Ошибка 95 (СИ) - Скуркис Юлия. Страница 5

С целой кипой разноцветных журналов, донельзя раздосадованная, Мила, наконец, выбралась на улицу. Но злоключения и не думали заканчиваться. На ступеньках пирамидального основания здания «Киберлайф» на нее налетел какой-то тип. Каталоги цветным фейерверком взмыли в воздух.

— О, простите! — воскликнул он, помогая ей подняться.

Незнакомец принялся лихорадочно собирать рассыпавшиеся журналы. Все произошло настолько быстро, что Мила только теперь смогла как следует рассмотреть его. Это был высокий, худощавый брюнет; если бы они стояли рядом на одной ступеньке, ей пришлось бы задирать голову, чтобы взглянуть ему в лицо.

— Простите… простите… — продолжал бормотать незнакомец. Он протянул ей каталоги, их взгляды встретились, и Мила отметила, что у него удивительно темные глаза, почти черные. Выражение смуглого, вытянутого лица было в этот момент таким скорбным и несчастным, что Мила просто не могла сердиться.

— Вы прощены, — улыбнулась она и взяла каталоги.

— Это знак, — прошептал брюнет.

— Простите… что?

— Я… видите ли… э-э… — Он запнулся и с неожиданной мольбой посмотрел ей в глаза. — Мне нужно с кем-нибудь поговорить. Прямо сейчас. Вы не могли бы побыть со мной немного?

— Но…

Она собралась было сказать, что на втором этаже в офисе двести пятнадцать сидит психолог, который с профессиональным интересом выслушает любого, но вопреки убеждениям вдруг согласилась.

Пожав плечами, Мила сказала:

— У меня найдется для вас пятнадцать минут.

Они молча спустились на площадь Прогресса. Незнакомец осмотрелся и, сконфузившись, кивнул в сторону арабского кафе под голографической вывеской «Земзем».

В кафе оказалось тихо и уютно. Устроившись за маленьким столиком, они по очереди заказали зеленый чай с миндальным печеньем. Мила мысленно улыбнулась этому совпадению вкусов.

Незнакомец молчал, видимо, обдумывая, с чего начать разговор. Мила решила облегчить ему задачу.

— Ну, и как вас зовут?

— Простите… еще одна оплошность… — Он нервно рассмеялся. — Я — Рихард. Рихард Сваровски, специалист в области спутниковой связи.

— Камилла Левитская. Домохозяйка. Немного подрабатываю цветоводством.

Произнести девичью фамилию, которую она вернула после развода, оказалось приятно. Будто бы и не было неудачного брака, и жизнь начинается с чистого листа.

— Вот и познакомились, — усмехнулся Рихард и опять задумался. Повисла тягостная пауза, и Мила вновь попыталась подтолкнуть незадачливого собеседника к разговору:

— Мне показалось — там, на лестнице, — вы чем-то расстроены.

Внутренняя борьба отразилась на его лице, и было в этом что-то мальчишеское. Покусав губы, он заговорил:

— Я не знаю, с кем посоветоваться.

— Ну, посоветуйтесь со мной, — ситуация все больше забавляла Милу. Она кивнула роботу-официанту, который умело сервировал стол, и тот мгновенно удалился, пожелав гостям приятного аппетита. Рихард, похоже, вовсе его не заметил и продолжал рассказывать:

— Видите ли, месяц назад я стал клиентом «Счастливой семьи», — смущенно признался он. — Некоторые мои знакомые уже давно отыскали себе пару с их помощью. Они зовут меня в гости, но я не хожу… Раньше я заботился о больной сестре, это занимало все свободное время. К тому же организованное сватовство… хм, я всегда считал это делом сомнительным. И вот, наконец, решился. Но из этого ничего не вышло, видно моей половинки не существует в природе. Знаете ли, доверять свои личные проблемы посторонним — не в моих принципах. Простите, что все это вам говорю… Наверное, не стоило…

— Нет, нет, говорите! — Миндальное печенье оказалось превосходным, и Мила решила, что если Рихард — специалист по спутниковой связи… высокий и симпатичный… и молодой — не проявит к нему интерес, то она, пожалуй, съест и его порцию.

— Я сам не могу поверить в то, что вынуждаю вас это слушать. Знаете, в какой-то момент мне стало казаться, что в мире происходит нечто странное… Куда-то исчезают одинокие люди. Может быть, это связано с развитием биокибернетики и работой Новой Системы. У меня такое впечатление, что все, кто еще не нашел себе пару, уехали далеко или заперлись в домах и никуда не выходят. Порой мне даже кажется, что я единственный человек в мире, который до сих пор неприкаян… Все это стало меня так донимать, что я почти решился…

— На что решились? — не поняла Мила.

— На имплантацию искусственного настроения. Поставлю подпись, заплачу — и будь, что будет… Пусть прибавят оптимизма, смоделируют память… Теперь ведь это, кажется, разрешено…

Мила отодвинула печенье и, наклонившись, заглянула ему в глаза.

— Но позвольте! Одно дело доверить фирме подыскать вам пару, а другое — имплантация. Это же… Послушайте, вы не думали, что это частично превратит вас в машину?

— Да, я это знаю. Но вчера я решил, что должен раз и навсегда избавиться от этой вечной, гнетущей тоски!.. — Он приложил руку к груди, стал растирать.

— Должны быть и другие способы, — возразила Мила. — У вас обычная депрессия, это со всеми бывает. Поверьте, я знаю, что это такое…

— Пожалуйста, дайте я договорю, Камилла, — сказал он. — Сегодня я шел с окончательным решением подписать договор на имплантацию. Наверное, я очень волновался, я ведь даже не помню, как очутился в том месте, где мы с вами столкнулись. Это как провал в памяти… и вдруг вы на полу, журналы разбросаны…. И вот, стоило мне увидеть вас, Камилла… Мне подумалось, вдруг это знак. Может не стоит падать духом и доверяться кибернетике?

— Ни в коем случае! Это ужасно — быть марионеткой компьютерного мозга. Ведь биосиверами управляет программа! — Мила спохватилась и почувствовала, что краснеет. — Простите! Это просто мое мнение, я не хочу его навязывать. Не слушайте меня, я не вправе вмешиваться и оспаривать чужие решения. К тому же, думаю, я немного старомодна.

— Нет, прошу вас! — Он схватил ее за руку. — Я… я внезапно почувствовал, что многое может зависеть от вашего мнения. Ведь бывает так… Да-да, я действительно шел на процедуру, когда встретил вас. Неожиданно мне показалось, что препятствие на пути — это знак не совершать… О, простите! Препятствие — неудачное слово…

— Да все в порядке, — заверила она, высвобождая руку и отворачиваясь, чтобы не видеть его побледневшего, взволнованного лица.

— Какой же я идиот!

— Перестаньте.

— Нет, вы… я… да, наверное, я должен вам рассказать…

Миле показалось, что он всхлипнул.

— Нет, это не обязательно. — Она жалела, что не отправила этого странного типа к специалисту по душевным болезням.

— Не хочу, чтобы вы приняли меня за помешанного.

— Я ни о чем таком не говорила.

Мне тридцать четыре, и я никогда не был женат. Всю жизнь посвятил больной сестре, не мог сдать Миранду в клинику и забыть о ее существовании. Согласитесь, вряд ли моей жене, если бы я решился жениться, понравилось соседство душевнобольной. Миранда иногда рассуждала вполне здраво, но, несомненно, была далека от реальности. Два месяца назад ее не стало. Несчастный случай.

— Выглядите вы моложе… — Мила не знала, что еще сказать. Ей хотелось молча сочувственно покивать и уйти, не оглядываясь. Вдруг ее осенило.

— Скажите, Рихард, вы любили сестру? Я имею в виду, как брат, как человек, преисполненный сочувствия, ответственный и заботливый.

— Безусловно, — прошептал он.

— Почему же вы хотите забыть ее? То, что случилось, принесло вам боль, но благодаря существованию сестры вы стали тем, кто вы есть.

— Вы правы. — Голос его зазвучал спокойней. — Не иначе как судьба послала мне вас. Я так благодарен! Спасибо, огромное вам спасибо за то, что не отказались выслушать. Вы меня выручили.

Она с облегчением вздохнула.

— Ну, что вы. Я стала бы преступницей, отказавшись, ведь это могло привести человека к потере личности. Поверьте, мы не так уж беспомощны, мы способны справиться с горем. Я искренне за вас рада, рада, что оказалась на вашем пути.

— Я тоже. — Он посмотрел на нее с благодарностью. — Позвольте, я вам позвоню.