коробку мороженого и воткнула в сливочные недра ложку. Это действо и предвкушение приятного времяпровождения на диване перед головидом наполнили ее ощущением гармонии с окружающим миром. Она удобно устроилась, отыскала погребенный среди подушек мануал. Ей всегда нравилось ретро и забавные гаджеты, хоть вся техносфера в доме имела функцию голосового управления.

«Славный костюмчик, покрой нестандартный, — отметила Мила, рассмотрев во всех деталях объемный образ телеведущей. — Смело, романтично и главное — угадывается ретро в новом витке моды. Вполне подходит для молодой женщины».

Она покликала мануалом, переместила скопированное изображение к зеркалу.

«Сейчас прикинем», — Мила встала с дивана и вошла внутрь голографического костюма.

«Эпатажно. — Она хитро прищурилась. — Но смотрится неплохо. Только цвет нужен другой. Да, пожалуй, вот этот».

Она поменяла цветовую гамму.

Совсем другое дело, даже глаза ярче засияли.

Мила подошла ближе к зеркалу. Вспомнился прошлогодний хит Ремо «Твои глаза цвета молочного шоколада», — не иначе как про нее песня. Она приподняла каштановые с янтарным отливом локоны — к наряду больше подходила высокая прическа, — повернулась вместе с изображением, посмотрела на себя сбоку, сзади.

Удовлетворенно кивнув, Мила стерла голограмму и, наскоро завязав хвост, вернулась к коробке с мороженым. Она довольно зажмурилась и улыбнулась: вкус оказался выше всяких похвал. Простые удовольствия — самые лучшие.

С экрана лились последние новости Двенадцатого региона: разморозка окончательно завершена; интервью у последнего размороженного; реклама Киберлайф; демонтаж холодильников; рейтинг Двенадцатого региона; отрывок выступления шеф-оператора Фридриха Ганфа; события в других регионах Терры-три; Новая Система дает начало новой эпохе; достижения биокибернетики.

Мила слушала в пол-уха, ожидая любимый сериал. Мороженое таяло, ложечка медленно снимала верхний слой.

На экране появилась переливающаяся всеми цветами радуги Башня Правительства. На фоне буйства красок ведущий в белом костюме смотрелся весьма выигрышно. Он оттарабанил краткое сообщение: «Террион продолжает готовиться к трехсотлетнему юбилею. В столице невероятная суета. Число конкурсных проектов по украшению города превысило все ожидания. Комиссия решила подключить к голосованию население».

До праздника оставалось ровно семь месяцев. Миле хотелось побывать на карнавале, но поехать оказалось не с кем. И надежды, что за это время что-то изменится, не было.

На экране появился бородатый старик, историк. Он заговорил мягким баритоном, упомянул Страшные Времена с войнами и кризисами, которые окончательно перестали грозить человечеству с начала эпохи терраформирования. «Очень скоро мы отпразднуем трехсотлетие Терриона, — с улыбкой сказал историк. — Вспомним о подвигах первых поселенцев, которым нелегко далось покорение Терры-Три, и восславим единство человечества, ведь наша общая колыбель — Земля. Чтобы мы не забывали своих истоков, основоположники терраформирования издали Указ: каждую новую планету называть Террой, а ее главный город Террионом. Это земли обетованные, где осуществилась мечта человечества об Эре благоденствия».

Историк пропал, и телеведущая бодро объявила, что теперь коренными землянами по праву могут считаться только «размороженные». Тут же показали одного из них. Он принимал участие в подготовке к карнавалу и рассказывал о проекте под названием «Икар». Следом зазвучал хит «Я люблю вас больше жизни» в исполнении Ремо.

Мила видела «размороженных» только по головиду. В реальности ни одного из этих пятнадцати тысяч землян, давших согласие на криогенное усыпление, она не встречала. Поговаривали, что где-то на востоке Седьмого региона, на берегу Китайского Залива, для них построен город, своего рода резервация — специально для того, чтобы обезопасить прочих террионцев от случайного пробуждения бактерии, которая столетие назад поразила землян. Это было, конечно, неправдой. Мила видела выступление главного эпидемиолога региона, заявившего, что палочка Топоса уничтожена навсегда.

Предки Милы были в числе первых поселенцев, поэтому она считалась коренной жительницей Терры-три с неплохим состоянием. В прошлом тем, кто покидал перенаселенную Землю, платили приличные премиальные за освоение новых территорий. Мила владела домом в одном из престижных пригородов Никты, — центра Двенадцатого региона. Солидный банковский счет позволял ей не задумываться о хлебе насущном и приносить пользу окружающим, занимаясь тем, что доставляет удовольствие.

В маленьком саду и домашней лаборатории она выводила новые виды декоративных растений, которые пользовались успехом у садоводов. В прошлом году нарасхват шли поющие колокольчики. Изменяя размер бутона и отверстий в его основании, Мила добилась различных музыкальных тональностей. Чтобы легче ориентироваться, она заложила в каждый генотип цвет, который показался ей наиболее подходящим для издаваемого звука. Для исполнения простеньких популярных мелодий пришлось разработать систему ветродуев, замаскировав ее под декоративную решетку клумбы. Цветы располагались в определенном порядке и по желанию хозяев радовали их своим пением. Но сезон ветров доставил немало неприятностей — мирный, тихий пригород сутки оглашался жуткой какофонией, доносившейся из каждого сада. Однако Мила и тут не растерялась — выдумала колпаки для поющих клумб. Соседи остались довольны.