Знаю, ты хочешь (СИ) - Сокол Елена. Страница 37

– Ты ударил меня! – Говорю я, нащупывая свободной рукой ручку двери.

Если он сделает еще шаг, я побегу на улицу.

– Кто? Я? – Его лицо вытягивается.

Макс удивлен.

– Ты только что ударил меня. – Настаиваю я.

Меня сотрясает дрожь.

– Милая… – Он делает шаг.

– Не подходи-и! – Ору я.

По моим щекам бегут слезы.

– Родная, ты что… я… я не…

– Отойди! – Прошу его, вцепляясь пальцами в ручку двери.

– Черт, я не знаю, что на меня нашло. – Бледнеет Макс. – Я… я ведь не специально. Я…

– Не подходи ко мне!

– Но я не хотел сделать тебе больно. – Он выглядит искренне раскаявшимся.

– Ты ударил меня. Снова!

Макс тяжело вздыхает, он стискивает челюсти.

– Только не надо преувеличивать, Ханна. Я сделал ошибку, и мне стыдно. – Макс приближается вплотную и теперь нависает надо мной. – Да, я нечаянно оттолкнул тебя, но, пожалуйста, не нужно делать из этого трагедию и говорить, что я тебя бил. Это разные вещи.

– Но так и было! – Сквозь зубы цежу я.

Мое дыхание сбивается.

– Я тебя не трогал. – Настаивает муж, из последних сил стараясь сдерживать гнев.

– Ты всегда так говоришь.

– Но я… – Макс тянется к моему лицу.

– Не трогай меня! – Кричу я, как истеричная.

Толкаю его изо всех сил и бросаюсь к лестнице.

За спиной слышатся его тяжелые шаги.

– Хан-на!

Я поднимаюсь, забегаю в спальню и закрываю дверь на защелку. Мои руки трясутся от страха.

– Ханна! – Раздается громкий стук. – Открой!

Дверь начинает ходить ходуном.

– Оставь меня в покое! – Прошу я, пятясь к кровати.

– Открывай!

Я забираюсь на постель, прижимаю к груди подушку:

– Уходи!

В следующее мгновение от мощного удара дверь слетает с петель, и в комнату врывается разъяренный Макс. Он подлетает к постели, вырывает из моих рук подушку, швыряет ее на пол и сгребает меня в охапку, точно игрушку.

– Пусти! Не надо! – Всхлипываю я, съеживаясь в комок.

Он ложится на постель, укладывает меня рядом, спиной к себе, обнимает руками и ногами, сжимает с силой и тихо, ласково шепчет:

– Ну, что ты, глупенькая… успокойся… я не собирался делать тебе больно. – Гладит мое лицо, нежно стирает слезы. – Ну, прости, прости, что напугал. Я просто очень сильно тебя люблю. Так сильно, что боюсь потерять. – Шумно дышит в затылок и сам едва не всхлипывает. – Всё прошло, успокойся. Я тут, я с тобой… Маленькая моя…

32

Я просыпаюсь, осторожно открываю глаза. Боюсь пошевелиться. Долго прислушиваюсь к звукам и понимаю, что вокруг тихо, точно в гробу. Шторы задернуты, в воздухе пахнет парфюмом Макса. Я аккуратно поворачиваюсь и убеждаюсь – рядом его нет. На второй половине кровати пусто, но простынь еще хранит форму и тепло его тела.

Сажусь на кровати и тру пальцами глаза. Прокручиваю в памяти события вчерашнего вечера, вспоминаю, как долго лежала здесь в тисках мужниных рук и всхлипывала от собственной беспомощности. И как долго он шептал мне в темноте ночи о том, как сильно любит меня, и что никогда не бросит, и… никому не отдаст.

Едва не вскрикиваю, когда Макс вдруг входит в спальню.

– Доброе утро! – Улыбается он.

В руках у него поднос с кофе и бутербродами с сыром и зеленью.

– Доброе. – Съеживаюсь я. – Утро.

Муж уже в костюме и с галстуком. Значит, собрался в офис.

– Ты так сладко спала. – Макс усаживается на край кровати.

Он ставит поднос на тумбочку и кладет свою ладонь мне на ногу. Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не вздрогнуть от ужаса. До боли сцепляю челюсти.

– Который час? Ты не опаздываешь? – Выдавливаю из себя.

– Опаздываю. – Отмахивается он. – Да какая разница? Думаю, вообще, взять выходной сегодня и провести его с тобой. Хочешь?

«Нет!» – взвывает мой внутренний голос.

– Брать выходной в тот момент, когда под твое руководство отдали отдел маркетинга? Не стоит. – Я улыбаюсь. Всё, что мне сейчас нужно, это, чтобы он ушел. А, значит, нужно быть милой и показывать, что я всем довольна.

– Ты права. – Кивает Макс. – Нужно идти.

Он продолжает меня гладить.

Я терплю.

И старательно улыбаюсь, надеясь, что мои губы сейчас не дрожат.

– Поешь. – Муж склоняет голову набок. – Тебе теперь нужно питаться правильно и регулярно. Мы же с тобой всё решили, да? Сделаем всё, чтобы скоро нас стало трое? – Его рука касается моей щеки. – Хочешь, мы прямо сегодня вечером сходим к врачу? Узнаем, какие витамины и лекарства нужно принимать, сдадим необходимые анализы?

Для человека, который еще недавно не хотел иметь детей, он выглядит слишком восторженным.

– Конечно. – Улыбаюсь я. – Можно не сегодня, можно после выходных.

И сглатываю.

Макс ставит мне на колени поднос и пристально смотрит за тем, как я беру бутерброд. Мне приходится практически давиться едой, чтобы не вызвать у него подозрений. Откусываю, жую, запиваю кофе. Меня тошнит, но мне нужно, чтобы он поскорее ушел. Я его боюсь.

– Может, мне всё-таки остаться? – Муж забирает поднос.

«Нет! Уходи!»

– Всего два дня до выходных, Макс. – Я приподнимаюсь и обвиваю руками его шею, зарываюсь носом в его волосы и с трудом сдерживаюсь, чтобы не зареветь. – Потерпи. Со мной все будет хорошо, у меня много работы в саду, есть чем заняться. А в субботу устроим праздник души, съездим куда-нибудь. Как тебе?

– Звучит отлично. – Говорит он.

Отрывается, смотрит мне в глаза, а затем целует.

В этом поцелуе слишком много фальшивой нежности и слюны. Мне хочется, чтобы это скорее прекратилось. Пожалуйста, пожалуйста…

– Прости, что вспылил вчера. – Отстраняясь, шепчет муж. Убирает мне волосы за уши. Как ребенка, треплет за щеку. – Обещаю, больше никогда не буду… кричать на тебя.

– Угу. – Я отвожу взгляд.

– Проводишь?

– Конечно.

Закутываюсь в халат, спускаюсь за ним в гостиную, и мы вместе подходим к двери.

– Отпрошусь сегодня пораньше. – Обещает он.

– Ладно. – Позволяю поцеловать себя еще раз.

Машу на прощание рукой, закрываю дверь.

Иду в кухню, пускаю в дом Поппи, которого Макс утром выгнал в сад, и беру его на руки. Целую, обнимаю пса, накладываю еды в его миску, а затем поднимаюсь наверх. Принимаю душ, выхожу и опустошенно валюсь на кровать.

Рука сама тянется к телефону. Загружаю приложение, захожу в соцсеть. Ввожу «Марисса» – вариантов с таким именем не так уж и много. Из нескольких профилей сразу выбираю нужный: девушка на фото улыбается так же широко, как на том фото у Алекса.

Марисса Эверт, двадцать четыре года. Внимательно листаю фотографии. Все они весьма характерны для девушки ее лет: кафе, клубы, вечера с подругами, диплом, утренние селфи на пробежке, но никакой Праги, никакого Алекса.

Информации очень мало.

Я возвращаюсь на главную страничку профиля и вдруг застываю в ошеломлении. Девушки не было в сети… с восемнадцатого марта – уже два месяца! И вся ее страница испещрена сообщениями от друзей, которые не могут, но очень хотят ее найти.

33

– Ханна! – Слышится голос Алекса, когда я выхожу в сад.

– Привет. – Несмело приближаюсь к изгороди.

– Ты не берешь трубку. – Говорит он, стоя у разделяющей наши участки зеленой полосы.

– У меня телефон на бесшумном.

Я делаю еще шаг, и теперь нас разделяет лишь небольшой островок зелени, да невысокий заборчик.

– Что-то случилось? – Хмурится мужчина.

А я всё пытаюсь что-то прочесть в его взгляде.

– Нет…

И инстинктивно запахиваю кардиган, будто мне холодно.

– Я всегда знаю, когда ты говоришь неправду. – Решительно говорит он и протягивает руки. – Иди сюда.

Одно простое движение, и Алекс, как ребенка, подхватывает меня на руки и переносит через изгородь.

– Ну, что такое с тобой? – Прижимает меня к себе, заглядывает в глаза. – Он… он что-то сделал тебе? – Говорит мужчина, не спеша ставить меня на ноги.