Толлеус. Учитель – ученик - Ясинский Анджей. Страница 5

Это была официальная маленькая делегация, так что не требовалось ни скрываться от оробосских властей, ни играть чужие роли. Можно было просто ехать и ехать к своей цели и почти ни о чем не думать. И это безумно скучно. Причем Тристис вполне примирился со своей участью, сутки напролет покачиваясь в такт неровностям дороги и без тени эмоций выглядывая в окошко. Пожалуй, только аура печали становилась вокруг него все гуще и гуще.

Корнелия же в силу более горячего нрава или меньшего опыта переносила это испытание тяжелее. И что плохого в том, что она решила чуть-чуть скрасить путь, влюбив в себя этого хмурого мужчину, который годился ей в отцы? Причем ключевым словом было именно «влюбить», а не «соблазнить». Небольшая эмоциональная встряска пошла бы ему только на пользу! Потому что дураку понятно: в его душе до сих пор болит какая-то старая рана, а исцеление здесь только одно – идти не оглядываясь дальше.

Увы, все сложилось совсем иначе. Имаген с удовольствием поддерживал беседу, отвернувшись от окна, отвечал на вопросы, улыбался. Поначалу. А в конце как-то так вышло, что он стал ехидно называть Корнелию то любимой, но ненаглядной, то еще как-нибудь в этом роде, однако смотрел при этом совсем не влюбленными глазами, нет! Его глаза смеялись, он подтрунивал над незадачливой девушкой. И это при том, что она была очень красива, явно нравилась ему и прекрасно умела пользоваться женскими чарами. Вот только почему-то не срабатывало: писать ей стихи Имаген до сих пор не начал.

Сперва это задевало, и Корнелия пробовала все новые и новые способы, но сейчас хотелось уже просто прекратить это издевательство. Удивительное дело – в отношении него не было ни злости, ни антипатии за этот явный щелчок по носу, не хотелось доказать, что она все-таки может и умеет. Нет, он молодец, у такого не грех поучиться и изучить этот типаж мужчины. Вот бы только все правильно заметить, проанализировать и понять. Увы, не получалось, а сам Имаген подсказывать и прекращать игру не спешил.

– Ну как же, моя дорогая, – тоном послушного супруга продолжил Тристис. – Столько времени сидим сиднем в карете практически без движения, при этом кушаем как на убой. Тут немудрено обзавестись некоторой приятной округлостью, отличающей человека респектабельного от простолюдина.

Корнелия пробежала хмурым взглядом по тощей фигуре собеседника:

– Отчего же тогда вы респектабельнее не становитесь?

– Заботы государственные не дают расслабиться, – виновато пожал он плечами. – Вот кушаю сейчас этот замечательный наваристый бульон – все не впрок. – Имаген притворно вздохнул и улыбнулся, что несколько не вязалось с его внешностью: – Ну же, не дуйся! Если скакать на лошади верхом, а не трястись в карете, все пройдет! Думаю, наши гвардейцы устроят потасовку за право поменяться с тобой местами!

Корнелия так сверкнула голубыми глазами, что ухмылка сыщика разом поблекла. Что-что, а строить гримаски она умела в совершенстве. Однако Тристис никак не желал успокаиваться. С совершенно серьезным лицом заговорщицким голосом он сообщил:

– Но есть еще одно средство для юных девушек. Достаточно проскакать час-другой на мужчине, и это заменит сутки на лошади, к тому же не зазорно даже для благородной девицы…

– Правда? – Корнелия с лучезарной улыбкой перегнулась через стол как будто за поцелуем, и ее движение было вполне естественно и гармонично, когда она локтем зацепила бокал с вином, перевернувшийся аккурат сыщику на брюки.

Тот выругался сквозь зубы, а девушка, покачивая бедрами, стала подниматься по лестнице.

Взмах веера, который на самом деле являлся замаскированным искусным жезлом, – и вот уже она опять в своей комнате стоит перед мутным зеркалом и придирчиво рассматривает себя.

Для нее это полевая практика – первая и, возможно, единственная вылазка на территорию другого государства. Потому что впереди ее ждет большая карьера, а там не будет места для путешествий. Ей не придется самой добывать информацию, этим станут заниматься другие агенты и доставлять ей.

Задание на практике – найти в среде оробосских аристократов информатора. Средства любые: вербовка, угрозы, шантаж, зомбирование… Ценность полученной информации может быть не слишком высока, однако «Недремлющее Око» не должно сразу же обнаружить этот контакт – вот главное условие. В этом случае второй экзамен будет зачтен. Первый – выведать у соотечественника информацию, представляющую государственную тайну, – она уже сдала.

Пожалуй, затягивать не стоит, впереди не так много крупных городов, и далеко не все мужчины послушно теряют голову, стоит ей только этого захотеть.

Глава 3

Тристис. В изоляции

Самым тяжелым для сыщика оказалась вовсе не скучно-утомительная дорога и не общество опасной своими связями и характером ставленницы Рагароса – второго человека в Палате защиты империи. Больше всего Имагена угнетало отсутствие информации. Что делается в империи? Это не досужий интерес: малейшие детали важны, а он здесь, в изоляции.

Его задание – встретиться с неким Толлеусом, который, прожив сотню с лишним лет тише воды ниже травы, вдруг выскочил откуда ни возьмись на сцену большой политики и успел засветиться не в одном крупном деле. И ведь что самое удивительное – до сих пор не задавили, хотя топтались на той арене тяжеловесы крупнее некуда.

Это Тристис придумал, что выгоднее взять старика в оборот, нежели просто пустить в утиль. И вот теперь самому приходится ехать за тридевять земель, в то время как там, в Тертоне, решается, возможно, судьба самого сыщика.

Когда-то он был хорош: энергичен, умен, воспитан, к тому же обладал навыками искусника. Он сумел подняться очень высоко, но потом стал кое-кому мешать, и карьера, казалось, на этом закончилась. Десятки лет расследовать бытовуху в мелком городке – врагу не пожелаешь такой судьбы. Но вот фортуна вспомнила о нем и подарила еще один шанс – оппозиция в правящих кругах приметила Имагена, вспомнив прежние заслуги и оценив полезность.

Аккурат сейчас там, в столице, ребром встал вопрос: останется ли у власти правящая клика или уступит место новой группировке, с которой сыщик связал свою судьбу?

В случае провала лично ему ничего не грозит. Он далеко и вне основных раскладов. Ниже, чем был совсем недавно, уже не упадет. Но если все пойдет как надо, хорошо бы оказаться рядом, чтобы новые высокие посты не заняли другие, менее достойные личности.

В общем, одно расстройство.

И Толлеус хорош – едет параллельно границе в зоне действия искусных трансляторов, словно красуясь перед своими соотечественниками. И вдобавок целое стадо гонит, будто пастух. Так и этого ему показалось мало: нет-нет да затевает в городах и весях что-то громкое, чтобы привлечь к своей персоне еще больше внимания. То взрыв на руинах устроил, то чудовище изловил.

Логического объяснения такому поведению нет. Понятно, что старик не прячется и демонстративно не боится. Но зачем это ему? Может, он приманка оробосцев? Слишком топорно, так они не делают. В «Недремлющем Оке» работают профессионалы.

Более того, беглый големщик, похоже, устраивает шум искусным образом, а ведь у него не должно быть ни посоха, ни амулетов. Никос снабдил? По всем канонам, конечно, такого не может быть. В смысле – второго посоха, а не горсти амулетов, но что-то сыщику подсказывало, что в случае с Никосом этот вариант исключать нельзя. И если да – это плохо, потому что Тристис как раз везет изъятый посох бывшего тюремного настройщика манонасосов в качестве главного мотива к сотрудничеству.

В общем, масса времени, чтобы разработать стратегию разговора, но при этом острейший дефицит достоверных данных – одни домыслы, оперировать которыми попросту глупо. И что тогда? А ничего… Когда перед глазами туман и серая муть, хочешь не хочешь – идти приходится на ощупь. Без вариантов.

Тристису это не нравилось, совсем не нравилось. Мало того что подобный подход ставил под сомнение успех всего предприятия, вдобавок сам сыщик в таком положении находиться не привык и чувствовал себя не в своей тарелке.