Строптивая герцогиня - Хантер Мэдлин. Страница 19

— Он более чем благоволит к нему, — уточнил Джеральд. — Веллингтон продвигает Берчарда в партии. Он намеревается добиться для него позиции в министерстве финансов при следующем правительстве с доходом в несколько тысяч. Большой приз, не имеет значения, какие услуги он оказал или какими талантами владеет. Даже Динкастер думает, что его внимание к Эйдриану — исключительный случай.

Внезапно сердце зашлось в ее груди и стало трудно дышать. Значит, Эйдриан преследовал личные цели, желая, чтобы выборы состоялись, и с определенным исходом. Его блестящее политическое будущее, запрограммированное великим Веллингтоном, зависело от нее.

Неудивительно, что он выказывал такую настойчивость, добиваясь позволения сопровождать ее. Она-то надеялась… На что она надеялась? На то, что, возможно, его действия мотивировались желанием защитить ее или просто дружеским участием?

София допустила ошибку, согласившись, чтобы он сопровождал ее. Он остался не для того, чтобы защитить ее, а чтобы управлять ею. Что ж, человек, обладающий внешностью Эйдриана Берчарда, знал все приемы и способы, как обвести женщину вокруг пальца.

Вспомнив, как она реагировала на его поцелуй, София поморщилась. Господи, какое унижение! Да она полная дура… Знала, что он человек Веллингтона, но не думала, что он не остановится ни перед чем, чтобы добиться цели, поставленной перед ним его господином. Но ведь он предупреждал ее, разве не так? «Веллингтон думает, что было бы неплохо, если бы я стал вашим любовником».

Ее щеки пылали от смущения, не способного скрыть разочарование. На какое-то мгновение Джеральд вдруг вновь напомнил ей Алистэра, который с такой жестокостью заставлял ее посмотреть в лицо реальности. «Он только использует вас, София. В конце концов вы для него не значите ничего».

Она знает, как поступить. София не хотела, чтобы ее использовал кто-то из них, меньше всего — Эйдриан Берчард. Она выскажет ему все. И разорвет ту невидимую связь, которая образовалась между ними после первой ночи в Париже.

Глупая связь. Заманчивая и восхитительная. Крушение иллюзий наступило внезапно, наполнив ее сердце тоскливым сожалением.

София тяжело поднялась с дивана, внезапно чувствуя усталость.

— Пожалуйста, извините меня, — обратилась она к Стидолфу, — мне нужно отдохнуть. Завтра утром я уезжаю.

Он взял ее руку в свои ладони. Холодные как лед, подумала она, невольно вспоминая тепло рук Эйдриана. Обманчивое тепло. По крайней мере с Джеральдом ты знаешь, что имеешь.

— Я заеду проведать вас, когда вы вернетесь, — пообещал он, ловя ее взгляд.

— Приезжайте когда хотите. Последние годы этот дом был больше вашим, чем моим. Но учтите, Джеральд, я не изменю своего решения о браке.

Глава 10

Солнце выглянуло из-за горизонта, освещая сады и парки Марли и ту суету, которая развернулась перед домом.

Спрятавшись в тени старых деревьев, растущих у самой дороги, он наблюдал за приготовлениями к отъезду герцогини. Одни слуги выбегали из дома с багажом, другие — запихивали его в крытый фургон или привязывали к огромной карете с изображением герба Эвердонов.

Высокий, похожий на иностранца джентльмен спокойно прислонился к открытой карете, ожидая, когда поутихнет суматоха.

Прищурив глаза, наблюдатель разглядывал джентльмена, чувствуя удар по собственному самолюбию. Он никак не ожидал, что герцогиня прибегнет к подобному виду персональной защиты. Придется внести коррективы в собственные планы.

Он успокоил себя рассуждением, какая увлекательная может получиться игра! Чертовски занимательная, не иначе. Тот, кому поручена защита герцогини, столкнется с опасностью, о которой она не помышляет, и почувствует ее страх. Она и так не отличалась храбростью, а когда испугается, станет более сговорчивой. Чем скорее это произойдет, тем лучше. Вместе с его подписью на листовках его действия будут еще одним доказательством возвращения капитана Брута.

Грум, вышедший из дома с тремя собаками на поводках, сопровождал конюха, который тащил клетки. Слуги уже уложили все в фургон и скривили физиономии при виде новой работы, начав неохотно переставлять сложенные вещи.

Маленькая женская фигура в черном показалась на пороге. София подняла руку, требуя внимания. Ветерок подхватил несколько распоряжений и принес в лес. Лакей пытался что-то сказать герцогине, но она, не слушая его, направилась к карете.

Из своего темного укрытия он наблюдал величественный выход. Ему уже не впервой видеть, как с момента своего возвращения маленькая София играет в герцогиню. Он наблюдал за ней то из тенистого укрытия, затаившись в доках Портсмута, то на дороге, когда она ехала в Марли, и в тот день, когда лорды нагрянули в поместье. Да, София могла быть убедительной в роли хозяйки, когда хотела.

Впрочем, это не имеет значения. Он знал ее так хорошо, как никто другой. Ему нужно, чтобы она находилась рядом. Она сделает все, что он прикажет.

Он знал, она вернется назад, когда умрет ее отец. Назад, к нему, поддержать его дело. Как удачно, что ее брат тоже умер! Теперь она поможет ему достигнуть того, чего хочет он, желает она того или нет. Ей придется заплатить по старым долгам.

Карета покатила. За ней последовала другая, открытая карета, полная слуг. Фургон замыкал кавалькаду. Герцогиня будет медленно продвигаться вперед, что ему на руку — легче следить за ней.

Он углубился в лес, туда, где оставил свою лошадь. Час пробил, Софии придется узнать, что означает на самом деле возвращение домой.

Отъезд — непростое дело. Эйдриан знал — София не привыкла путешествовать налегке, но вереница огромных карет, повозки со слугами и фургон с багажом и клетками животных доказывали, что она абсолютно некомпетентна в подобных делах. Когда она наконец вышла из дома и начала отдавать последние распоряжения, стало ясно, что она не очень хорошо ориентируется в происходящем. Видимо, она уже не соображала, что пакуют и куда кладут вещи, но, так как она настаивала, чтобы он не вмешивался, Эйдриан не чувствовал себя обязанным упоминать о нескольких явных оплошностях.

Приехав в Лайбург, герцогиня, придерживаясь своего расписания, решила оставить слуг и багаж в городе, а сама продолжала путешествие по окрестным городкам.

Сейчас, вместо того чтобы передохнуть перед завтрашней дорогой, она пригласила Хокинза поужинать с ней на постоялом дворе в Лайбурге, где ее свита остановилась раньше. Она даже не зашла в отведенные ей комнаты, поэтому не знала о сюрпризе, который поджидал ее там.

Юный светловолосый красавчик — член парламента — был невероятно польщен вниманием патронессы. Он уже добрые двадцать минут занимал герцогиню, рассказывая истории о недовольстве среди населения.

Они ужинали в отдельном зале. Сидя за столом напротив Хокинза, герцогиня уделяла молодому человеку все свое внимание.

Исключительно все внимание.

— Мне нужно объяснить им свою позицию. Боюсь, мне несдобровать, если я не смогу. — Разочарование проскользнуло в голосе Хокинза.

Он выразил озабоченность трех других членов парламента от Корнуолла, которых София выдвинула в тот день.

Улыбнувшись Хокинзу, герцогиня с сочувствием взглянула на него. Эйдриан отметил, что сегодня София скупа на улыбки и заметно нервничает.

Эйдриан кипел. Весь день она не замечала его, проявляя к нему холодность и сдержанность. За время их совместного пребывания в карете они не произнесли ни слова. Хрупкий мостик, который существовал между ними, похоже, готов разрушиться.

Хокинз все больше и больше раздражал Эйдриана. Молодой человек имел тот же возраст, что и парижские поклонники Софии. В лучшем случае год или два назад он покинул стены университета и скорее всего происходил из среды нетитулованного мелкопоместного дворянства, но, без сомнения, мечтал когда-нибудь занять кресло премьер-министра.

— Вам предстоит объяснить, как вы оцениваете различные положения реформы и справедливость подобных мер в настоящее время, со сладкой улыбкой на устах объясняла София молодому человеку.