(Без)условная любовь (СИ) - Акулова Мария. Страница 50
Он после разговора с бывшей женой долго смурной ходил, а тут… Снова пропала. Часто пропадала, на разные сроки причем. Случалось такое, что больше года о ней ни слуху, ни духу. И не знаешь толком — радоваться такому развитию событий или тревожиться… Какой подлянки ждать?
Пусть Снежа и почти не застала то время, когда вся жизнь у Самойловых была одна сплошная Ленина подлянка, но ей и того хватило… На всю жизнь. Она и сама выдохнула спокойно, чувствуя, как груз падает с плеч, когда суд определил проживание тогда еще двенадцатилетнего ребенка с отцом, пусть и приемным, теперь же…
Надо было что-то ответить…
— Коть, ты уверена, что хочешь? Она твоя мать, я понимаю, но… ты же помнишь, какая она?
Катя то ли кивнула, то ли просто снова взгляд опустила. Она помнила. Получше Снежи, получше папы, но… Не сегодня ведь эта мысль в голову пришла. И у нее было достаточно времени на то, чтобы суметь сто тысяч раз себе перебудить, одуматься, опомниться… А все равно мысли возвращались на исходные. Ей нужно было еще раз убедиться. Своими ушами услышать, что все без изменений, что она все та же, любящая ее при условии, что за этой любовью последует вознаграждение.
— Помню. Боюсь просто, что, когда вернусь из Штатов, если вернусь, ее уже не будет.
Снежана через стол потянулась, погладила руку беззащитного, растерянного ребенка, лишенного материнской любви. Она ведь сама мать. Видит, как Поля с Леней к ней тянутся и как радуются, получив доброе слово, ласку, тепло, а Катя… Ей с лихвой это постарались компенсировать Самойловы — искренне, самоотверженно, но… маму ты не заменишь. Никак.
— Почему ты не хочешь, чтобы папа о твоей просьбе знал? Думаешь, он будет против? Думаешь, его протест будет неправильным?
— Нет. Я понимаю, что мое желание не просто нерационально — оно опасным может быть, но… Я не хочу, чтобы он думал, будто недодал чего-то. Дело ведь не в нем. Я его очень люблю, но Лена… Мне это надо просто, Снеж, поверь. Я буду очень осторожна, я же ее хорошо знаю, просто…
— Я все понимаю, Коть. Правда, — Снежана паузу сделала, думая… Не было в этой ситуации правильного поведения. Что ни сделай — везде удар в штангу. Узнай Марк о том, что Катя хочет с Леной сконтактировать — сделает все, лишь бы этого не произошло. Не из вредности или ревности, а потому, что не хочет, чтобы дочь снова переживала то, от чего чудом удалось сбежать. Достань она телефон Кате без ведома мужа — ребенку светит очередная травма, но ведь и без звонка будет травма и не закрытый гештальт.
— Но помочь не можешь? — Катя глянула на Снежану с грустью. Взгляд — как у раненной собаки. Искренний и больной. Как же это тяжело однако… Бедный ребенок.
— Я достану, Коть. Достану. Только пообещай мне, что будешь очень осторожной и рассудительной. Если хочешь — вместе позвоним. Я рядом побуду. Хочешь?
Катя улыбнулась несмело. Вроде бы добилась своего, а радости не чувствовала — только еще больше разнервничалась, ведь желаемое (одновременно пугающее) оказалось на шаг ближе.
— Мне Андрей пообещал уже, что вместе позвоним. Но спасибо тебе, Снеж. Большущее спасибо. Ты лучшая. На всем белом свете лучше не найти. Папе очень повезло. И Поле. И Лене…
— А тебе? — Снежа улыбнулась в ответ, склоняя голову, пристально глядя на ребенка, который волей судьбы был так на нее похож, но рожден совсем другой женщиной.
— А мне чуть меньше, но тоже… очень!
Больше к этому разговору они не возвращались. Только вечером того же дня, уже когда умаявшиеся Марк и мелочь заснули, Снежа зашла в комнату падчерицы, протянула листик бумаги с переписанным телефоном Лены.
— Помни, Коть, мы с папой всегда готовы тебе помочь. Что бы ни случилось. Что бы тебя ни волновало. Хорошо?
Девочка кивнула, сжимая в кулаке листик… Он жег и пугал. До дрожи…
Катя же не медлила — тут же Андрею написала:
«У меня есть номер мамы».
Веселов оказался в сети в ту же секунду, сообщение открыл, ответил:
«Завтра вечером позвоним тогда. Да?».
Катя помедлила. Может отложить? В долгий ящик… Страшно ведь. Причину придумать какую-то? Но…
«Да».
Некуда откладывать. И некогда. Надо действовать.
— Мы куда-то едем?
Катя с Андреем стояли на трамвайной остановке. Парень периодически поглядывал на табло, то и дело «меняющее показания» касательно прибытия ближайшего трамвая, девушка же смотрела больше по сторонам — на людей, снующих по оживленной улице, сидящих в кафе напротив за стеклянной витриной… Весь день настроение будто каталось на качелях — то на душе легко и весело, то страшно до дрожи. Сейчас было просто спокойно, хотя и близился вечер. Тот самый, в который они с Андреем договорились набрать номер Лены.
— Хочу показать тебе одно особенное место, — Андрей мельком на Катю глянул, улыбнулся, а потом снова на табло — и вдаль куда-то. — О, едет, ну наконец-то!
Старомодный Киевский трамвайчик с красным фартуком и большим «глазом» над водительской кабиной, в котором светился номер маршрута, с шумом подъехал к остановке.
Катя с Андреем запрыгнули, Веселов занялся билетами, а Самойлова поиском места. Видимо, направление не самое популярное, так как кроме них с Андреем в вагоне сидело от силы человек пять.
— Нормально тут? — Катя села на кресло у окна, Андрей приземлился рядом, вручая закомпостированные билетики, взял девушку за руку, пальцы переплел.
— Отлично.
И, будто получив добро от юной пары, трамвай двинулся по рельсам…
Ехали долго, через весь город. Катя то и дело ловила себя на мысли, что будто заново изучает его вот сейчас — глядя через окно… Всю жизнь здесь прожила, а столько всего не видела. Ну и что, что мегаполис? Ну и что, что в нем каким-то чудом умудряется ужиться население небольшой страны? Он ведь родной. А родной город стоит знать…
Вот только думать об этом надо было начинать чуть раньше, теперь же за месяц с копейками уже не нагонишь отставание… Но какой же он красивый!
— Когда мне надо подумать, я сажусь на этот трамвай, включаю музыку… ну и думаю, — Катя улыбнулась.
— Атмосфера располагает.
— Вот и мне так кажется. Наша следующая.
Андрей начал выбираться к выходу, Катя за ним. Было немного жаль, ведь еще чуть-чуть и ее так разморило бы, что девушка с радостью прикорнула на плече парня. Хороший трамвайчик. Надо будет еще как-то покататься… Может следующим летом, когда она на каникулы приедет, или зимой еще…
Молодые люди вышли на остановке, оглянулись.
— Мы за городом уже, — Андрей ответил на не заданный Катей вопрос. — Тут недалеко идти, до заката успеем как раз.
Девушка и не думала спорить, позволила просто вести себя туда, куда Андрей считал нужным. С ним она не боялась, не тревожилась. Но сейчас и не предвкушала особо, если честно. Сердце снова окутала тревога. Скоро надо было звонить…
Они минут десять шли по не больно-то протоптанной тропе. Лес был не густым, но явно самосейным. Не привычный парк с газонами, декоративными клумбами и искусственными водоемами, а обычный лесок. Сосны, дубы, клены. Высокие, возможно видевшие еще сегодняшних бабушек и дедушек, когда тем было по семнадцать.
— Ты только не пугайся сразу, доверься мне, — Андрей не отпускал Катину руку всю поездку и вот теперь всю дорогу. А сказав, еще сильней сжал. Катя не знала, что может ее испугать, поэтому просто кивнула. Если он просит — надо довериться.
Пара вышла на полянку, когда солнце уже начало заходить, свет становился приглушенным, тусклым, розоватым. Андрей остановился, Катя взгляд из-под ног перевела на центр поляны, а там…
Вышка старая, пожарная. Та самая, кажется…
— Я не полезу туда, Андрей. Зачем? И ты не полезешь. Я не разрешу…
Теперь уже Катя вцепилась в руку парня, пытавшегося ее затащить в место, в котором чуть свою жизнь не оборвал. По глупости. Детской, максималистичной, но такой огромное глупости!