Знаю, ты хочешь (СИ) - Сокол Елена. Страница 35

– Ох!..

Алекс чуть ведет языком в стороны, и я снова кричу. И всхлипываю, едва он меня покидает. Выгибаю спину, умоляя повторить. Но он словно издевается: ласкает меня, покусывает, и только потом возвращается к самой чувствительной точке. Давит на нее ласково, но настойчиво, размашисто проходится по ней языком и нежно вводит в меня два пальца, проведя подушечками вверху, у самого входа.

Каждое его движение – преклонение передо мной и моим женским началом. Я пульсирую всем телом, и мое сердцебиение уже на пределе. Язык Алекса снова пробирается внутрь, и мне становится еще горячее. Он мечется, забираясь в самые потаенные уголки, и у меня не получается больше сдерживаться – я стону.

Приподнимаю голову, тяну мужчину за волосы и жаждуще раздвигаю перед ним ноги. Чувствую, как его язык движется по моей самой наэлектризованной точке, и вдруг откидываюсь назад. Меня насквозь прошивает горячей волной оргазма. Я слышу какой-то шум и понимаю, что это мой собственный крик. Беспомощный, но довольный.

Мои руки безвольно падают на простынь, ноги опускаются на спину Алексу. Я плачу или смеюсь – понять, что именно делаю, не получается. Мне так хорошо, так горячо, что на коже проступают капельки пота.

– Теперь ты чувствуешь, Ханна? – Спрашивает Алекс, нависая надо мной и проводя языком по моей верхней губе. – Или мне продолжать объяснять?

– Продолжай… – выдыхаю я.

Раздвигаю ноги и позволяю его горячему, гладкому члену пробраться внутрь меня. Там всё давно распухло от желания и готово принять его. Алекс целует меня в лоб, в нос, в губы и затем медленно входит.

Я разом выдыхаю всю накопившуюся боль и обнимаю его руками и ногами. Мне плевать, как всё это выглядит. Все равно, что это значит, и чем закончится. Мне страшно, но так убийственно хорошо, что я не хочу, чтобы это прекращалось.

Алекс движется во мне неторопливо, позволяет мне каждой своей чувствительной точкой прочувствовать его толщину, твердость и силу. Я смотрю на его напряженное лицо, на стальные мышцы и ощущаю всю мощь той энергии, которую этот мужчина в себе содержит. Мой затуманенный взгляд тонет в его, полных восхищения глазах.

Алекс двигается с опустошающей медлительностью, и я благодарна ему за это. Нам обоим невероятно хорошо в этот момент. Только так я получаю возможность запомнить и прочувствовать каждый толчок – в этот миг я наслаждаюсь всем происходящим и самим Алексом.

Наверное, это тот вид секса, когда важен не конечный результат, а сам процесс. Здесь даже не нужно кончать – и так идеально. Каждое движение – уже наслаждение.

Конечно, это абсолютное сумасшествие, и я полностью отдаю себе в этом отчет. Но все мои мысли сейчас – это благодарность за то, что это сумасшествие случилось в моей жизни. Если суждено всё потерять, то оно этого стоило. Это короткое, яркое мгновение истинного единения душ и тел.

Алекс почти недвижим. Он раскачивается медленнее, чем лодка на тихих волнах. Целует мое лицо, слизывает пот с моей шеи. Я стискиваю зубы в хриплом стоне. У меня замирает дыхание, бедра прижимаются к нему в инстинктивном движении, едва кровь начинает безумную гонку по моему телу.

Я ощущаю, как Алекс стискивает меня, помогая прочувствовать момент до самого-самого дна. Вес его тела, сила его хватки – это та клетка, в которой я становлюсь пленницей, но мне и не хочется бежать. Это давление – именно то, что сейчас необходимо. Мне больше не нужно притворяться, чтобы кого-то удерживать, можно быть самой собой, пока кто-то другой держит меня.

Я вскрикиваю, разом, до самой последней клеточки, превращаясь в удовольствие. Взрываюсь тысячами вспышек, горю тысячами огней. Я довольна и опустошена, наполнена и абсолютно свободна. Алекс тоже кончает, и его губы озаряются улыбкой. Он наваливается на меня, обнимая и подминая под себя. Он целует меня, и в его взгляде больше любви, чем я вообще видела когда-либо в своей жизни.

И мы лежим.

Кожа к коже, глаза к глазам, дыхание к дыханию. Наши сердца бьются в такт, и мы слушаем это биение, как что-то единственно правильное в этой странной, суматошной жизни.

И мне не хочется думать, что такое между нами. Как это называется, почему оно происходит? Не хочется думать, кто он, и кто я на самом деле. Я наслаждаюсь этим нереальным моментом. Проживаю его снова и снова.

А потом мы вместе принимаем ванную. Смеемся, целуемся, ласкаем друг друга, брызгаемся водой. Мы натираем друг друга гелем для душа, снова целуемся, ополаскиваемся, вытираемся полотенцами, идем босиком на кухню.

Я сижу на высоком стуле – без белья, в футболке Алекса, с мокрыми волосами. Он сидит рядом и кормит меня с рук. Мы смеемся, а Поппи звонко лает, требуя своей доли. И получает ее.

Алекс сушит мне волосы феном, а затем мы снова занимаемся сексом – прямо на столе. Я смотрю ему в глаза, а он целует меня в губы. Никакой защиты. Безумие. Идиллия.

Мне хочется, чтобы этот день не заканчивался никогда. И я позволяю Алексу кончить в меня. Я хочу этого, и мне реально становится легче, когда он это делает.

А потом я смотрю на часы и понимаю, что пора возвращаться домой. Алекс нехотя, но соглашается меня отпустить. Он идет искать Поппи, а я надеваю трусы, лифчик, платье. Перед выходом из спальни мое внимание привлекает бумажник, лежащий на тумбочке, а точнее – торчащий из него уголок какой-то карточки.

Я прислушиваюсь к звукам, а затем все же решаюсь потянуть за этот уголок. Достаю белый квадратик – это фото. На нем Алекс и какая-то светловолосая девушка. Они обнимаются и выглядят счастливыми. Ей лет двадцать, может, с хвостиком. На губах ярко-красная помада, в руке бокал вина.

«Алекс и Марисса. Каникулы в Праге», – выведено на обороте. И ниже приписано: «Люблю тебя!»

– Нашелся! – Смеется Алекс.

Его шаги приближаются.

Я убираю фото обратно и кладу бумажник на тумбочку.

– Где он был? – Спрашиваю с улыбкой, когда мужчина появляется в дверях.

– Доедал блинчики! – Говорит он, теребя шерстку неугомонного Поппи.

– Негодяй! – Смеюсь я.

Принимаю пса, целую Алекса и спешно выхожу из спальни.

31

– И что мне теперь делать?

– Ты по поводу загадочной подружки твоего соседа или насчет ваших с ним отношений? – Майка шумно дышит в трубку.

Слышно, как она стучит каблучками по асфальту.

– По поводу всего! – Отвечаю я, глядя в окно.

– Если ты переживаешь насчет какой-то девицы с фотографии, то спроси его в лоб. Я так понимаю, что слова насчет «хочу, чтобы ты была только моей» здорово вскружили тебе голову?

– Не то чтобы… – Краснею я. – В общем, да, они заставили меня задуматься о возможности реальных чувств между нами.

– Да уж, хорошие, должно быть, у него причиндалы!

– Май-я-я!

– Простите! – Говорит подруга и сплевывает. – Я из-за тебя налетела на какого-то мужика! Пардоньте, сударь!

– Я из-за тебя тоже вот вляпалась…

– Давай, короче, а то я сейчас спущусь в метро, ни черта не будет слышно. И так, Алекс предлагает тебе бросить мужа и уйти к нему?

– Э… нет. Не знаю…

– То есть, он ничего конкретного тебе не говорил, и ты не знаешь, можно ли ему верить?

– Да. Еще и эта девушка на фото.

– Прекрасно. – Запыхавшись, говорит подруга. – Я всегда придерживаюсь того, что нужно обсуждать проблемы открыто. Приди к нему и скажи: «Мой муж – полный псих, но он меня обеспечивает. А что ты можешь мне предложить?»

– Майя-я-я!

– Во-о-от! Твоя проблема в том, что ты никогда не говоришь прямо. Знаешь, что твой Макс будет против чего-то, и не подаешь голоса, даже не пытаешься противиться! Поэтому он сам и решает, что для тебя лучше, потому что ты ему позволяешь!

– Я пробовала. Стоит начать спорить – сразу скандал.

– И что? Скандал, скандал, еще скандал. Дальше он либо начнет тебя уважать, станет дорожить тобой, либо ты всю оставшуюся жизнь будешь его немой марионеткой.