Летний остров - Ханна Кристин. Страница 61

– Добро пожаловать на борт.

Нора передала костыли Руби и осторожно сделала шаг, стараясь, чтобы ее гипсовая повязка не оставила следов на тиковой палубе. Восстановив равновесие, она взяла костыли и бросила их вниз, в каюту. Затем, неуклюже хромая, обогнула серебристое штурвальное колесо и села рядом с Эриком. Эрик был в трикотажной шапочке, под голову была подложена подушка, а сам он кутался в толстое индейское одеяло. Эрик улыбался, но был бледен и выглядел очень слабым. Бесцветные губы потрескались, под глазами залегли лиловые тени. Нора видела его недавно, но ее поразило, как сильно он изменился в худшую сторону. Этот хрупкий, изможденный маленький человек являлся бледным подобием прежнего Эрика, и все же в его больших печальных глазах Нора разглядела силу духа, которую не смогла сломить даже смертельная болезнь. Она бережно обняла его и придвинулась ближе.

– Рядом с вами хорошо, – прошептал Эрик, положив голову на ее плечо.

Дин запустил двигатель. Руби отвязала яхту и прыгнула на палубу. Они отошли от берега на моторной тяге, затем, когда оконечность острова осталась позади, Дни поднял главный парус. Яхта накренилась на правый борт, поймала ветер и полетела вперед, рассекая волны.

Эрик, улыбаясь, подставил лицо ветру. Нора смотрела вперед, на сочную зелень островов, чуть наклонившись к Эрику. Руби стояла на носу. Даже не глядя на дочь, Нора знала, что она улыбается.

Дин ненадолго спустился вниз, вернулся, и тут же из громкоговорителей понеслась песня «Помешанные на любви».

Руби принялась покачивать бедрами в такт мотиву. Пора представила, как дочь поет во все горло, безбожно перевирая слова.

Музыка кончилась. В паузе между двумя песнями время, казалось, остановилось, прошлое объединилось с настоящим: Дин у штурвала, Эрик и Нора сидят рядом на лавке. Руби – на своем любимом месте на носу: ей, как обычно, не терпится видеть, куда они плывут.

Солнце пригревало лицо Норы, над головой хлопал парус.

– Я рад, что вы здесь, – сказал Эрик.

Нора улыбнулась:

– А где мне еще быть? Ты, Дин, Руби – с нами связаны лучшие годы моей жизни. Я никогда не забуду своего темноволосого мальчика. Помню, когда бы я ни оглянулась, ты стоял рядом, улыбался и спрашивал: «Мисс Бридж, что мы будем делать дальше?» Кажется, только вчера ты сидел за нашим кухонным столом, поставив локти на розовую подставку для приборов. Господи, как же быстро летит время…

– Слишком быстро.

Эрик посмотрел ей в глаза. У Норы запершило в горле, но она не хотела, чтобы он видел се слезы. Она бережно дотронулась до его лица. Эрик отвернулся. Нора догадалась, что он старается взять себя в руки, чтобы снова мысленно отстраниться от правды, к которой они оба рискнули прикоснуться. Она посмотрела на Руби, потом на Дина. Их разделяло расстояние от носа до кормы, причем каждый старался, чтобы его не застали за тем, как он пялится на другого.

– Думаете, у них что-нибудь получится?

– Надеюсь. Они нужны друг другу.

– Позаботьтесь о нем ради меня, – хрипло попросил Эрик, вытирая слезы уголком одеяла. – Я думал, что всегда смогу заботиться о младшем брате, всегда буду рядом.

– Ты будешь рядом.

Эрик рассмеялся и снова вытер глаза.

– Боже правый, мы катаемся на яхте, а со стороны можно подумать, что мы смотрим сентиментальный сериал!

Нора тоже рассмеялась, украдкой смахивая слезы. Ветер вдруг усилился, надувая парус. Яхта накренилась и еще быстрее устремилась вперед по сверкающей воде. Дин взглянул на брата:

– Хочешь встать к штурвалу?

Лицо Эрика просветлело.

– Хочу!

Дин обхватил хрупкое тело брата и помог ему подойти к большому серебристому колесу. Эрик взялся за штурвал. Дин, помогая ему держаться прямо, остановился сбоку и чуть сзади.

Ветер бил Эрику в лицо, трепал выбившиеся из-под шапочки поредевшие волосы и футболку.

– Киты! – крикнула Руби, указывая куда-то вправо.

Нора поначалу ничего не заметила. Встав, она ладонью прикрыла глаза от солнца. Затем она увидела, как из воды медленно-медленно поднимается черный плавник, потом еще один, и вот их уже стало шесть. Они рассекали волны, плывя неправдоподобно близко друг к другу, словно зубцы гигантской расчески.

– Я – властелин мира! – закричал Эрик, махая руками.

Он громко рассмеялся. Впервые за прошедшую неделю это был самый настоящий смех, а не слабое подобие, оставленное болезнью.

Нора посмотрела па Эрика и вдруг поняла, что, когда ей станет невмоготу от ужаса последних недель и месяцев, она будет представлять его таким, как сейчас, – он стоит прямо, щурится на солнце и смеется.

Она всегда будет помнить своего мальчика, своего Эрика.

Глава 23

Домой они вернулись уже под вечер. Лотти приготовила изысканный обед: салат «Цезарь», крабы и французский хлеб. Собирая на стол, она со смехом заметила, что вряд ли за эти годы что-то изменилось. Помнится, и Слоуны, и Бриджи обожали крабов, но им было жалко их варить.

На яхте все четверо подкрепились сытным ленчем, но все равно на обед набросились с таким аппетитом, словно вернулись из экспедиции в джунгли. Даже Эрик съел несколько ложек.

После обеда «девушки» принялись мыть посуду, а Дин отнес Эрика в кровать. Позже Нора и Руби тоже пришли наверх и за разговорами просидели у постели больного до тех пор, пока он не уснул.

Они снова, теперь уже втроем, поднялись на борт «Возлюбленной ветра». Дин взял курс на Летний остров.

В темноте и без радара обратный путь занял вдвое больше времени, чем обычно, но Руби так и не хватило смелости открыть Дину свое сердце.

Она весь день ждала подходящего момента, Момента с большой буквы, когда могла бы повернуться к Дину, тронуть его за руку и сказать, что больше ничего не боится. Но всякий раз, когда она поворачивалась, ей словно что-то мешало сделать шаг, старые привычки липли к ногам, как глина, делая этот самый шаг невероятно грудным и опасным.

Между ними все время что-то стояло, некая преграда, которую Руби не могла преодолеть. То их разделяла толпа людей (строго говоря, мать и Эрика нельзя было назвать толпой, но, когда собираешься прийти с повинной, любой свидетель – лишний), то мешал свист ветра, то не позволяли дела.

В результате Руби все ждала и ждала. Она тянула время и когда «Возлюбленная ветра» стала подходить к пирсу Бриджей.

– Руби, возьми концы! – крикнул Дин.

Руби схватила трос, спрыгнула на пирс и стала привязывать лодку. Она еще наматывала конец восьмеркой на столбики, когда увидела, что мать сходит на берег.

– Спасибо, Дин, – поблагодарила Нора. Руби не столько увидела, сколько почувствовала, что мать повернулась к ней. – Руби, девочка, поможешь мне доковылять до дома? На берегу скользко.

Руби покосилась на яхту. В темноте она покачивалась на воде неясным расплывчатым пятном. Руби нигде не замечала светловолосой головы Дина – вероятно, он спустился в каюту. Вдруг он уедет до того, как она вернется?

– Руби, – снова окликнула ее мать.

Она бросила на причал лишнее кольцо каната и подошла к матери.

Нора оглянулась и помахала рукой:

– До свидания, Дин, спасибо за прекрасный день.

Вот он где, стоит рядом со штурвалом. Руби сумела разглядеть в темноте его светлые волосы, желтый свитер и даже полоску белых зубов, когда он улыбнулся, но и только.

– Пока, – негромко бросил Дин.

– Я… если тебе понадобится помощь… ну знаешь, отвязать лодку и все такое… я скоро вернусь, – пробормотала Руби.

Возникла небольшая пауза. Руби очень бы хотелось видеть его лицо в этот момент. Затем она услышала:

– Помощь никогда не помешает.

Руби испытала громадное облегчение. Она обняла мать за плечи, и они направились вверх по пологому склону и дальше, через лужайку. У дверей Нора обернулась к дочери и улыбнулась:

– Иди, дальше я сама справлюсь. И еще…

Руби взяла с кресла-качалки плед и накинула его на плечи.

– Что?