Наследник для чужого мужа (СИ) - Шайлина Ирина. Страница 12

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Прости, — прошу я ещё раз. — Мне правда очень стыдно за свои слова. Если кто и имеет право высказаться, то это именно ты.

Глажу её волосы. Тёмные… В первые годы брака с Юлькой мне все брюнетки казались чуть не безобразными. Привык с светлым, чуть не в белизну волосам жены. А сейчас перебираю пальцы прядями, они свет лампы отражают поблескивая, красиво…

— Всё нормально, — ответила Владка. — Правда. Ты или наверное домой, там Юлька ждёт.

— Спит, — улыбнулся я. — Наверняка видит во сне малыша долгожданного, тянет к нему руки… А мне так страшно сейчас. Мне страшно, что ты забеременеешь. И одновременно я боюсь, что этого не произойдёт. И что Юлька съест себя изнутри, а я сделать ничего не смогу. Так паршиво… миллионы заколотил, взрослый здоровый мужик, а не можешь дать своей жене того, что многие даже не ценят…

— Но все это неважно наверное сейчас, — проговорил я, и замолк.

Не находилось нужных слов для этой жертвенной девочки, что не скажи — лишнее. И близость её тоже, которая как ножом по нервам тоже совсем ни к чему. Но уйти я не могу. Не из-за своего неуместного вожделения, вовсе нет. Просто… мне жалко её. Они обе недолюбленные, две сестренки. Но Юлька закрылась, а Владка не сумела, наверное, к счастью. И сейчас её так жалко было. Она боялась и Юльки, и бабушки, а на меня как будто с надеждой смотрела. Нет, я не рыцарь на белом коне, и спасать юных дев не мой конёк. Одну взялся спасать, да так до сих пор никак и не вызволю из лап дракона. Только дракон этот — внутри моей маленькой женушки. А так гораздо сложнее…

— Наверное, — согласилась Влада.

И так получилось, что я ничего не могу ей отдать, девочке, которая готова пожертвовать ради нас самым ценным. И я поступаю так же нелепо, как и во все последние дни, когда и хотел отказаться от всего и не находил в себе сил растоптать возможное счастье Юли. Я закатал рукав рубашки, обнажтв запястье. Владка даже заинтересовалась, оживилась.

— Это веревочка, — прокомментировал я. — На ней узелки.

— Вижу, — кивнула Влада.

— Она со мной уже много лет. Я не всегда её ношу. Только в самые важные дни. Это вроде… талисман удачи. Мне с ней всегда везёт. В тот вечер… не было её на мне. Об этом я тоже жалел. Вот если бы я потратил несколько минут на то, чтобы завязать её снова, может и не встретил бы тот лихой автомобиль на перекрёстке… Я тебе её оставлю.

— Не нужно, — испугалась Владка. — Если она так долго с тобой, то наверняка важна тебе, эта твоя веревочка. А вдруг порву?

— Не порвешь, она особая, крепкая.

Отвязал — пришлось потратить добрую минуту. Владка протянула мне руку. Запястье было таким узким, что заветную веревочку я завязал кокетлтввм бантиком. Затянул — вроде крепко. И забавно смотрится. А главное — мне неуловимо спокойнее.

— Спасибо.

И голос такой серьёзный, словно я ей не веревочку подарил, а как минимум миллион долларов. Оплату кредита по квартире принимать не хотела, а верёвочке вот рада. Поиграла рукой, любуясь, я даже засмущался немного. Вот пойми этих баб.

— Теперь все будет хорошо, — не менее серьёзно заявил я. — Я тебе потом расскажу, как у меня этот браслетик появился, обязательно.

— Хорошо.

Словно обещание новой встречи. Но она же будет, верно? Теперь эти встречи неизбежны, до тех пор, пока все… не закончится. Или начнётся, тут как смотреть.

— Мне и правда, идти нужно.

Кивнула. И ужас, как не хочется её тут оставлять. Это вообще необязательно было, Юлька на стояла… Врачи разводили руками — не зависит ничего от того, будет ли суррогатная сама лежать круглыми сутками. Эмбрион либо примется либо нет.

— Хорошо.

Снова это хорошо. Словно заведенная игрушка. Наверное она невероятно устала, Владка. Так, как я не устава никогда, и физическая усталость тут не причём.

— Спокойной ночи эмбриончику, — наклонился я к плоскому ещё животу под тонким одеялом.

Глупо наверное, но как-то нужно было смягчить наше неловкое прощание, полное касаний, каждое из которых жаждало перетечь в нечто большее, то, что за чертой разумного и позволяемого.

— Трём, — хихикнула Владка, а потом не выдержала и засмеялась.

Я молчал долгую минуту, переваривал. Три эмбриона — идея фикс Юльки. Ей все казалось, что если три, то непременно получится. Но… нельзя. Ни одна суррогатная мать на это не пойдёт, а утроба самой Юли после того несчастного случая вынашивать детей отказывалась.



Глава 7. Влада

Если… если бы я знала, что Юлька играет в тёмную, не сообщая правил игрокам, я бы промолчала. Я бы скрыла тайну трех эмбрионов тем более гугл и врач, проводивший посадку эмбрионов обещали — не могут прижиться все. Слишком ничтожен шанс. Да, всякое бывает, но… сколько попыток было уже у Юльки?

Я промолчала бы не ради них. Ради своего душевного спокойствия. Я не святая, нет. Многие годы одинокой жизни приручили меня к опреденному эгоизму и меньше всего я хотела быть ввязанной в семейную ссору. Юрка… он был в бешенстве. О, я его совсем не знала, мужчину, которого любила долгие годы. Для меня он просто идеальным был, а теперь приоткрывался потихоньку, грань за гранью.

Наверное мне стоило напугаться. И я да, испугалась. Он, Юрка, идеальный, любимый, неповторимый, ударил кулаком в дверцу шкафа. Дверь… сложилась внутрь с противным металлическим скрежетом, на пол закапала кровь. Дверь приоткрылась, показалась медсестра, все же, шуму взбесившийся Юрка наделал предостаточно.

— Всё хорошо! — практически крикнул он. Испуганную женщину это не убедило. — Всё хорошо, блядь, я сказал!

Пнул стул, он отлетел и врезался в стену. Я попыталась было встать, а потом вспомнила о тех трех, мелких, что сражаются сейчас внутри меня за свою жизнь и не стала. Пусть сами разбираются, а я полежу.

— Юрий Михайлович, — попятилась женщина. — Я вызову охрану.

Юрка подобрал стул, который пнул, поставил его на ножки, сел. Сдернул полотенце со спинки кровати, обмотал им разбитый кулак. Вздохнул устало. Я видела, как он усилием воли заставляет себя успокоиться. И да — все же, не страшно. Даже щекотно где-то внутри, интересно, каков он ещё бывает, мой любимый чужой мужчина?

— Сонь, — махнул рукой Юрка. — Сколько мы уже ночей вот так вместе просидели? Просто… нервы. Ты иди на пост, не переживай. Сейчас куплю себе кофе в автомате и домой поеду.

Женщина, судя по всему — Соня, глянула недоверчиво, но ушла. Юрка и правда отправился пить кофе. Вернулся, от него им и пахло — кофе и сигаретами. Идеально, мне нравится это сочетание. Мне протянул пластиковый стаканчик с горячим шоколадом, слишком сладким, чтобы быть вкусным, но тем не менее, я сделала глоток.

— Иногда мне хочется её убить, свою жену, — говорил он, а я пила вязкий, приторный шоколад. — Она как ящик пандоры. Всё интересно, что же там внутри… а там…

— Только не нужно, — попросила я. — Её обижать. Мне неловко, как в детстве, словно я бабушке настучала нечаянно…

— Брось, — велел Юрка, словно это так просто. — Я сейчас поеду домой и поговорю с ней.

Этого их разговора я боялась. Лежала, уснуть не могла и все думала, что же у них там происходит. Тоже шкафы кулаками мнет? А Юлька бьёт посуду… Интересно, умеет она посуду бить, или такой ерундой не страдает? Будут кричать друг на друга. А потом… займутся сексом. Юлька будет стонать под ним — главное, не представляй. А я… я буду пытаться забеременеть их ребёнком.

Утром Юлька пришла раньше медсестры. Взгляд совершенно невозмутимый, поди угадай, что у них там ночью происходило. Рубашка отглажена, волосы убраны в хвост. А в глазах… что-то близкое к панике, только они и говорят о том, что Юльку изнутри терзают нехилые страсти. И мне до ужаса хочется спросить, что Юрка ей сказал. О чем они говорили этой ночью… но я не смею. Слишком она мне чужая, моя родная сестра.