Последняя точка(Удивительные свидетельства монахов и иных лиц, живыми проходивших мытарства) - Серикова Валентина. Страница 17

Мы опять подошли к храмине, около которой был смрад и визг. В этой храмине я увидела женщину, которая сидела посреди, платье на ней было все в кровавых пятнах, на голове, точно венец, обвилась медяница и много разных червей. Вокруг шеи тоже обвилась змея и пастью своей впивалась ей в губы, а хвостом хлопала по ушам. Другая большая змея обвилась вокруг ног и пастью доставала до груди и впивалась в нее. Женщина манила меня рукой и просила помочь ей. Около нее был прикован как будто баран, но с лицом человека. Мне стало здесь страшно, я стала умолять путеводителя, чтобы он не оставлял меня, и мы с ним вышли из храмины. Я спросила его, за что эта женщина страдает здесь? Он ответил: «Это блудница, она на земле вся отдалась своим страстям, а здесь получает возмездие за дела свои».

Идя дальше, мы опять подошли к храмине очень большой и высокой, внизу этой храмины была большая пропасть с сильным пламенем. Посреди храмины стоял столб, обвитый змеями, а на этом столбе укреплены точно нары. Все они шатались, народу на этих нарах было очень много, все очень страшные, а страшилища всех этих людей бросали в пропасть, сдирая с них платье. Демоны же крюками из этой пропасти тащили их в нижнюю пропасть, бездонную, где они и тонули. Я очень боялась, что и меня туда бросят. Здесь был такой смрад, что я задыхалась от него. Змеи на меня разинули пасти и хотели проглотить, а у одной змеи было три головы. Вдруг на воздухе является святая великомученица Варвара с чашей в руках, юноша здесь оставил меня одну. Она сказала мне: «Не бойся». Тогда опять ко мне явился Ангел-Хранитель и сказал: «Вот что значит в понедельник пост всем Ангелам». Я спросила: «За какие грехи страдает этот народ?». Он отвечал: «За содомские грехи».

Потом привел меня юноша к стеклянным воротам, через них я увидела огромную комнату, посреди были накрыты столы, на них кипели самовары, стояли вина, а на тарелках были мыши, лягушки и разная скверность. За этими столами сидел народ, а другие плясали в пламени, и все эти люди очень кричали, точно чего требуя, а страшилища обливали их кипятком. Юноша на мой вопрос ответил: «Они не почитали праздников, рано, во время литургии, пили, ели и пьянствовали». Недалеко от этого народа целая партия плясала в пламени: они перестанут плясать, а их заставляют снова плясать. «Это за то, — сказал юноша, — что они во время церковной службы плясали и занимались разными играми».

Около этой храмины я увидела женщину, которая ходила и щелкала зубами. Во рту у нее была сулема, она старалась то выплюнуть ее, то проглотить — и не могла. Юноша сказал, что это за сладкую пищу. Тут опять мы вошли в храмину небольшую, где я увидела несколько человек, подвешенных за средину живота и за язык к потолку, они очень стонали. Мне сделалось очень страшно, и я спросила у юноши, за что это они повешены так? «Эти люди — кумовья, — ответил он, — жили худо, имели плотский союз между собою».

Потом мы опять пошли темным тесным путем и подошли к храмине. Когда мы вошли в нее, то я увидела, что какой-то человек стоит посреди храмины, в уши у него продеты раскаленные докрасна цепи и краями прикованы к двум противоположным стенам, у другого язык вытянут, и два страшилища режут его горячим тупым ножом, а у третьего из ушей пышет пламя. Я с великим страхом спросила у юноши, за что такое мучение? Он отвечал мне: «Первый разговаривал в церкви во время службы, за то у него пилят язык, а другой стоял невнимательно, не слушал пения и чтения, вертел головой, и вот за это она прикована у него здесь цепями. У третьего пышет пламя из ушей, этот человек слушал клевету и передавал ее другим».

Из этой храмины мы пришли к ледяному колодцу, у которого сидела женщина и разливала поварешкой воду в обе стороны. Я спросила у юноши, что эта женщина делает? Он ответил мне: «Она при жизни своей продавала молоко и разбавляла его водой, вот за это ее теперь и заставили отделять воду от молока». От этого колодца был темный тесный путь. Юноша шел скоро, точно летел, а меня он уже тащил за руку, потому что я не могла следовать за ним. Я сказала ему, что не могу больше идти, он же сказал мне: «Бодрствуй, крестись и иди».

Я почувствовала, что мы взошли на лестницу, прошли две ступеньки и взошли на третью: вдруг к нашим ногам упал человек и свалился в пучину, которая была под лестницей. Страшилища опять стали являться и я очень испугалась. Когда мы прошли лестницу, я спросила у путеводителя, за что этого человека ввергли в пучину? Он ответил мне: «Этот человек прошел все мытарства, а вот этого не прошел, потому что был жесток, немилосерд».

Идя от этой лестнице, я едва опять поспевала за юношей, так как он быстро шел. Вдруг я услышала страшный шум, а впереди увидела пламя. Путеводитель мой здесь скрылся, и я очутилась около реки огненной, в которой вода сильно волновалась, но не такими волнами, которые бывают от ветра, а как-то особенно крутилась. В этой реке народу было очень много, через эту реку были перекинуты две тоненькие жердочки, и я увидала своего путеводителя на другой стороне реки. Он сказал мне: «Переходи сюда». А я говорю ему, что я боюсь упасть в реку и не могу идти. «Иди, не бойся, — говорит мне юноша, — ведь ты меня знаешь». — «Нет, я не знаю тебя, — отвечала я ему, — у нас нет таких, как ты». Он опять говорит мне: «Ты знаешь меня, от юности ты любила меня, молилась мне, и я привел тебя и устроил в обитель, а теперь ты меня забыла, вот уже два года, и не молишься мне» — «Нет, я не знаю тебя», — отвечала я ему опять. «Я великомученик Георгий», — сказал он мне, и с этими словами опять приблизился ко мне. А до него страшилища гнали меня, говоря, что никому не миновать этой реки.

Святой великомученик Георгий взял меня за руку и повел через реку, а Ангел летит. По обеим сторонам образовались две стены, так что я не видела реки и безбоязненно перешла на другую сторону со святым великомучеником Георгием, и мы пошли по берегу реки. Народу было в ней множество, все они как будто старались выпрыгнуть, но снова окунались и громко кричали: «О, люто мне, люто мне».

В реке я увидела знакомого мужика из нашей деревни, который кричал мне: «Зачем ты здесь, уйди отсюда, тебе не вынести и одной искры этого пламени!» В это время я почувствовала, что искра упала мне на левую руку и вздрогнула. Я спросила у святого великомученика Георгия, за какие грехи здесь страдают люди? Он отвечал мне: «Здесь будут все самоубийцы и христиане, которые только назывались христианами, но дела делали не христианские, все те люди будут ниже неверных в этой реке, и освободить душу из этой реки очень трудно, надо много молитв и труда для этого освобождения».

Мы все шли берегом, народу в реке было все меньше и меньше, наконец, подошли мы к широкому мосту, перешли его. Вдруг я увидела глубокий снег, дул сильный ветер и вьюга, так что я шла с большим трудом, едва вытаскивая ноги. Было ужасно холодно, я чувствовала, что все мои члены начинают стынуть от холода. Тогда святой великомученик Георгий сказал мне: «Бодрствуй и крестись». Подошли мы к большому полю, покрытому очень толстым льдом. И опять была сильная вьюга. Святой Георгий скрылся от меня. И тут узнала я иноков по их одежде: сидят они, волосы у них распущены, все трясутся от холода и сильно щелкают зубами. Мне стало их жаль, и думаю, за что же эти иноки попали сюда? И, не видя святого Георгия, я и за себя испугалась, думала, что и мне здесь придется остаться. Но вот я почувствовала, что меня как будто теплом обдало, и сразу увидала около себя святого Георгия, который сказал мне: «Эти иноки жили в обители и, нося ризу Царицы Небесной, жили беспечно, нерадиво несли послушание и роптали на трапезу. Там, на земле, они много колотили языками, а здесь Господь дал им колотить зубами, но по молитвам Царицы Небесной они избавлены от вечного пламени».

От этого поля мы пошли дальше. Я чувствовала, что становится все теплее и теплее, необыкновенный свет разливался по тому месту, по которому мы шли. Вдруг я увидела огромное поле, покрытое травой и цветами, посреди которого протекала небольшая речка. Святой Георгий сказал: «Это обетованная земля, и кроткие наследуют ее».