Господин Изобретатель. Часть I (СИ) - Подшивалов Анатолий Анатольевич. Страница 15

Вот так, уже под вечер, наш герой отправился к Циммерам. Лиза ждала его возвращения.

— Саша, Прохор передал мне твой чемодан и сторублевку. Что случилось, почему ты не поехал домой.

— Лиза, я ушел из дома и я подробно рассказал сестре случившееся.

— Да с Иваном я подозревала, что так кончится, но матушка, неужели она так и сказала?

— Лиза, я передаю тебе все слово в слово и ничего не утаиваю.

— Хорошо, давай ложись спать, утро вечера мудренее, завтра поговорим. Может быть, матушка погорячилась и завтра пришлет за тобой или сама придет.

— Если бы это было так, она уже дала бы знать.

Мне постелили в кабинете на широком кожаном диване, вроде такие назывались «оттоманки» — если снять подушки, то почти двуспальный. Над диваном был ковер с турецким оружием в серебре: пистолеты с затейливой насечкой, ятаганы с костяными рукоятками и дамасским синеватым клинком в узорах кованой стали. Здорово, но вот если ночью такая штука на голову упадет? Может, тогда обратно забросит? Но я как — то здесь прижился, проникся духом эпохи, а там опять хрущоба и «ковидла». Нет, не хочу обратно, лучше я этот мир изменю к лучшему, может и мой изменится?

Тут я ощутил, что Шурка не спит и ему плохо.

— Эй, Шурка, что с тобой? Тебе плохо?

Я понял что он беззвучно плачет, как маленький обиженный ребенок. Все же он совсем мальчик и мне стало его жалко до слез. Вот не хватало еще мне заплакать…

— Шеф, спасибо за все и за сочувствие тоже. Но я чувствую, что я здесь лишний…

— Что ты, мой хороший. Все будет здОрово, мы с тобой еще «увидим небо в алмазах!»

— Нет, я никому не нужен. Как же так, мама…

Я понял что он переживает предательство близких, случившееся, может, первый раз в жизни.

— Ну как же, Лиза в тебе души не чает, Генрих любит и я. Дед, опять же, сменил гнев на милость.

— Деду понравился не я, а ты, твоя смелость и ум. А я… я решил уйти!

— Как же так, я не могу без тебя, ты мне нужен!

— Все мои навыки останутся с вами шеф, я уже проверил — отключился, но немецкий вы не перестали понимать. Значит и все остальные мои знания, хоть и немногие, сохранятся.

— Постой, Шурка, не уходи. Что ты, мой маленький, я уже свыкся с тобой, с нашими разговорами, ты мне как сын, я ведь там, в будущем, был уже стариком, как раз никому не нужным и больным. Со мной, может впервые за последние десять лет так много разговаривал близкий мне человек, мое второе я, так что я свыкся с тобой, не уходи, пожалуйста, прошу тебя!

— Нет, шеф, я уже решил.

— Но ты вернешься?

— Не знаю, я не пробовал вернуться издалека, но может это и возможно. Знаю, что в ближайшее время мне надо побыть одному, не меньше года или двух. Прощай!

И я понял, что остался один…

[1] 15 копеек.

[2] Герой рекламы МММ Мавроди, если кто не знает: «куплю жене сапоги» и «мы — партнеры»

[3] Ни георгиевских кавалеров, ни дворян бить никому не позволялось, ни полицейским, ни жандармам.

Глава 9. Новый дом, новая работа, новые заботы

Утром я открыл глаза и сначала не понял, где нахожусь — на улице стоял грохот, как будто шли танки. Это что, я опять куда — то провалился? Неужто во времена ГКЧП или в параллельную вселенную с бронетехникой на паровом ходу (читал я и такие попаданческие произведения в стиле стим — панк)? Я подошел к окну и отодвинул плотную штору. Окно кабинета выходило на Большую Полянку, по которой с утра пораньше громыхали обитыми железом колесами ломовые телеги, развозя товар по лавкам, проезжали большие водовозные бочки и прочая городская «техника». Легковые[1] экипажи еще были в меньшинстве — все же деловая жизнь в Первопрестольной рано не начиналась, жизнь здесь была не столь активной как в столице, а москвичи любили поспать. Впрочем, самые сони жили в особняках подальше от шумных улиц, хотя и сотне метров от них, в тихих переулках без мощеных булыжником покрытий. На грунтовке даже тяжелые водовозные бочки не производили шума, в чем я убедился, живя во втором Казачьем.

Несмотря на ранний час, спать больше не хотелось, я оделся и спустился вниз. Хозяева еще спали, стараясь не шуметь, спустился вниз, открыл дверь во двор (она закрывалась на засов изнутри) и вышел в садик. Пахнет цветами, которые домовитая Лиза высадила здесь в большом количестве. Найдя укромное место у лавочки возле кустов сирени, я сбросил тужурку и в нижней рубахе занялся физкультурой, жаль, конечно, штиблеты — они у меня одни, так же как и более — менее приличные брюки (надо озаботиться гардеробом!), но все же я выполнил почти весь комплекс упражнений, что мы практиковали с Сашей. Теперь бы надо перейти к упражнениям с отягощением, раньше я старался подтягиваться и немножко качать пресс подъемом ног, ухватившись за толстую нижнюю ветвь большой березы, но здесь ничего подобного не было. Турник бы сделать и гири с гантелями прикупить… Успокоив дыхание, я накинул тужурку и отправился искать водные процедуры (раньше я обливался из пары ведер водой на радость Антипу, которого до глубины души сначала потрясло, а потом просто развлекало это зрелище). Душа с горячей водой здесь, как в наше время не было (то есть, когда повернул кран — и стой себе под тугими струями), хотя, конечно, ванная комната была и водогрейная колонка на угле грела воду для ванны, душ тоже был, но колонку надо было растопить, а где уголь взять, я не знаю, в подвале, наверно. Ладно с этим после разберемся, хотя помыться не мешает, козлом от меня уже несет.

Чувствую, что Шурки мне не хватает, я уж позвал его, особенно не надеясь, впрочем, но тщетно — он не откликнулся.

Тут из окна второго этажа меня позвал Генрих:

— Саша, ты что так рано поднялся?

— Да я выспался, не хочу больше в кровати попусту валяться.

— Сейчас я спущусь вниз, подожди меня в саду.

Я опять присел на лавочку, на этот раз среди кустов пионов, которые уже отцветали, а вот розы только готовились цвести, набирая бутоны. Красиво тут у них, прямо сад непрерывного цветения.

Появился Генрих в домашнем халате с атласными прошитыми отворотами и шелковым поясом с кистями. Франт, однако, даже в домашней обстановке, не то что наши дачники из 20 века, шаставшие по шести соткам в рваных трениках с обвисшими коленками.

— Ты вчера поздно вернулся от деда, я уже спал, зато проспал долго и выспался. Как дела?

— Все в порядке. Мы ударили по рукам, деньги в банке, и, для начала, ты должен сделать пурпурную краску и начать работы с обучения дедовых красильщиков. За это и за изготовление краски будет отдельная оплата. Кроме того на тебе будет разработка новых красителей индиго, ализарина и все анилиновое. В качестве источника получения анилина — нитробензол, который будем получать из карболовой кислоты (надеюсь с ней в Империи проблемы нет, или тоже придется производить из каменноугольной смолы). У немцев, конечно, есть свои патенты, но, поскольку, мы используем в начале реакцию Зинина, трудностей с привилегией не будет, по крайней мере, в России. Привилегии мы продаем деду и развиваем лабораторию. Или ты хочешь строить завод? Я бы предложил создать «Исследовательскую лабораторию Степанова и Циммера», согласен? Я — директор и старший партнер, ты — руководитель химического отдела и партнер. Доли в бизнесе и дивиденды — поровну. Если кто — то еще принесет свой капитал, то взнос его будет выше, а доля в дивидендах — меньше: мы же отцы — основатели (смеюсь). Тогда устроим акционерное общество, я все же думаю и о физическом направлении года через два. Если в лаборатории дел нет, то совмещаешь свои дела и как владелец Аптечного магазина, я не претендую на какое — либо участие в твоем бизнесе. Ты его начинал, ты им и владеешь, думаю, что это справедливо.

Теперь о деньгах.

У нас по тысяче рублей от Ивана за окраску шелка, будь он неладен, и по три тысячи на каждому из нас — от деда. (Я не стал говорить об остающихся шести тысячах — это мои деньги на постройку вычислительной машины, в крайнем случае, если потребуются срочные траты — возьму отсюда, из «заначки», да и у Генриха какой — то счет в банке же есть — это его личные деньги). Но у тебя дом, жена, сказал я Генриху, — ты много времени потратил на изучение литературы и синтер пурпура — пусть Иванова тысяча будет лично твоей, мало ли какие расходы по дому и вообще. Мне тоже деньги понадобятся — у меня одни приличные брюки и штиблеты, которые ты сейчас на мне видишь и тужурка со студенческих времен еще. Мне, как говорится, с нуля надо экипироваться, то есть, я свою тысячу, заработанную на пурпуре, тоже себе на расходы оставлю. Когда еще новые дивиденды с разработок появятся, а жить на что — то надо.