Расскажи мне всё! (СИ) - "Меня зовут Лис". Страница 51

Опять.

И понятия не имею что сделать, чтобы он снова смог довериться мне.

Когда я наконец прихожу в себя, за окном уже совсем темно, солнце закатилось за горизонт, и деревня победителей потонула во мраке. Но темнота внутри меня чернее той, что простирается за окнами. Я открываю дверь и вглядываюсь в освящённую фонарями улицу. Снаружи тепло, хоть и ветрено, но я все равно обхватываю себя руками.

Его нет.

А вдруг больше никогда не будет?

Я поднимаюсь в спальню, присаживаясь на толстый мягкий матрас, уговаривая себя лечь спать.

«Он вернется. Он всегда возвращается!» — убеждаю я саму себя, хотя крошечный росток сомнения тут же пускает корни в самое сердце.

Снизу раздается стук в дверь. Радостно подскочив, я кидаюсь по лестнице, преодолевая по две ступеньки за раз. Глубоко вдохнув, распахиваю дверь и только в этот момент понимаю…

… что Пит бы открыл ключом.

На пороге стоят трое незнакомых мужчин в черной кожаной форме. Я делаю шаг назад, крепче хватаясь за дверную ручку. Я еле дышу, но всё же поднимаю глаза, встречаясь с холодным взглядом одного из них.

— Я могу вам чем-то помочь? — спокойно произношу я.

Один из солдат делает шаг вперёд, фонарь над входом освещает его лицо, и я инстинктивно отступаю глубже внутрь дома. Совсем молодой, не старше двадцати пяти лет, парень, внешне напоминающий трибутов-профи из Второго.

— У меня команда доставить Вас во дворец, — он затягивается сигаретой, нисколько не беспокоясь о том, что я могу оказать сопротивление, а затем выкидывает её на дорожку. Яркий огонек остается мерцать на жёлтой каменной плитке.

Я понимаю, что драться бесполезно. Их трое, и они больше и сильнее меня, к тому же с собой у меня нет никакого оружия. Может, получится убежать? Я мысленно прикидываю сколько времени потребуется на то, чтобы добраться до заднего входа в дом.

— Вы не имеете права… — но не успеваю я закончить предложение, как один из охранников кидается на меня, зажимая рот платком. Я отбиваюсь, пытаясь оторвать его ладонь от моего лица. Запах ментола проникает в сознание. Сил становится меньше. Я пытаюсь поднять руку, но она словно одеревенела, не сдвигаясь ни на дюйм. Глаза закрываются, и я падаю, проваливаясь в глубокие топи, которые накрывают с головой, даря раскаленным мыслям прохладное облегчение.

***

Кап… Кап… Кап…

Проморгавшись, я с трудом открываю глаза. Вокруг темно и пахнет сыростью. Перед глазами мелькают размытые пятна, не желая собираться в единый образ. Голова раскалывается, внутри полная мешанина, словно кто-то вытащил все чувства, воспоминания и эмоции, хорошенько встряхнул их, перемешав, а после засунул обратно.

Прижимая ладони к вискам я снова пробую сфокусировать взгляд и подняться. Матрас подо мной издает противный скрип, и когда все части комнаты встают на место, перестав кружиться, я понимаю, что нахожусь в камере. В самом углу с потолка капает ржавая вода, образовывая на полу небольшую лужицу, а с противоположной стороны клетки раскачивается, подгоняемая сквозняком, тусклая лампочка.

— Очнулась? —хрипит кто-то, и я резко разворачиваюсь в поисках источника звука.

— Кто здесь? — мой собственный голос осип, будто я долго кричала и сорвала его. Так, что даже от пары простых слов я закашливаюсь. Сколько я уже здесь? Как долго спала?

— Камера справа, — доносится из темноты. Я верчу головой, но ничего кроме пыли, мерцающей в воздухе каменного коридора, не вижу. Пытаюсь встать, чтобы подойти к решетке, но дернувшись, падаю обратно на грязный матрас, потому что одна моя рука прикована к кровати.

Проглатываю ком в горле, проталкивая внутрь панику и дикий страх. Сноу меня поймал. Но я ничего не нарушала, у него нет оснований держать меня здесь!

— Успокойся, — произносит незнакомец, вернее, судя по голосу, женщина, пару раз кашляя. — Если бы он хотел убить тебя, то давно бы уже это сделал.

Сначала я ничего не вижу, но потом, когда глаза привыкают к тусклому освещению и перестают слезиться, различаю тонкий женский силуэт.

— Кто Вы? — спрашиваю я, прикрывая глаза и пытаясь справиться с головокружением. — И за что сидите здесь?

Она раздраженно хмыкает.

— Я могу тебе сказать одно, Китнисс. Я буду возвращаться в этот день снова и снова. День за днём, год за годом. И думать о том, что было бы, если бы я приняла другое решение, — она делает паузу. — Если конечно Сноу позволит мне это, ведь завтра, вполне возможно, для меня вообще не настанет. Забавно, но теперь у нас с тобой гораздо больше общего, чем могло казаться.

— К чему Вы клоните? — напрягаюсь я.

— Твой напарник, Пит.

Я ошарашенно замираю.

— Причем здесь Пит? — сглотнув, спрашиваю я. Меня вдруг начинает трясти от неприятного предчувствия.

— Не удивлюсь, если ты оказалась здесь благодаря его стараниям. Общительный, сердобольный — он всегда производит впечатление того, кому можно доверять. Правда? — в голосе женщины слышится странное спокойствие, будто она уже смирилась со своей судьбой. — Я должна была догадаться, что играть с тем, у кого в рукавах больше, чем один козырной туз, не стоит. Моя ошибка. Я сама выбрала его.

Её слова кажется мне бредом сумасшедшего. Наверное, именно это испытывает человек, понимающий, что ему осталось недолго. Но я, в отличие от неё, не собираюсь сдаваться.

Моя соседка отворачивается и больше не говорит ни слова. А я не спрашиваю. Сажусь на кровать, прислоняюсь спиной к холодной стене и утыкаюсь лицом в колени, обхватывая ноги руками. Не знаю, сколько я так сижу, то ли минуты, то ли часы, потому как в голове постоянно мечутся мысли, всё больше засасывая в болото безысходности. А если Пит так и не узнает, что меня схватили? Вернется домой и решит, будто я уехала. Насколько быстро спохватится Гейл, когда поймёт, что я не выхожу на связь? А вдруг меня арестовали из-за причастности к Тринадцатому?

Проходит день, а может, два. Я не различаю в темноте, как течет время. Считаю только появляющиеся тарелки с едой и периодически проваливаюсь в сон. Женщину из соседней камеры почти сразу уводят, и больше она не возвращается обратно. Мысли ходят по кругу, пока не раздаётся хлопок двери, эхом отскакивая от стен, и в конце концов растворяясь сквозь тонкие металлические прутья клетки.

Меня ведут под локти. Скорее даже тащат, пока я пытаюсь запомнить какой дорогой мы идем, всё ещё надеясь сбежать. За время сидения на цепи, ноги стали как ватные. Слабые и дрожащие.

Миновав несколько лестничных пролётов, меня сопровождают в светлый просторный зал, высокие потолки которого украшены гипсовой лепниной. Лучи солнца, просачиваясь сквозь высокие арочные окна, освещают вычищенный до блеска тёмный дубовый паркет с аккуратно разложенными толстыми шерстяными коврами. На стенах, декорированных панелями из красного дерева, развешаны портреты в резных рамах, покрытых слоем позолоты.

Как только подошва моего ботинка переступает порог президентского кабинета, два высоких охранника полностью в чёрном тут же вырастают позади моей спины, в то время как президент даже не поднимает голову. Он что-то нарочито медленно пишет, словно проверяя мое терпение. Один из охранников за спиной президента пялится на меня, криво улыбаясь. Я задыхаюсь, стараясь не поддаваться панике, хочется развернуться и бежать, но некуда, а ноги будто приросли к шерстяному ковру.

— Мисс Эвердин, какая честь, — наконец говорит Сноу и проходится по моему телу буравящим взглядом мелких чёрных глаз. По коже тут же ползут мурашки. — Надеюсь, Вы оценили оказанное здесь гостеприимство? — Его слова сладкие, как сироп, но в них скрыта угроза, которая, напоминая шипы от розы, что он вертит в руках, медленно наносит колкие раны.

Я поднимаю подбородок, подавляя страх.

— Спасибо. Все более, чем на уровне. Как и в нашей стране, в общем.

Сноу удивленно поднимает седую бровь.

— Почему я здесь? — спрашиваю я.

Президент медлит, но когда отвечает, говорит нарочито ласково, так что пухлые губы растягиваются в полуулыбке и почти не двигаются.