Европейское турне (СИ) - Панфилов Василий "Маленький Диванный Тигр". Страница 25

Самые здравомыслящие — коротко, по военному.

— Был не прав, приношу свои извинения.

Хватало и тех, кто извинялся в лучших традициях российской интеллигенции — путано, многословно и не к месту. Так, что неловко становилось не только самому извиняющемуся, но и Алексу, а иногда и невольным свидетелям.

Завершилась эпопея только к концу весны, когда начались студенческие вакации. К этому времени попаданец обзавёлся приятелями в университетской среде. Ничего особенного, просто люди, с которыми можно время от времени пообщаться, сидя в гаштете.

Фокадан стал рукопожатен [120] среди некоторых интеллектуалов Мюнхена, и один из них, владелец газеты средней популярности, решил взять интервью у попаданца.

«— … Прежде всего хочу сказать, что это сугубо моя точка зрения на идею объединения Германии под эгидой Пруссии.

Сторонники её много говорят о народном благе, оперируя лозунгами «Единая Германия — сильная Германия». Логика проста и понятна: экономическая и военная мощь такого государства возрастает кратно. Соответственно возрастает и значимость государства на международной арене, возможность отстаивать свои интересы.

Объединённая Германия может претендовать на гегемонию [121] в пределах Европы. И вот тут-то и кроются проблемы.

Может претендовать, значит — будет претендовать. Миролюбивые заверения прусского короля в данном контексте не стоят бумаги, на которой отпечатаны его слова. Недавняя агрессия Прусского Королевства памятна всем, так с чего бы это новое, более сильное государство, станет миролюбивым?

Сторонники объединения говорят, что как только «Справедливые требования» Пруссии будут удовлетворены, милитаризованное до предела государство немедленно превратится из хищника в невинного агнца. Позвольте с этим не согласится.

Прежде всего встаёт вопрос: до каких пределов будут распространяться «Справедливые требования» Пруссии? Взглянув на исторические примеры Империй, в виде Англии, Франции, Испании и России, мы получаем очевидный ответ: до бесконечности!

Сегодня «справедливые требования» означают одно, завтра другое — аппетиты растут! Как можно обозначить чёткую границу, за которой требования «справедливые» превращаются в «неправедные»?

У каждого государства есть территориальные претензии к соседям, и они никогда не закончатся. Речушка, в коей водится замечательная форель, а при ней лужок, где можно выпасать скот. К ним «естественным образом» присоединяется лесок, а потом и укрепление, дабы защитить имущество от алчных соседей. К укреплению нужно проложить дорогу, которая, как назло, частично будет проходить через владения «алчных соседей». Ну как не присоединить владения сих злодеев к своим!? Это всё ради защиты «священных интересов»!

Желание Пруссии «объединить родственные народы» ещё можно понять, хотя не совсем ясно — почему именно под эгидой Пруссии? Почему не Баварии, Тироля, Гессена?

И как быть с хищническим захватом чужих земель ради «экономических и военных интересов»? Пруссия продемонстрировал всему миру, что ей нужно «Всего, и побольше».

Разумеется, это свойственно большинству государств, так претензии Прусского Королевства ничем особо не выделяются на фоне претензий иных государств. На первый взгляд.

Если же приглядеться, можно увидеть ощутимую разницу. Так, Империи не первое десятилетие ведут войны, которые можно назвать колониальными, за пределами цивилизованных земель. Ситуация в Европе более или менее устоялась, и нарушение этого хрупкого равновесия приведёт к очередной кровавой войне уровня Наполеоновской.

Франция, Англия, Россия — вот «Три слона» на которых держится мир в Европе. С некоторой натяжкой к империям можно отнести Испанию и Австрию.

Появление нового, сильного игрока на этой территории невыгодно никому. Единственное — Англия способна взрастить хищника, чтобы потом натравить его на очередного врага. Стравить так, чтобы от старого врага и от нового хищника остались только кровавые ошмётки, собирать которые придут английские мародёры, как это бывало не раз.

Объединение Германии, это война!

Возможно, первый её этап Пруссия выиграет, прусского солдата ныне можно брать за эталон. Но велика ли вероятность победы?

Помимо солдат, нужны ещё и ресурсы. Провиант, амуниция, порох, оружие, золото… На короткую победоносную войну запасов хватит с лихвой. Если же война затянется, то немцам придётся затянуть пояса. Очень туго, вплоть до нехватки самых элементарных вещей — сперва в тылу, а затем и на фронте.

Империи обладают куда более завидным запасом прочности благодаря колониям. Они способны вести затяжную войну годами, не слишком обременяя национальную экономику.

Допустим, Пруссия каким-то чудом выиграла войну. Все генералы и солдаты проявляли чудеса храбрости и здравого смысла, а военные противной стороны — напротив, показали себя на редкость некомпетентными. Плохо в это вериться, но попытаемся на минутку поверить в чудо.

Противостояние на этом не закончится, Империи не захотят терять ускользающий статус. Пруссия же, приобретая новых подданных, не приобретает колоний, из которых можно выкачивать деньги в пользу Метрополии. Соответственно, взрывного роста экономики сложно ожидать, ведь выкачать «быстрые деньги» можно только из колоний, ибо там живут не граждане, а подданные.

Объединённой Германии грозит новая война, а затем ещё и ещё. Война, которая тяжким грузом ляжет на плечи граждан объединённой Германии. Кормить прусского солдата будут сами немцы! Не туземцы из колоний, как в Англии, а те самые граждане, ради благополучия которых якобы и ведутся захватнические войны.

Эпоха войн, чередующихся краткими периодами мира, воцарится на десятилетия. Выстоять в таких условиях немцы просто не смогут! Даже чудом.

Сперва надорвётся экономика, не способная успевать за амбициями прусских полководцев. Армия, флот, новые крепости на захваченных землях. Люди понимающие без труда подсчитают, что такие расходы можно назвать поистине бесконечными.

Затем надорвётся боевой дух немцев. Невозможно кормить людей одними обещаниями год от года!»

«— …перспективы Королевства Бавария как отдельного государства, между тем, выглядят очень интересно. Достаточно сильное, чтобы с ними считались, но недостаточно крупное, чтобы его боялись.

Сохраняя нейтралитет и время от времени заключая союзы с Империями, Бавария может добиться куда больших преференций, чем от объединения — даже если учитывать самые оптимистические перспективы оного через десятки лет.

Сейчас Бавария может похвастаться хорошими отношениями с Францией и Россией. Причём не только на дипломатическом уровне, но и на вполне понятном каждому немцу — экономическом. Торговые договора, мягкие таможенные барьеры… не буду перечислять то, что гражданам и без того известно.»

«— …Пруссия же ныне зализывает раны, как промахнувшийся на охоте волк. Олень убежал с царапиной на ноге и вскоре забудет о досадном инциденте. Этот благородный зверь может дать отпор хищнику, но сам не агрессивен.

Он не нуждается в плоти ради поддержания существования, и потому даже ослабленный может забиться в безопасное место и переждать, пока зарастут раны.

Волк же, будучи раненым, может только голодать. Это хищник, питающийся парным мясом! Получив серьёзные ранения, вряд оправится от ран, скорее погибнет от голода.

Пруссия — государство до предела милитаризованное. Там не стоит вопрос «Пушки или масло»! Кайзер и его приближённые уверены в том, что государству нужны пушки! Станет сильнее государство, будет больше пушек, только и всего.

Сама структура Пруссии — волчья, хищническая. Два века её курфюрсты [122] делали из страны идеально отлаженную военную машину.

Сторонники объединения Германии считают этот милитаризм непременным атрибутом сильного и успешного государства. Но так ли это?