Ошибка 95 (СИ) - Скуркис Юлия. Страница 32

«Остынь. Я не хочу с тобой спорить и переубеждать, что я не псих и не преступник. Твою веру в справедливость сильных мира сего мне из тебя не выбить. Ты веришь в то добро, представление о котором внушила тебе фальшивая мораль. Давай определимся: мы с тобой не друзья. Мы всего лишь невольные попутчики. Надеюсь, это временно. А пока, хочешь выжить — терпи и не мешай мне. На этом покончим».

Милу душили слезы и злость. Зачем говорить о лицемерии и фальшивой морали, о вере, если сам ты способен только на злословие, жестокость и ненависть? За что же ты, черт возьми, сражаешься? За что, Айвен? Кто те люди, которых ты хочешь защитить? Ведь любой солдат и офицер армии, будь то патриот или наемник, сражается за кого-то живого, кто дышит и способен чувствовать. Айвен!

Но теперь он молчал.

Мила резко свернула и хотела перейти на другую сторону улицы, но рюкзак дернуло назад, и лямки врезались в плечи: Смит одним рывком вернул ее на место.

— Мы почти пришли, — спокойно сказал он.

Над ними снова пролетела авиетка. Смит взглянул на Милу и подмигнул.

— Сейчас понадобится твоя помощь.

***

Фридрих Ганф проснулся в кабинете за столом. Два окурка марихуаны лежали в пепельнице один поверх другого, образуя букву Х. Бутылка была пуста. Остатки бренди в бокале источали мускусный запах. Похмелья после вчерашнего возлияния не было, но чувствовал он себя скверно.

Огромное, во весь экран, лицо Бориса Хальперина выглядело, как всегда, бесстрастным. Ганф запросил протокол системы защиты и, получив ответ «безопасно», разблокировал дверь. Пока подчиненный шел через сад, шеф-оператор убрал бутылку и вытряхнул пепельницу.

Через минуту помощник по внутренним делам сидел в кресле.

— Ну?

— Мы выследили его, шеф. — В голосе Хальперина прозвучали нотки самодовольства. — Пришлось перенастроить все системы наблюдения в регионе на индивидуальные коды заводской стандартизации биосиверов Смита и Левитской. Сигнал очень слабый и ненадежный, но это независимая система, дистанционно ее не отключить.

Фридрих растер виски. Туман в голове начал рассеиваться.

— Так. И где же Смит?

— В Никте, шеф. Сегодня утром прибыл воздушным путем. Женщина с ним. Приземлились возле восточного входа в Парк белых лилий. В настоящий момент… — Хальперин извлек из кармана пиджака миником. — В настоящий момент он в Зеленом квартале вместе с женщиной. Стоят возле дома некоего Виктора Астахова. Тридцать восемь лет, имплантолог Киберлайф, работает со дня основания…

— Как Ремо? — оборвал Ганф.

— Проблем не было, шеф. Вы все правильно рассчитали, и, надо заметить, Ремиш оказался весьма неглупым человеком. Вначале он изобразил удивление и даже позволил себе несколько критических высказываний в адрес действующей власти. Я дал ему полчаса на принятие решения. И Ремиш стал разговорчив. Видимо, он сказал все, что знал. И теперь я с удовольствием сообщаю, что не сотрудник полиции Нана осведомил Ремиша об убийстве.

— Кто же?

— Есть кое-кто, представляющий проблему как для службы безопасности, так и для Энтеррона. Это взломщики. Время от времени мы их ловим. Обычно это мелкие мошенники. До сих пор никому не удавалось сломать коды на секретных государственных базах данных, да и в работе полицейских в последнее время редко бывают секретные операции и расследования. Случай в Нане, как вам известно, исключение.

— Ремо назвал имя взломщика?

— Несколько имен посредников. Кое-кого мы успели проверить и уже вычислили троих, которые пытались покопаться в двенадцатой Голове. Все трое задержаны. Мои специалисты прикинули: мы прикроем лавочку в течение двух — максимум трех недель. Ремиш пошел на добровольную жертву, хоть ему и тяжело было это сделать. Он не так глуп, чтобы поступать опрометчиво. Его ай-кью соответствует уровню менеджера седьмой степени. Нет, Ремиш принял Новую Систему. Он пришел, чтобы добровольно сдаться, а заодно сообщил нам нужные сведения. Маленькая сцена, которую он устроил во время допроса, была не более чем спектаклем.

— Ладно. Как вчерашние гости?

— До сих пор на скалах, шеф. Все довольны.

— Так, — после длительной паузы сказал Ганф. — Вернемся к Смиту. Полагаю, на этот раз вы все предусмотрели?

— Да, шеф. За ним следят профессионалы. Двое наблюдателей будут дежурить в непосредственной близости, группа захвата — в радиусе пятидесяти метров.

— Хорошо. Ожидайте команды. Отправляйтесь в администрацию. Я буду к девяти.

Хальперин медленно поднялся.

— Постойте, — остановил его Ганф. — По поводу вашего вчерашнего замечания об Энтерроне. Может компьютер стоять выше человека по социальному статусу?

— Исключено, шеф.

— Но пункт четыре седьмой статьи закона о разморозке гласит: все правоохранительные мероприятия только в пределах программы Киберлайф.

— Да, шеф.

— Думаю, мы вправе этим пренебречь, если решение Энтеррона ставит под угрозу безопасность Новой Системы, — понизив голос, произнес Ганф. — Идите, поразмышляйте над этим. У вас в распоряжении целый штат юристов.

***

Мила с Айвеном остановились возле парапета бывшей набережной. Небольшую речку, что здесь протекала, замуровали в бетонном подземелье, а над ней устроили парковку. Апартаменты, что прежде числились в категории «с видом на канал», потеряли в цене, хоть квартал и до этого был так себе.

— Как мы туда войдем? — спросила Мила, глядя на неприступную серую дверь посреди монолитной, такого же унылого серого цвета, стены.

— Это и есть твоя задача, — сказал Смит. — Заставь Кибераполлона открыть, я буду на подстраховке.

— Что?! — воскликнула Мила. Она не была готова к решению головоломных задач.

— Помни, он мерзавец и хам, у него нет друзей, возможно, он даже никогда не был с женщиной, но его голова полна сверхидей.

— Но как я заставлю его открыть?

— Не знаю. Ты женщина. Используй хитрость.

— О чем ты? — Она в ужасе смотрела то на дверь, то на Смита. — Я не умею прикидываться водопроводчиком.

Мила демонстративно уселась на холодную гранитную плиту, бунтуя против таких указаний.

— Послушай, крошка, если ты не заставишь его открыть, ты отведаешь моего кулака. — Смит говорил ледяным голосом. — Поняла?

Она взглянула на небо, авиетка улетела — надежды на помощь и чудесное избавление от кошмара не было. Может, у шпионов закончилась смена, и они отправились по домам?

— Ты должна это сделать, — спокойно сказал Смит, заметив, что Мила безразлична к его угрозам: вымоталась до полного отупения. — Этот Кибераполлон, если и не мужик, то отношение к мужскому полу имеет, значит, из нас двоих у тебя больше шансов заставить его открыть дверь. Логично? А теперь встань!

Он поднял ее за воротник и, одним движением сдернув с нее рюкзак, подтолкнул в спину. Мила по инерции пробежала несколько шагов.

— Давай-давай, — подбодрил ее Смит.

Она подошла к бетонной ступени у входа и оглянулась. В несколько легких прыжков Смит пересек пространство от парапета до стены и, прижавшись к ней, замер. Глаза его были прищурены и поблескивали хищным нетерпением. Во всю мощь включился канал, и Мила ощутила себя солдатом-новобранцем во время учений — слабым, неспособным и униженным своим безжалостным сержантом-воспитателем. Заметив ее нерешительность, Смит пригрозил кулаком.

Мила проглотила комок, застрявший в горле, подняла руку и, совершенно не понимая, о чем говорить, нажала сенсор звонка. Она постояла с минуту и вновь потянулась к сенсору, но тут из динамика послышался заспанный мужской голос:

— Чего надо?

— Э-э… Простите, пожалуйста… — сказала Мила растерянно, ей никогда не удавались импровизации. — Здравствуйте… Вы можете меня впустить?

За дверью несколько секунд помолчали, потом на нее обрушился град вопросов:

— Кто вы такая? Почему я должен вам открывать? Что вам от меня нужно? Слыхали о праве на сон? Знаете, что порог, на котором вы стоите, является частной собственностью владельца дома?