Воины Пернатого Змея (СИ) - Свидерская Маргарита Игоревна. Страница 4

Спаслись только жители, чьи постройки примыкали к отвесной скале, возвышавшейся и немного нависающей над городом. Издавна в ней были вырублены новые помещения и расширены старые, образовавшиеся от высохших со временем подземных рек. Здесь был и храм, и библиотека, и школы, и лавки почтеков, и праздничный зал, где свободно размещалось все взрослое население. В самой глубине скалы располагался склад продуктов, а так же все, что собиралось для дани, до отправки в главный город империи Орлов – Анауак.

Перепуганная кучка горожан, которые случайно или по делам оказались в городском центре, облепили широкие окна галереи и в ужасе, не имея сил что-либо изменить, наблюдали, как единым костром полыхает их город. Спасать было нечего и некого. Только в небе резвились птицы ягуаров, вторгшихся из-за горного хребта, с территории ненавистного государства Колибри Юга.

В этот момент каждый посылал проклятия своей беспечности – три дня назад по основной дороге на юг прошли беженцы из соседнего города сожженного ранее. Но касик Изтака успокоил жителей, обозвал беглецов трусами и смутьянами, пригрозил арестом, и почти все остались на местах. Только пять семей под покровом ночи, через горные туннели предпочли тайно покинуть город.

После того, как птицы, сделав последний круг над уничтоженным городом, убрались за гребень хребта, жители еще долго приходили в себя от шока. Только к вечеру, когда на земле осталось выжженное черное пятно от общего костра, вместо белоснежного Изтака, да Точтли – самый яркий спутник заглянул в маленькую долину, с изумлением осветив пепелище, жители покинули свое укрытие.

Горестный вой женщин и детей огласил пожарище Изтака, многократно усилившись, отразившись от окружающих гор. Можно было заткнуть уши, но и это не помогло – крик бился в груди, заполнил горем окружающий мир. Может, слезы помогли бы, однако их не было – они иссякли или высохли еще днем.

Ближе к утру с гор спустилось несколько отрядов городского ополчения. В общем море горя потонули жалки всплески радости – из тысячи семей полностью уцелели всего восемь… Спаслась и ее семья, точнее семья ее дяди, в полном составе со своим главой – нудным и беспредельно жадным медиком по имени Глаз Птицы. Даже горе не изменило его – едва закончился налет, он побежал не на пепелище оплакивать знакомых и соседей, а бросился к хранилищу и простоял там всю ночь, загораживая вход своей огромной тушей с колыхающимся объемным животом. Лучшей двери и не придумать!

Глаз Птицы покинул свой пост, только выставив на охрану старшего сына, вернувшегося с ополчением. Жену, таких же необъятных размеров, и шестерых дочерей заставил паковать городское имущество, которое без всяких сомнений присвоил себе. А ее с остальными братьями погнал на поиски разбежавшихся шестикуалей. Нужно ж вывозить свалившееся на голову богатство! Сам же отправился на совет из оставшихся горожан, где чинно сопел, возмущался больше всех, но ничего дельного не предложил, заявив, что будет спасаться сам.

" А семью бросишь здесь? Вечно у тебя "я-я-я"!" – хотелось крикнуть ей, но одно из животных попало лапой в яму, перегородило дорогу остальным, и бестолковые шестикуали сбились в кучу, мешая друг другу. Пришлось разгонять их, бесцеремонно тыча копьем с очень острым стержнем.

Слова дяди она слышала мимоходом, периодически подгоняя к скальному центру небольшие табуны, голов по пять – больше не получалось. Шестикули не помещались все разом ни на разгромленной дороге, ни на площадке, где полным ходом шла погрузка новообретенного имущества дяди.

Она привязывала последних животных к столбу, когда услышала такие привычные причитания тетушки:

– Опять эта кихуапилли где-то пропала! Тут помощь нужна, а она где-то шляется! Никакого толка от нее, благодарности или помощи!

О! Что-то новенькое! Кихуапилли – принцесса, так ее еще не называли благородные родственники, по праву наследования, проглотившие имущество, да и славное имя отца – вождя Гордый Орел. Он погиб год назад в бою, защищая богами забытую, но ягуарами обнаруженную, тропу к их родовому селению высоко в горах. Долго же кружили отряды ягуаров в поисках жителей и заветной золотоносной шахты! Да только ушли ни с чем – не умеют жители лесов читать следы на камнях!

А дядюшка примчался сразу, не успел еще остыть погребальный костер и развеяться пепел останков погибших мужчин.

– Нет. Нет. Нет! Я не могу оставить семью моего любимого брата в богами забытом месте! – топал он ногами и заставлял челядь паковать вещи, – На шахте некому работать, ты же не пошлешь своих служанок добывать руду?! Да ты еще совсем ребенок! – ребенку уже исполнилось восемнадцать лет, и ее давно было пора выдать замуж, но не складывалось. И вот теперь вместо богатого поселения в приданое – головешки, множество хлопот по восстановлению и запуску шахты, полное одиночество. Она сразу поняла, что появившийся снизу, из долины, родственник-горожанин не сможет заменить ей отца, но он имел право командовать, пришлось покориться…

Стоило переступить порог нового дома, где обитало все семейство, как начались проблемы. А как же иначе? Шесть дочерей на выданье! В мирное время женихи нашлись бы, но в военное… Да и не пожелала дочь Гордого Орла смиренно принимать участь приживалки – ведь дядя сразу поправил дела, занялся коммерцией. С боем ей удалось отвоевать несколько комнат для себя и своих людей. Устроив пару скандалов, удалось сохранить даже некоторую независимость. Семья отыгралась, наградив ее звучным и обидным прозвищем – Магуай – Колючка. Теперь чуть что, так слышалось:

– Ах ты, колючка в заднице шестикуаля!.. И за что боги меня так наказали?! Зачем мой брат покинул нас так рано!

И имя ее, такое красивое, выбранное отцом – Шочи Точтли – Цветок Звезды уже никто не вспоминал… Только Магуай…

Прослушав еще несколько нелестных реплик в свой адрес, Магуай привязала шестикуалей и вошла в скальный центр, заваленный мешками и ящиками. Охранял их младший брат – Перо Орла. Мальчик был крупным и высоким, выше сестры на целую голову, а потому и пользовался преимуществом, дразня и подкалывая при малейшей возможности.

– Тебя мать искала, а ты, как всегда, спряталась! – улыбнулся мальчишка, видимо он хотел еще что-то добавить, но девушка уже не слушала, зная все его обидные шутки наизусть.

"Ого, столько добра, что и шестикуалей не хватит!" – окинула взглядом помещение девушка и, не обращая внимания на брата, поднялась наверх по вырубленной в скале мощной лестнице.

Пройдя по галерее, Магуай подошла к дверям склада. Здесь было светло и оживленно. Сестры паковали продукты, тетя распоряжалась очередностью выноса и погрузкой, братья определялись, как получше перетащить готовое, а дядя записывал все в небольшой свиток, предварительно поставив на грузе цифру.

– Сколько шестикуалей ты пригнала? – отвлекся от записей Глаз Птицы, повернувшись к ней, едва она вошла в склад.

– Всего?

– Да.

– Восемь крупных и десять двухлеток.

– Но это мало! – расстроился дядя. И действительно мало – склад был опустошен едва на четверть.

– Больше нет. Мальчики тоже пригнали с десяток. Это все.

Глаз Птицы заметался по складу между ящиками. Ему хотелось забрать все, а теперь нужно отобрать самое ценное, да еще оставить столько добра, которое пропадет здесь! И как определить, что самое ценное? Если война с ягуарами затянется, то самое ценное – продукты! Если нет, нужно брать золото, ткани, чеканку.

"Что брать?!" – неразрешимый вопрос бился в дядиной голове, а он никак не мог сделать выбор. К мужу присоединилась тетушка. Они поспорили и решили взять всего понемногу. Четверо сыновей, кряхтя и сопя, начали погрузку. Тут уж Магуай была бесценной помощницей, и она резво сбежала вниз. Она принимала мешки, ящики и крепила их на широких спинах ящеров. Тем, конечно же, не нравилось, они старались вывернуться или стряхнуть с себя поклажу, но Магуай вовремя усмиряла животных уколом острия копья, заставляя стоять спокойно. Это были практически домашние шестикуали, в горной стране Орлов бесценный и дорогой вид транспорта. Тот, кто имел пять штук, считался обеспеченным, двадцать – слыл богачом. Лишь к вечеру все было крепко привязано и собрано. Шестикуали жалобно посвистывали, негодуя, что их не отпустили на ночь попастись. Магуай пришлось насыпать перед каждым животным по большой охапке травы, которую она привезла с поляны, не тронутой огнем. Проверять хорошо ли привязаны животные, Магуай закончила, когда ярко светил Точтли.