Сердечные истории - Алюшина Татьяна. Страница 3

– Гриш, – вот на всякий случай, но спросила-таки мужа, сама понимая, насколько глупо звучит вопрос, – ты не в курсе, куда одна котлета делась?

– Зинуль, клянусь, – приложив руку к груди, сдерживая улыбку, сказал муж, – я не брал. – И, придвинувшись поближе, прошептал заговорщицки: – И не ел, честное слово, – рассмеялся и прокричал: – Дети, вы котлету из холодильника не брали?

– Мы котлету не ели, тем более сырую, – отозвался Никита, входя в кухню.

Следом за братом влетел Олежек и подтвердил:

– Честное слово, не ели, мам.

– Ладно, – рассеянно махнула рукой Зина, – идите, я, наверное, ошиблась.

Но как она могла ошибиться? Как? Ерунда какая-то.

На следующий день пропала двухсотграммовая бутылочка фермерских сливок. Вот точно была в холодильнике, Зина вечером, прикидывая, что готовить на утро, отметила эту бутылочку и даже в руках подержала, а взялась делать завтрак – нет, как и не бывало. Видимо, дни перепутала. Вчера, что ли, ее использовала или позавчера?

Да все может быть, с этой работой совсем уже с ума сходит. На самом деле столько ее навалили той работы, видимо, начальство считает, что сотрудники, сидя дома, совсем разленились, и ну давай все подряд на них навешивать, не продохнуть, ей-богу, раза в три больше того объема, что Зина обычно делала в офисе, прямо голова пухнет.

Вот она и начала путать, что было вчера или позавчера, продукты терять, забывать, что и когда готовила.

Беда-а-а-а.

Но это были еще цветочки, а не беда.

Затарились с Гришей в магазине продуктами на несколько дней, как обычно, приехали домой, разобрали покупки, разложив в холодильник и на полки, Зинаида взялась готовить ужин – нет банки сметаны, упаковки шпината и пекинской капусты. Куда делись? Ведь помнит, что в руках держала – как раз задумала зеленую закуску готовить.

– Гриша! – тревожно призвала она мужа.

– Здесь он, – Григорий пришел на зов жены.

– Мы же брали в магазине сметану, шпинат, китайскую капусту?

– Помню, намеревались, – подумав, ответил муж. – У полок с травой стоял, и ты что-то там решала, брала-откладывала. А взяла или нет, прости, мать, не знаю. Мое дело – с тележкой за тобой ходить, выслушивать твои рассуждения, поддакивать, перегружать продукты, платить, снова перегружать в машину и еще раз перегружать, перенося в дом.

– Помощи от тебя! – проворчала Зина.

– Все, что могу, – он поднял руки, как бы сдаваясь.

И быстренько ретировался из кухни подальше от непонятного настроения жены.

– Дети! – крикнула Зинаида.

Первым пришел, как обычно, ответственный старший сын.

– Никитос, – с легким наездом обратилась мать к сыну, – ты не видел упаковку шпината, банку сметаны и китайский салат?

– Мам, вот честное слово, – посмеиваясь, ответил сынок, приложив руку к сердцу, – я шпинат не ел. И салат тоже. А сметану я не люблю, ты знаешь.

– А я сметану люблю, – следом за старшим подхватил пришедший в кухню Вася, – но не ел. И шпинат с салатом тоже не ел.

– И мы не ели! – громко оповестили младшие, выскочив из-за спины старших братьев.

– А что вы все прибежали? – удивилась Зинаида. – Какое странное единодушное. Обычно не докричишься вас, когда надо, а тут вдруг все скопом собрались.

– Ну ты же позвала, а мы рядом были, – пожал плечами Никита.

Зинаида скрестила руки на груди, пристально рассматривая детвору. Детей своих она знала не то что, как облупленных, а как ученый свое, уникальное изобретение – до последнего винтика и вздоха, и любое их вранье считывала моментально и еще при подходе деток к дому заранее зная, что они успели натворить.

– Мам, не буравь нас изучающе, – остудил ее недоверие Никита. – Мы точно тебе говорим, что не ели твой шпинат со сметаной.

Вот ведь! Смотрит на них Зина и видит – не врут!

– Ладно, идите, – отпустила она отпрысков с тяжелым вздохом.

– Не расстраивайся, мамочка, – пожалела ее доченька, подошла и погладила по руке. – Все уладится.

Зина только вздохнула-выдохнула тягостно, погладила дочь по головке, наклонилась, поцеловала.

– Ну, иди.

Ладно, наверняка опять забыла, отвлеклась, видимо, в магазине, решила Зинаида с большой натяжкой – вот никогда за ней ранее такой рассеянности не замечалось.

А тут вдруг еще одна напасть случилась.

Природа решила пожалеть жителей городов, находящихся в изоляции, и отменила нормальный май – как затянули дожди бесконечные, да с ветрами и холодом, намекая, мол, сидите люди по домам и не рыпайтесь. Вот они и сидели, а куда деваться.

А вместе с ними и более удачливые дачники.

Как-то Зина засиделась за работой дольше обычного, начальство срочно потребовало отчет, вот припекло ему, тому начальству неугомонному, чтоб ему… ладно, умолчим о своих горячих пожеланиях работодателю. Домашние все давно спали, и загородную тишину нарушал только легкий шум мелкого, затянувшегося дождичка.

Закончив возиться с отчетом, Зиночка легла в кровать под бочок спавшего глубоким сном мужа, который тут же ее обнял, привычно прижимая к своему боку. Но только она устроилась, закрыла глаза, расслабляясь, и вдруг слышит:

– Тук-тук-тук-тук-тук…

Странный такой быстрый-быстрый, приглушенный стук, словно машинка швейная строчит где-то, а следом за ним тихий-тихий звук, как стон, который кто-то тянет болезненно на одной ноте.

Ёлки-моталки, что за ерунда?

Зина напряглась вся, прислушалась – тишина. Причем такая качественная, загородная тишина, только дождик еле-еле шелестит.

«Послышалось», – успокоилась она. Снова начала расслабляться…

– Тук-тук-тук-тук…

Да, твою дивизию, что за фигня-то?!

Зинаида села в кровати, прислушалась – стучит. Тихо так, еле уловимо, но стучит же!

Может, у детей что случилось?

Поднялась, пошла проверять. Идет по дому, прислушивается – вот есть! Есть какой-то звук! То стучит, то стонет.

Дети спят крепким младенческим сном в своих кроватях, и в их спаленках никакого стука-стона не слышно.

А вышла из комнаты Никиты – слышно.

Пошла на звук. Откуда-то от дверей входных, может, у соседей что случилось? На соседнем участке жил старинный друг деда и бабушки Григория Сергей Федорович, но зимой у того случился инфаркт, и дети забрали его в город, сами же приезжали на дачу не регулярно, иногда по выходным, только сейчас, в карантин стали наведываться почаще. А в будние дни вроде как Гриша с Зиной присматривали за их домом. Ну как присматривали – в сам дом не ходили, проверяли, чтобы кто чужой не шастал.

Может, на соседском участке что стряслось?

Пока шла к дверям, звук вроде как усиливался, подошла – раз и оборвался.

Да мать его ети! Постояла, прислушиваясь. Долгонько стояла, аж подмерзать начала – тишина.

Да ну его на хрен, разозлилась на себя и побежала назад в спальную под теплый мужнин бок, греться и спать.

На следующую ночь история повторилась.

Растревоженная не на шутку, Зиночка на сей раз открыла дверь и вышла на веранду, где звук был явно громче и определенней, и именно в этот момент странные звуки прекратились.

Потом Зинаида обнаружила пропажу старого детского одеяльца, которым она накрывала банки с закрутками в подвале.

– Вот куда оно могло деться? – громко негодовала она, жалуясь Грише.

– Ты же еще зимой грозилась выкинуть старое барахло, может, и его выкинула? – предположил он.

– Да не могла я его выкинуть! – все сильнее нервничала Зина. – Им очень удобно банки накрывать.

– Ну, не знаю, – недоуменно развел руками муж.

– Дети! – нервничала Зина, призывая детей. – Вы одеяло из подвала не брали?

– Мам, для чего? – спрашивал ее вместо ответа Никита.

– Ну, я не знаю, – терялась Зина. – Для игры какой-нибудь.

– Мам, – жалел ее сынок. – Нам оно вот точно не нужно.

– Нет, мам, – поддерживал старшего Олежек, отрицательно покачав головой. – Нам оно точно не нужно.

Через два часа спустилась за чем-то в подвал – глядь, а одеялко на месте.