Судьба-шутница (СИ) - Александрова Лиса. Страница 51

Не хотела признаваться даже себе, но мне было больно от его слов настолько, что те до сих пор, звучат в ушах, разливаясь в душе тоской и горькой обидой.

— Я предупреждаю. — спокойно поправил он меня, не обращая внимания на мой тон. — Пришли. — Лоренсо подошел к массивной двери, сделанной из темного дерева, и деликатно постучал, дождался, практически моментального, ответа, открыл дверь и пропустил меня в кабинет.

В кабинет я вошла осторожно, и нехотя. Дверь за моей спиной закрылась и от этого звука, я невольно вздрогнула. Я остановилась рядом с выходом и стала с интересом рассматривать помещение, оттягивая тот момент, когда придется встречаться в Эдлером взглядами. Если честно, я вообще не знала, как себя с ним вести, особенно со знанием того, что тот ночует в моей постели. Самым правильным было бы, сказать, о том, что мне известно, возмутиться и потребовать, чтобы подобного больше никогда не было, а после, с видом оскорбленной невинности, удалиться. Есть вероятность, что и разговора избегу, и проявлю твердость характера и своих намерений. Идеально! Пожалуй, так и поступлю.

Не поступила.

Обводя взглядом довольно просторное и светлое помещение со строгим интерьером, в котором не было ни одной лишней вещи, что, хоть как-то, намекала бы на личность хозяина, я невольно подумала, что мне здесь не нравится. Холодно и неуютно. Понимаю, что это рабочий кабинет, но по моим меркам, комната больше напоминала камеру дознания. И ни большое, распахнутое окно, ни большой книжный шкаф, заполненный аккуратно расставленными книгами, корешок к корешку, ни массивный письменный стол, и два мягких кресла, ни небольшой диванчик у стены с чайным столиком, впечатление не меняли. Скорее наоборот. Абсолютно вся мебель, как-то неуловимо только указывала на мои ассоциации. Тюремная камера, или, скорее, допросная. Только обставлена богаче.

Стоит ли говорить, что при таких ассоциациях, Эдлер, что сейчас привстал с места, при моем появлении и внимательно следил за каждым моим жестом, представлялся мне соответственно комнате? То есть дознавателем.

Я и так была на нервах, теперь же окончательно стушевалась. Взгляд лихорадочно заметался в поисках вариантов побега при надобности. А, судя по напряженному взгляду оборотня, бежать мне потребуется, причем скоро.

Мой план, был моментально забыт. Сглотнув, я невольно сделала шаг назад, не сводя взгляда с оборотня. Вся его поза свидетельствовала, словно хищник приготовился к атаке.

— Ты меня боишься? — чуть насмешливо спросили у меня.

— Нет. — соврала я, но никого не обманула.

— Почему ты боишься меня? — с долей недоумения, поинтересовался оборотень, склонив голову на бок, выйдя из-за стола и, плавной походкой, подходя ближе.

— Вид у тебя странный. — призналась я, поняв, что продолжала отступать, пока не уперлась спиной в дверь.

— Какой? — вскинул он брови проявляя искренний интерес.

— Словно добычу загоняешь. — оборотень усмехнулся от моих слов как-то грустно, подошел почти в плотную, и осторожно взял в руки мою ладонь.

— А если и так? — с провокационной улыбкой спросил он, смотря мне в глаза.

— Прекрати. — холодно сказала я и попыталась вырвать руку из хватки оборотня. Но, оказалось, я быстрее руки лишусь, чем ее отпустят.

Влад помолчал, нежно погладил большим пальцем мою ладошку, пристально посмотрел в глаза несколько секунд, будто выискивая там что-то, но, видимо, так и не нашел.

— Давай присядем. — тихо предложил он и потянул в сторону. Только сейчас я поняла, что задерживала дыхание, а теперь облегченно выдохнула. Создавалось впечатление, что оборотень хотел что-то сделать и не решился. А я, вдруг, поймала себя на мысли, что жалею об этом.

Влад вел меня в сторону дивана, слишком узкого для трех человек, так что сидеть мне предстояло непосредственно слишком близко к оборотню. Слишком! Беря во внимание мои последние мысли, приняла за благо, не рисковать и маршрут сменила, к удивлению Эдлера.

— Думаю, в креслах будет удобнее. — робко предложила я, отводя взгляд, но уловила недовольно сжатые губы у мужчины.

— Хорошо. — отрывисто согласился он, отпустил мою руку, от чего, почему-то стало сразу еще холоднее. Влад прошел за свой стол, чтобы сесть в рабочее место и не глядя на меня стал резкими, отрывистыми движениями перебирать лежащие на столе бумаги. Совершенно бесцельно, надо сказать, так как он в них даже не заглядывал. А я почувствовала себя виноватой.

Нет, это уже ни в какие ворота не лезет! Разозлившись на себя, быстро прошла к креслу, села напротив Эдлера, скрестила руки на груди и хмуро напомнила:

— Ты хотел меня видеть?

— Да. — кивнул он не менее хмуро, правда, документы оставил в покое, но смотреть в мою сторону не торопился. — У меня имеются к тебе некоторые вопросы, Ника.

Допрос считаю открытым!

— Я слушаю.

— До этого как-то не было времени, но сейчас я хочу, чтобы ты подробно рассказала, как ты была похищена Греем. Что произошло?

Я вздрогнула и обняла плечи, так как сейчас явственно ощутила толпу мурашек. Вспомнить произошедшее не хотелось. Наверное, я еще была просто не готова к этому. Пережитое еще отзывалось страхом в душе. Таким мерзким, холодным комком, которое разрасталось и пульсировало по телу, стоило только вспомнить ту ночь. Тот сон, что я видела, когда потеряла сознание, всплывал в памяти, каждый раз, и очень трудно было заставить себя осознавать, насколько нам с сестрой повезло в очередной раз.

Я постаралась четко и по делу пересказать происшедшее, абстрагируясь от этого, словно я говорю о ком-то другом, а не себе и сестре. Так было легче. Но все же, в некоторых местах я запиналась, замолкала, собираясь с мыслями и силами, чтобы продолжить рассказ, как можно подробно.

Видя, как трудно мне дается воспоминание о той ночи, Влад тихо, как-то виновато задавал уточняющие вопросы, когда ему было что-то непонятно. Особенно его интересовал момент, когда я убила напарника Грея и смогла отделиться от дерева.

На этот счет я мало что могла рассказать, так как сама толком не помнила все в деталях. Для меня все слилось в какую-то кашу, что-то смазанное. Приняв для себя, что я действовала в состоянии аффекта, Влад не стал больше уточнять и вводить меня в бОльшую депрессию.

— Спасибо. — закончила я тихо и рискнула поднять взгляд на удивленного оборотня.

— Что?

— Спасибо, что спас. — поблагодарила я, с трудом сглатывая ком в горле и сдерживая слезы. Сейчас, с ужасом вспоминая, какой опасности подверглись, я четко осознала, что мой сон — это красочный сценарий нашего с Алишей будущего, опоздай Влад хоть на пару минут. И я была безмерно благодарна Владу за очередное спасение.

— Я не мог иначе, ты же знаешь. — грустно заметил он.

— Знаю. — кивнула. — Но это ничего не меняет — ты спас нас. Без твоего вмешательства, мы с сестрой были бы мертвы. — при этих словах оборотня заметно передернуло, а широкие ладони сжались в кулаки. А я вдруг подумала, что не стану указывать Владу, что в курсе о его сегодняшней ночевке в моей кровати. Пока он просто спит рядом и меня не домогается, я вполне могу вытерпеть. Если он и впредь будет спать в моей постели — я не против. Это малое, чем я могу отблагодарить его. Слов явно мало, сделать подарок своими руками — глупо, а предложить то, чего он хочет- не могу. Вот и остается, что его ночевки — это компромисс, на который я иду со своей совестью, ради возможности хоть как-то отблагодарить.

Промелькнула, конечно, шальная мысль, что я иду на уступки не только Эдлеру, но и себе, так как рядом с ним спать оказалось очень приятно и спокойно, чем прежде я похвастать не могла, но я прогнала ее, упрямо не желая признавать данный факт.

Оборотень скорбно промолчал, смотря на свои руки.

— Еще вопросы?

Влад поднял на меня взгляд, на секунду он имел вид, будто не знает о чем я и вообще, и как сюда попала. Потом кивнул.

— Да, еще я хотел обсудить твои изменения в регенерации.

Вот это мне не понравилось. Я почувствовала, что становится жарко. Так всегда со мной бывало, когда приходилось намеренно врать. Поэтому никогда этого не любила, предпочитая всегда говорить правду или ограничиваться недосказанностью, что явно меня не красило в глазах общественности, портя мой характер, который соответствовал моему статусу «ведьмы». Меня всегда поражала эта черта в людях — они не любят и порицают лжецов, но при этом искренне ненавидят тех, кто говорит им правду в глаза, не тая и не лукавя. Как так? Лишь за то, что я говорила, что думала на самом деле, меня лишь больше презирали.